Полина Семеновна, которая была командирована на рынок за парной телятиной, свежей рыбой, фруктами и овощами, одобрительно крякнула:

– Гардеробчик теперь у тебя что надо! – Она долго рассматривала белье и пеньюары.– Хороши, ой, хороши! Только, голубушка, должна тебя предупредить: милуйся с ним сколько душе угодно, но что касается постели – ни-ни! Знаем мы этих мужиков… Если раньше времени уступишь – о загсе и не мечтай…

– Ну что вы, тетя Поля,– смутилась Мажарова.

– Охо-хо,– вздохнула Вольская-Валуа.– Я ведь тоже молодая была… И таких мужьев по глупости прошляпила…

Оставив тетку колдовать над продуктами, Нина отправилась к Антону: надо было запастись деликатесами.

Солист «Альбатроса» развил бурную деятельность и достал со склада ресторана все, что требовалось.

– У меня к тебе просьба, старушка,– сказал он.– Замолви словечко перед Сергеем Николаевичем…

– О чем это?– насторожилась девушка.

– Не поможет ли он мне перебраться в Москву? Знаешь, губить свой талант в кабаке, пусть и самом шикарном в Южноморске, мне не светит…

– Ладно, Антоша,– пообещала Нина.

– Ему ведь стоит только заикнуться где надо…

– Загляни на днях,– кивнула Нина.– Для тебя постараюсь…

Антон прямо-таки расцвел от этих слов.

Домой она вернулась, нагруженная свертками, коробочками, баночками.

– Это балык,– говорила она, выкладывая на стол продукты.– Салями, паштет из гусиной печенки, крабы…

– Вот теперь я спокойна,– радовалась Вольская-Валуа.– Не ударим лицом в грязь…

Виленский приехал в сопровождении Зайцева. Референт Сергея Николаевича внес в квартиру Мажаровых солидный сверток с подарками, но сколько Полина Семеновна ни уговаривала остаться его пообедать, Роберт не согласился.

Виленский дал ему указание: беспокоить только в случае крайней необходимости, а по мелочам принимать решения самостоятельно.

После обеда Виленский поехал по делам, договорившись с Ниной о встрече вечером. Он зайдет за ней.

Нина с нетерпением ждала вечерней встречи с Сергеем Николаевичем. Ей почему-то казалось, что то, о чем она мечтает, совершится именно сегодня вечером. Когда они останутся одни, при свечах (сценарий расписала Вольская-Валуа), он возьмет ее руку и скажет: «Будьте моей женой»…

Девушка сгорала от нетерпения. И счастья.

Но счастье никогда не бывает полным.

Около семи вечера раздался телефонный звонок.

– Завтра у тебя в кассе хотят провести ревизию! – выпалила Вера, подруга с работы.

Когда через несколько минут Полина Семеновна зашла в комнату, то сразу заметила, что с племянницей творится неладное. На ней, как говорится, не было лица.

– Что с тобой?– встревожилась тетка.

– Так, ничего…– отвечала племянница.

– Переволновалась, поди… Ты успокойся. Все идет по плану…

Нина не решилась признаться, что ей грозили неприятности. Дело в том, что на работе Мажарова была казначеем кассы взаимопомощи. Вихрь последних дней «сладкой» жизни закружил, залихорадил ее, она брала и брала из кассы деньги, никому ничего не говоря. И выбрала все, что там было. Свыше двух тысяч рублей…

– Приляг,– посоветовала Полина Семеновна.– А я пойду в магазин за минералкой…

Вольская-Валуа вышла, а Нина стала срочно обзванивать всех своих знакомых. Никто не мог одолжить ей такую сумму. Самое большое, что предлагали подруги,– десять-двадцать рублей, и только одна пообещала полсотни.

«Что делать?– билась в голове Мажаровой одна-единственная мысль.– Что же делать?»

Ее охватило отчаяние. Ей рисовались страшные картины. Как завтра обнаружат, что она взяла две тысячи, потом приедет милиция… Завершение – «черный ворон», суд, тюрьма…

– Ох!– со стоном повалилась она в кресло и обхватила голову руками.

Звонок в дверь буквально подбросил ее в кресле.

Нина, находясь еще во власти страшных видений, вышла в коридор, открыла дверь.

– Добрый вечер, Ниночка!– ласково сказала Крюкова.

– Здравствуйте,– машинально кивнула девушка.

– Вы можете уделить мне несколько минут?– с мольбой в голосе произнесла соседка.

– Проходите…

– Знаете,– замялась Валентина Павловна,– лучше у меня…

Нина, словно автомат, последовала за ней.

Крюкова усадила Мажарову пить чай и начала издалека: сколько трудов стоило ей вырастить сына, и вот настал час трудных испытаний… Из-за какой-нибудь чепухи может поломаться жизнь человека…

– Какой чепухи?– переспросила Мажарова, почти не слушая собеседницу.