Саша и Дмитрий спустились по крутому обрывистому склону оврага, сотню метров пробежали по дну и поднялись уже в другом месте. Шмидт без труда нашел дельтаплан. Дмитрий заставил Сашу хорошенько пристегнуться. После этого он завел двигатель и сел за штурвал.

— Ну, с богом!

«Фрегат» начал разбег, с каждым метром набирая скорость. Шмидт выжимал из двигателя все, что мог, до упора выкручивая рукоятку газа. Буквально за пару метров до обрыва дельтаплан вздрогнул всем корпусом, подпрыгнул и оторвался от земли. Шмидт до предела увеличил угол атаки, и маленькая машина стала почти отвесно подниматься в небо.

Дмитрий помнил, что горючего осталось на самом донышке, поэтому хотел набрать максимальную высоту и потом планировать, пока хватит запаса инерции. Саша смотрел на тайгу, проплывающую под ногами. Он, как ни старался, так и не смог увидеть крышу митрофановского особняка. Но он все время помнил о том, что где-то там, внизу, спрятался приземистый бревенчатый дом, хранящий груды блестящего желтого металла. Того самого металла, что заставляет людей сходить сума.

Спустя несколько минут двигатель стал спотыкаться, чихать и вдруг замолчал. Дельтаплан какое-то время держал высоту, а потом стал постепенно снижаться. Шмидт заложил правый вираж, отклоняясь от прямого курса.

— Ты куда? — спросил Белов.

— Там шоссе, — пояснил Шмидт. — Будем садиться на него.

— Зачем?

— Если я ничего не путаю, на шоссе иногда встречаются заправки. А в тайге их точно нет.

И действительно, в паре сотен метров показалась серая лента шоссе. Дмитрий выровнял «Фрегат» и следовал изгибам трассы. Он тянул дельтаплан из последних сил; перед синим указателем «АЗС — 30 км» они приземлились.

— Далековато. — Шмидт почесал в затылке. — Ну ничего, что-нибудь придумаем.

Примерно через четверть часа послышался звук мотора.

— Только бы не дизель, — сказал Шмидт.

Белов подумал о другом: «Только бы не бойцы Князя». Но им повезло. Это оказался дачник-пенсионер, возвращавшийся в город. К тому же в багажнике у него лежала полная канистра бензина. Шмидт быстро заправил дельтаплан, покопался в кармане и вытащил золотой червонец.

— Что ты мне даешь? — насторожился дачник.

Дмитрий пожал плечами.

— Еще у меня есть это. — Он достал из-за пояса на спине пистолет и направил в лоб пенсионеру. — Выбирай!

Дачник схватил монету и поднял руки вверх.

— Ребята! Разойдемся по-хорошему.

— Конечно, по-хорошему! — улыбнулся Белов. — Черная полоса кончилась! Впереди — только белая! — И он показал на длинную разделительную линию, тянувшуюся вдоль шоссе и уходящую за горизонт.

«Фрегат» снова поднялся в воздух и взял курс на Петропавловск.

— Дима, — укоризненно сказал Белов. — Зачем ты сунул ему золотую монету? К чему это пижонство?

— Саша, — совершенно серьезно отвечал Шмидт. — Скажи мне, только честно… Ты видел хотя бы одного кавалера ордена Золотого Руна, расплачивающегося кредитной карточкой?

— Нет, — честно признался Белов. — Не видел.

— То-то и оно. А я, между прочим, дважды кавалер!

И они дружно расхохотались. «Фрегату» тоже было весело; он слегка покачивал крыльями.

Если бы Белов точно знал, где находится петропавловская больница, он бы наверняка заставил Шмидта приземлиться в ее дворе. Но Саша хорошо помнил только митрофановский особняк, поэтому они сели на подъездную дорожку, ведущую к дому. Белова ожидал приятный сюрприз: кроме Витька, Ватсона и Лукина, его встречал старый знакомый — генерал Введенский.

— Как Лайза? — первым делом спросил Саша у Ватсона.

— Нормально. Она в больнице, Ольга — с ней. Мы тоже собирались ехать, но…

— Что такое? — Белов обвел взглядом всех присутствующих.

— Пойдем, Александр, — сказал Введенский. — Я тебе кое-что покажу.

Они прошли в центральный зал. На столе лежала пухлая папка в красной кожаной обложке. Генерал достал из папки несколько исписанных от руки листов и положил перед Беловым.

— Этих показаний достаточно, чтобы снять с тебя все обвинения. Чуть попозже они мне понадобятся еще раз; я приобщу их к материалам дела господина Зорина.

Белов взял первый лист и стал читать. «Я, Любовь Николаевна Фомичева, настоящим свидетельствую…»

— Где она? — спросил Белов, дочитав до конца.

— Наверху. Заперта в своей комнате, — сказал Введенский.

Белов, не говоря ни слова, поднялся на второй этаж и прошел до конца коридора. Перед закрытой дверью он остановился, словно задумался о чем-то, потом решительно повернул в замочной скважине ключ и вошел. Маленькая хрупкая женщина сидела на кровати. Ее большие глаза были красными от слез. Белов взял стул, аккуратно поставил рядом с кроватью и присел.