— Белову предъявлено обвинение в преступлении, которого он не совершал. Я ни минуты не сомневаюсь в его честности и порядочности.

— Это хорошо, что вы можете за него поручиться, — сказал Батин и подцепил маленькой двузубой вилочкой ломтик лимона. — Но есть ли у вас неопровержимые доказательства его невиновности?

— Всеволод Всеволодович, ситуация прямо противоположная. Как раз у соперников Белова нет никаких серьезных доказательств его вины. И потом — разве гражданин обязан доказывать свою невиновность? По отношению к Белову применяются очень жесткие меры, и я считаю, что они имеют целью его физическое устранение.

— Вот как?

Батин сделал глоток душистого чая и ненадолго задумался. Точнее, сделал вид, что задумался — Введенский нисколько не сомневался, что Батин принял решение задолго до того, как генерал пересек порог его кабинета.

— Скажите, Игорь Леонидович… — Батин отодвинул стакан, испытующе посмотрел генералу в глаза. — Вы готовы выехать в регион и детально разобраться со всеми обстоятельствами дела?

— Так точно, — кивнул Введенский.

— Я знаю вашу личную симпатию к господину Белову, — продолжал Батин. — Но, чтобы нас… — генерал моментально отметил это «нас» и расценил как добрый знак, — не обвинили в потакании любимчикам, вы можете обещать мне, что будете абсолютно беспристрастны?

— Конечно, Всеволод Всеволодович, — заверил президента Введенский. — Ничего личного. Я считаю, что Белов с его жизненным опытом мог бы многое сделать для декриминализации камчатского региона. Он местным авторитетам организует укорот, я в этом уверен, потому что он знает как. Помните, чем завершилась одиссея капитана Блада?

— Или Моргана… — задумчиво произнес Батин. — Может быть, вы и правы. Но вопрос не так прост, как вам кажется, именно в силу прошлого. Белова. Надо просчитать последствия такого шага.

Он ненадолго задумался. У него на столе, о чем Введенский, естественно, подозревать не мог, лежала бумага о связях Зорина с беглым олигархом Берестовским.

— Итак, Игорь Леонидович, — подвел итог встречи президент. — Вы сегодня же вылетаете на Камчатку, но по пути на аэродром я прошу вас заглянуть в главное здание на Лубянке. Там, в управлении «К» вам дадут документы, проливающие свет на деятельность некой группы компаний «Бриз». Я хочу, чтобы вы пролистали их в самолете. Думаю, найдете много интересного. Как только проблема с Беловым разрешится — законным образом, я подчеркиваю — немедленно дайте мне знать. — С этими словами Батин встал: аудиенция была окончена.

Он протянул Введенскому руку для пожатия, после чего тот по-военному четко повернулся и направился к выходу.

— Кстати, Игорь Леонидович, — остановил его на полпути президент. — Вы не находите, что ситуация с выборами в стране приобретает несколько странный характер? Пользуясь грязными политтехнологиями, кресла губернаторов занимают не всегда достойные люди? Вам не кажется, что это противоречит тезису об укреплении вертикали власти на всех уровнях?

Это был чисто риторический вопрос. Генерал хорошо знал основной тезис Батина: ни один олигарх, ни один клан не должны быть приближены к региональной или федеральной власти, наоборот, они должны быть от него равноудалены. Введенский понял, что президент ожидает от него однозначного ответа.

— Совершенно с вами согласен, Всеволод Всеволодович! — отчеканил генерал.

Президент его больше не задерживал. Введенский вышел в приемную и через несколько минут уже ехал в главное здание на Лубянке. Красная папка осталась лежать на столе у главы государства.

Вечером того же дня, сидя в самолете и листая бумаги с грифом «Для служебного пользования», Введенский догадался, чего хотел от него президент. Генерал заключил негласную сделку: Батин поддержал Белова, а сам Игорь Леонидович должен был стать исполнительным механизмом в борьбе против могущественного кремлевского клана, чьим ставленником являлся Виктор Петрович Зорин. Документы выявляли схемы увода государственных денег за рубеж, и генерал понял, что гриф «Для служебного пользования» продержится на них недолго — скоро они станут материалами уголовного дела. Но Введенский даже представить себе не мог, что главный козырь президент на стол не выложил, оставил в рукаве…

Как Шмидт умудрился ночью найти в тайге нужное место, осталось для Белова загадкой. Дмитрий вел машину так уверенно, словно курс ему прокладывал опытнейший штурман. Может, он ориентировался по звездам? Или запомнил карту наизусть? А может, просто чувствовал, куда надо лететь? Белов не находил ответа. Тем не менее факт оставался фактом: когда густая синь ночного неба стала постепенно светлеть, и на востоке полыхнули первые рассветные зарницы, Шмидт похлопал Сашу по плечу и прокричал, показывая вниз:

— По-моему, это где-то здесь.

Быстро светало. Из-за горизонта показался оранжевый ломтик солнца. Наступающий день гнал ночь на запад. Мир, до этой минуты бывший сине-черным, снова обрел красочность и яркость. Белов сверился с подробным планом местности и понял, что не может ни подтвердить, ни опровергнуть слова Шмидта.

— Я не знаю, — признался он. — Может, и здесь…

— Следи за рельефом, — сказал Шмидт.

— За каким рельефом? Кругом — тайга!