Вид полицейских успокоил Оливию, они оказались совсем не страшными. Смущенные прыщавые юнцы. Она села на стул и стала смотреть, как обыскивают номер. Интересно, им известно, что именно они ищут и где оно лежит? И потом, это действительно полиция? Или военные? А может быть, актеры? Может, кто-то нанял отдыхающих здесь актеров и они вовсю стараются, играют роль полицейских?

– Todo esta bien, – наконец сказал один из юнцов. – Gracias. Disculpenos .[20]

– No tiene importancia ,[21] – ответила она . «Никакие это не пустяки, но ведь она англичанка, для нее вежливость превыше всего, недаром же сказано в «Правила дорожного движения для женщин», что в шинах нет ничего кроме воздуха, но именно поэтому колеса катятся так плавно».

– Un cigarillo?[22] – предложилтот, что помоложе, протягивая ей пачку.

– Muchas gracias,[23] –ответила она, взяла сигарету, закурила. Господи, она сто лет не курила.Ей показалось, впрочем, что сигарета с травкой. Жаль, у нее нет текилы, угостила бы парнишек. Они такие хлипкие, их быстро развезет, и они выболтают ей, кто их послал. Она все же рискнула спросить:

– Рог que estan aqui?[24]

Юнцы переглянулись и захохотали.

– Поступила секретная информация, – сказали они. И снова засмеялись. Докурили и расстались с Оливией, будто они друзья детства, заглянувшие к ней на огонек.

Убедившись, что полицейские действительно ушли, она сползла по двери на пол. Потом приказала себе: «Перестань дрожать, трусиха» и спросила согласно пункту седьмому «Правил Оливии Джоулз», а так ли уж это важно. «Еще как важно», – это она была вынуждена признать. Надо позвонить в английское посольство. Если, конечно, здесь есть английское посольство.

Оливия провела жуткую бессонную ночь, маясь от духоты и не находя себе места от тревоги. Когда утро, наконец, наступило, она почувствовала великое облегчение. Из-за глянцевых макушек пальм поднялось солнце, почему-то бледное, – где же хваленые краски ослепительного карибского восхода? Она распахнула окно, поглядела на тихую бухту за железными рифлеными крышами, вдохнула густой, пряный воздух. На улице болтали и смеялись местные женщины. По радио кто-то пел резким, пронзительным голосом под аккомпанемент гитары. Она вдруг сообразила, что пассажирам не сообщили, когда и как они будут добираться до места назначения. А что, может, им суждено остаться здесь навсегда, день за днем будет кипеть веселье, они позабудут обо всем на свете... эх, пить текилу, спать под пальмами от заката до рассвета...

Внизу у конторки к стене был приклеен скотчем мятый листок бумаги с сообщением: «Pasajeros de АТАРА para La Ceiba. El autobus saldra del hotel al aeropuerto a las 9 de la manana»[25].

Часы показывали восемь. Как оказалось, мобильник Оливии в Гондурасе не работал. Она попросила у дежурного позволения позвонить. Тот ответил, что телефон не работает, но неподалеку на улице есть автомат. Через несколько шагов она увидела косо висящий на деревянной будке желто-голубой древний указатель, на котором была намалевана то ли телефонная трубка, то ли овечья голова.

Оливия позвонила в справочную службу Гондураса, приготовившись к тому, что там будет без конца занято, потом никто не будет отвечать, потом ей придется кричать, срывая голос, и диктовать слова по буквам, и в конце концов трубку бросят. Но ничего подобного не случилось, ей сразу же ответила милейшая девушка, прекрасно говорящая по-английски, и тотчас дала Оливии телефон английского посольства, да еще сообщила, что оно начинает работу в половине девятого.

Так, сейчас четверть девятого. Что делать? Ждать или вернуться в гостиницу и сложить чемодан, ведь она может опоздать на автобус? Оливия решила остаться. В восемь двадцать пять возле будки появилась женщина с двумя маленькими детьми и принялась нервно расхаживать взад-вперед. Оливия решила было не обращать на нее внимания, но уважение к приличиям одержало верх, и она уступила позиции. Женщина начала пламенный нескончаемый монолог. В восемь сорок пять она уже вопила во весь голос, а младшее дитя исходило плачем. В восемь сорок восемь заревело другое чадо, и женщина принялась колотить в стенку трубкой.

Господи, Оливия ясе упустит этот дурацкий автобус и на самолет опоздает, застрянет бог весть на сколько в Тегусигальпо. Однако все решилось очень просто. Она открыла дверь, потребовала:

«Все, конец. Уходите», – и набрала номер посольства.

– Английское посольство, доброе утро.

– Доброе утро, с вами говорит... – черт возьми, а кто с ними говорит? Ах да... – Рейчел Пиксли, – поспешно представилась она, вспомнив, что именно это имя значится в паспорте, который она предъявила, покупая билет.

– Слушаю вас. Чем могу служить?

Оливия коротко изложила суть дела, и ее соединили с мужчиной, от чьего изумительного, чистейшего английского она чуть не разрыдалась. Наверное, такое испытываешь, когда тебя догоняют бандиты и вдруг перед тобой возникает родной отец или английский полицейский.

– Мммм... – протянул голос в трубке, когда она ему все рассказала. – Не буду скрывать от вас, такое иногда случается с пассажирами этого рейса из Мехико. А вы уверены, что там никто не открывал ваш чемодан?