– Это точно.

– Вам следует заняться знакомыми матери Карцева. Пока мы только знаем о Расторгуевой.– Следователь написал на листочке ее адрес, сообщенный потерпевшим, и протянул инспектору угрозыска.– Не исключено, вы найдете и других.

– А у самой матери Карцева нельзя разузнать?

– Тут деликатное дело… Больна очень. Сын просил ничего не говорить о пропаже… Я сам звонил врачам. По их мнению, Карцевой осталось жить всего ничего. Может быть, дни. Или даже часы…

– Понятно,– кивнул Жур.

– Ну и поработайте с соседями Карцевых. Вдруг кто-то из них видел ту женщину с детьми. Может, удастся выудить более подробные приметы.

– Хорошо, Геннадий Андреевич,– ответил лейтенант.– Задача ясна: искать цыганку и колье.

– Точнее – искать вора и колье,– поправил его Оболенцев.– В общем, Виктор Павлович, ожидаю от вас гола…

– Постараемся, товарищ майор,– серьезно ответил инспектор.

В тот же день ориентировка о краже колье полетела по телетайпу по всей стране.

В тот же день инспектор угрозыска Жур посетил квартиру Расторгуевой. Соседи сообщили печальную весть: два месяца назад старушку похоронили.

Затем инспектор угрозыска появился во дворе дома Карцевых. Здание было новенькое, шестнадцатиэтажное, с одним подъездом. Находилось в самом центре, на Молодежном проспекте. На нем вечно фланировало множество прохожих – это была одна из торговых улиц Южноморска. Что-то вроде Калининского проспекта в Москве.

Сам дом, где проживали Карцевы, на улицу не выходил – располагался в глубине двора, в который можно было попасть с Молодежного проспекта через подворотню.

Двор был зеленый, с песочницей для детей, скамейками, на которых дежурили «всепогодные» пенсионеры. Через них и решил действовать лейтенант. Ему повезло. Один из пенсионеров, бодрый шустрый старичок, оказался весьма словоохотливым.

Двадцать пятого мая, в день кражи, старичок тщетно пытался найти партнеров по домино (стол для «забивания козла» находился тут же под деревом). И это понятно: погода была уж больно неподходящей. Все доминошники сидели по квартирам.

– Одна надежда была на Бороду,– сказал старичок.

– Кто такой?– поинтересовался Жур.

– Бороду не знаешь?– поразился пенсионер.– Да его весь Южноморск знает. Мастер в «Элеганте»…

«Элегант» – лучший салон-парикмахерская в городе. Там стриглись самые модники. Инспектор обходился парикмахерскими поскромнее. Быстрее выходило.

– По Бороде можно часы сверять,– продолжал старичок.– В четыре у него кончается смена. Затем он пьет кофе в кондитерской на Капитанском бульваре. Знаешь?

– Кондитерскую знаю,– кивнул Жур.

– И является домой ровно в пять. Домино очень уважает. Классно режет. Мы с ним в паре играем. Чемпионы,– засмеялся старичок.

– Ну а двадцать пятого?– постарался свернуть его в нужную колею инспектор.– Позавчера то есть…

– Борода пришел, как всегда… А козла мы так и не забили. По метеоусловиям… Я вижу, делать нечего, по домам, значит. Поднялся. Тут, смотрю, во двор цыганка входит…

– Это в котором часу было?– скрывая волнение, спросил Жур.

– Я же говорю: Борода появился в пять. Мы с ним говорили минуты три, не больше. И аккурат – цыганка.

– Точно цыганка?

– Я что, цыган не отличу?– даже обиделся пенсионер.– На голове платок расписной. На одной руке держит младенца. Рядом – пацан…

– И куда она пошла?

– В подъезд. Я на первом этаже проживаю. Цыганка села в лифт и поехала наверх. Я специально посмотрел, на каком этаже остановится лифт. На шестом. Я еще подумал: и чего ей здесь надо?

После разговора со словоохотливым пенсионером Жур побеседовал еще с несколькими жильцами дома. И прежде всего – соседями Карцева по этажу. Инспектора интересовало, видел кто-нибудь из них (или слышал), как к Виталию Васильевичу вечером двадцать пятого мая заходила женщина с двумя детьми.

На лестничной площадке было восемь квартир. В шести из них сказали: не видели и не слышали.

В седьмой на звонок Жура долго никто не отвечал. Лейтенант уже было подумал, что хозяев нет, как вдруг послышалось какое-то движение, защелкали замки, и дверь приотворилась. Но только чуть-чуть – ее сдерживала цепочка. В образовавшуюся щель на лейтенанта недоверчиво смотрела пожилая женщина.

– Вам кого, молодой человек?– спросила она.

Журу пришлось долго объяснять, что он из милиции и хотел бы кое-что узнать. После тщательного изучения (опять же через щелку) служебного удостоверения инспектора его наконец впустили в прихожую.