Характеризуя союз самодержавия и церкви в борьбе против просвещения народа, Герцен писал: «Делают все так, чтобы куда человек ни обернулся, перед его глазами был бы или палач земной, или палач небесный, — один с верёвкой, готовый все кончить, другой с огнём, готовый сжечь всю вечность34.

Драконовские правила об издании книг для народа неоднократно повторялись. В 1874 г. было предложено обратить на издания для парода «самое строгое внимание, а равно подвергать самой строгой цензуре». Духовное ведомство неослабно следило за изданием этой литературы, отмечая всякий раз пропуск книг «без достаточной осторожности».

Для ограждения народа «от влияния злонамеренной пропаганды» духовное ведомство развило собственную издательскую деятельность. Издававшаяся им литература была рассчитана на растление народного сознания, на отвлечение его от борьбы за классовые интересы, пропагандировала религиозные и верноподданнические чувства. При издании такой литературы часто скрывалось её церковное происхождение. Например, издателю проповедей Исаакиевского собора Богдановичу была ассигнована в 1881 г. крупная сумма для издания газеты «Сельский вестник». Газета распространялась среди крестьян и ставила своей целью «укрепление веры православной, здорового русского национального самосознания, любви к отечеству и державному монарху».

Духовное ведомство поддерживало и поощряло издательские фирмы, которые выпускали массовым тиражом литературу церковно-религиозного характера. Издатели получали от этого большие прибыли. Только одним Сытиным за 1896-1899 гг. было издано 5775 тыс. экземпляров книг духовного содержания и 9951 тыс. лубочных картинок на религиозные темы. Кроме Сытина, лубочную церковную литературу издавало ещё 36 издательских фирм; за те же годы они напечатали свыше 72 млн. экземпляров книг и картин, преимущественно религиозного содержания. На лубочных картинках изображались события из ветхо- и новозаветной истории, жития святых и разные «нравоучительные» истории, пропагандировавшие покорность и смирение. Большое распространение имели картины с изображением страшного суда, а также картины ада и мучений грешников. Вечными загробными карами церковники запугивали крестьян, и особенно тех, кто осмеливался отступить от православия. «Всякий, кто посмеет низвергнуть основу религии, — писали церковники, — тот по своей смерти тотчас же окажется в аду и будет вечно гореть, не получая ни капли воды, чтобы охладить свой язык»35.

В результате такой политики в народные массы, особенно деревни, проникало много книг духовного содержания, книг же научно-популярных, а также художественной литературы было мало. При описании в 1889 г. 28728 книг и брошюр, находившихся у крестьян четырёх уездов б. Воронежской губернии, 14482 книги (50,6%) оказались книгами духовного содержания, 7644 (26,6%) на светские темы и 3984 (13,8%) научно-популярных, главным образом по вопросам сельского хозяйства36.

Составителям житийной литературы, распространявшейся среди крестьян, предъявлялось требование, чтобы жития действовали на воображение, ум и сердце. Многочисленные отзывы, однако, говорили о том, что эта литература не пользовалась популярностью у народа. При опросе крестьяне говорили: «Непонятность, примешься читать, толку никакого».

Среди описанной у крестьян церковной литературы было много рассчитанной на устрашение: «Сказание об антихристе и конце мира», «Об исходе души и страшном суде», «Смерть грешника люта», «О представлении света», «Размышления о смерти, суде и аде», «Слово об исходе души и втором пришествии Христа» и т. п. Было также много книг, спекулировавших на стремлении парода к знаниям, распространявших всякого рода суеверия: сонники, оракулы, соломоны, сборники сочинений из средневековых магов и астрологов и т. п.

В 1898 г. в 2113 дворах крестьян Московской губернии описано свыше 12 тыс. книг, из них 53% «духовно-нравственных» и лишь 8% — научно-популярных. В Полтавской губернии в 1903 г. в 667 деревнях описано 20 тыс. книг. Из них 42,8% оказалось «нравственно-религиозного содержания», а разной художественной литературы, среди которой было немало религиозной — 27,7%. Некрасов писал о литературе, издававшейся для народа:

Эх! эх! придёт ли времячко, Когда (приди, желанное!) Дадут понять крестьянину, Что розь портрет портретику. Что книга книге розь?

Подбор книг для народа не удовлетворял широкие массы, особенно рабочих. Но правительство запрещало издание книг научно-популярного характера, которые давали бы народу подлинные знания. Ещё во времена министра просвещения Шишкова предлагалось бороться с изданием таких книг, так как в них, по словам царских чиновников, находились «увёртки и извороты ума», скрывавшие «неверие и нечестивые мудрствования ко вреду религии, правительства и гражданского общества». Гонения на научно-популярную литературу возросли с 60-х годов XIX в., когда правительство и духовное ведомство, обеспокоенное ростом материалистических идей и революционного движения, считало одной из его причин развитие грамотности среди народа.

В 1863 г. в журнале «Природа и землевладение» появились популярные статьи о сновидениях, в которых сны объяснялись материалистически, «из законов физики и физиологии». Журнал с этой статьёй был уничтожен за проповедь «материалистических воззрений, чем автор колеблет авторитет св. писания и церкви».

Враждебное отношение церкви к научно-популярной литературе и распространению среди народа знаний выразил орган Киевской духовной академии. В 1863 г. он писал: «Неверующее естествознание… старается сделать известными повсюду свои нетвёрдые результаты изданием разных популярных сочинений». Церковники сетовали на то, что учёные стремятся «мысли материализма влить в плоть и в кровь нового поколения».