Райан нахмурился.

— Я полагаю, миссис Боуден, что вам следует воздержаться от самостоятельного толкования Священного Писания. Впоследствии советуйтесь со мной или с моими коллегами. Спросите нас: служит ли красивая одежда во славу Божию? Тогда мы с коллегами из Избранных сверимся с соответствующими притчами и…

Конец фразы было не разобрать, потому что слова Райана слились в неясное Эрэ-хе-хе-хем-м.Ему явно нравилось издавать этот звук, зарождавшийся где-то в носу и вызывающий легкие вибрации всего длинного нескладного тела, похожие на предсмертные судороги повешенного.

— Да я, мистер Топпс, и сама не знаю, зачем так наряжаюсь. — Гортензия виновато покачала головой. — Иногда мне кажется, что я могла бы быть из тех, кто проповедует. Хотя я и женщина… но мне кажется, что Бог говорит со мной не так, как с другими… А наряжаться… это просто дурная привычка… Но в последнее время в церкви столько всего изменилось, что я просто не поспеваю за новыми правилами.

Райан посмотрел в окно. Его лицо выражало досаду.

— Ничто не меняется в словах Господа, миссис Б. Это сами люди иногда трактуют их неверно. А для истинной церкви вы можете сделать только одно — молиться, чтобы Бруклинский зал Царств поскорее назвал нам день Страшного суда. Эрэ-хе-хе-хем-м.

— Конечно, мистер Топпс. Я и молюсь об этом денно и нощно.

Райан хлопнул в ладоши — жалкая попытка изобразить энтузиазм.

— Ну-с, не ослышался ли я, что на завтрак будут бананы?

— Да-да, мистер Топпс, пожарю с помидорами, если вы будете так любезны передать мне этот пакетик.

Как и думала Гортензия, при передаче помидоров взгляд Райана упал на Айри.

— Это моя внучка — Айри Амброзия Джонс. А это мистер Райан Топпс. Поздоровайся с ним, внученька.

Айри поздоровалась, нервно шагнула вперед и протянула руку, но Райан Топпс не пожал ее. И тут он вдруг увидел в ней что-то знакомое, хотя почти неуловимое, но Айри его лицо не показалось знакомым, она никогда в жизни не видела лиц, даже отдаленно похожихна это. Волосы невероятно рыжие, веснушки покрывают всю кожу, а вены синие, как у омара.

— Это… это… дочь Клары, — кинула Гортензия пробный камень. — Мистер Топпс когда-то давно был знаком с твоей матерью. Ничего, если Айри поживет у нас,мистер Топпс?

— Совсем недолго, — поспешно добавила Айри, заметив выражение ужаса на лице Райана. — Всего несколько месяцев, может быть зиму, пока я буду готовиться к экзаменам. У меня экзамены в июне.

Мистер Топпс не шелохнулся. Он совершенно застыл, как армия глиняных китайских статуэток — каждый солдат приготовился идти в бой, но не в силах пошевелиться.

— Дочь Клары, — шепотом повторила Гортензия, и в ее голосе послышались слезы. — Она могла бы быть твоей дочерью.

Эта последняя фраза, сказанная совсем тихо, не удивила Айри. Она просто занесла ее в свой список: Амброзия Боуден родила Гортензию во время землетрясения… капитан Чарли Дарэм — никчемный дурак… вставная челюсть в стакане… она могла бы быть твоей дочерью…

Равнодушно, не надеясь получить ответ, Айри переспросила:

— Что?

— Ничего, ничего, крошка. Ничего. Пора готовить завтрак. Я почти слышу, как у всех урчат животы. Вы же помните Клару, мистер Топпс? Вы ведь с ней были… друзьями…

Вот уже две минуты, как Райан застыл: стоит прямо, рот полуоткрыт, взгляд прикован к Айри. Но вопрос вывел его из оцепенения. Он наконец закрыл рот и сел за стол.

— Дочь Клары? Неужели? Эрэ-хе-хе-хем-м… —Он достал из нагрудного кармана рубашки блокнот, похожий нате, какими пользуются полицейские, раскрыл его и занес над ним ручку, как будто это поможет ему вспомнить.

— Видите ли, большинство событий моей прошлой жизни изгладились из моей памяти, Иегова выжег их своим всемогущим мечом, когда обратил меня на путь истинный, и теперь, когда он выбрал меня для нового призвания, я должен, как писал Павел в «Послании к Коринфянам», оставить младенческое, [84] чтобы прошлый я ушел во мрак, в котором, — Райан сделал крошечную паузу, чтобы взять у Гортензии тарелку, — затонуло и любое воспоминание о твоей матери. Эрэ-хе-хе-хем-м.

— Она и про вас не говорила, — заметила Айри.

— Конечно, это ведь было так давно, — с деланой веселостью сказала Гортензия. — Но вы честно попытались… общаться… с ней, мистер Топпс. Ах, Клара — она была моим чудом. Мне было сорок восемь, когда Бог дал мне ее. Я думала, она божье дитя, но она избрала зло… она никогда не была благочестивой, и с этим ничего не поделаешь.

— Не бойтесь, миссис Б., он ниспошлет кару на ее голову! — радостно заговорил Райан. Впервые, с тех пор как Айри его увидела, он так оживился. — Он ниспошлет адские муки тем, кто их заслужил. Мне, пожалуйста, три кусочка.