— Дурак, — повторил Криспин, глядя в глаза Джошуа, и отвернулся. — Вот ведь дурак!

— Специалисты полагают, — продолжил Криспин, перейдя по стрелочке с первой страницы на пятую, — что к девяносто девятому году процесс работы рекомбинантной ДНК станет широко известным. Около пятнадцати миллионов людей к тому времени посетит выставку Будущей Мыши, и еще миллионы людей по всему миру будут следить за состоянием Будущей Мыши через средства массовой информации. Доктор Чалфен достигнет своей цели — просвещения народа — и забьет мяч науки в ворота безграмотности.

— Дай-те-мне-паке-тик-щас-вырвет, — произнес Криспин с таким видом, будто его уже тошнит. — А что в других газетах?

Падди поднял библию Средней Англии, чтобы Криспин смог увидеть в зеркале заднего вида заголовок: «МЫШЕМАНИЯ».

— К ней еще прилагается стикер «Будущая Мышь». — Падди пожал плечами и налепил стикер на свой берет. — По-моему, мило.

— Газеты, как ни странно, его поддерживают, — заметила Минни. Она недавно вступила в ФАТУМ. Минни — серьезная девушка семнадцати лет со слежавшимися белокурыми дрэдами и с пирсингом на сосках. Джошуа одно время подумывал в нее влюбиться, даже пытался за ней ухаживать, но понял, что это ему не по зубам. Он не может оставить жалкий нервический мир Джоэли и отправиться к новым звездам. Минни, к чести ее будет сказано, сразу все поняла и направила свое внимание на Криспина. На ней было надето настолько мало вещей, насколько позволяла погода, и она старалась как можно чаще подсовывать под нос Криспину свои дерзкие проколотые соски. Вот как сейчас: она перегнулась к нему, чтобы показать газетную статью. Криспин попытался одновременно почитать газету, проехать площадь Марбл-арч, где было организовано круговое движение, и не двинуть Минни локтем в грудь.

— Мне плохо видно. Чего там?

— Голова Чалфена с мышиными ушами приделана к телу козы и свиной заднице. Он ест из корыта с надписью «генная инженерия» с одной стороны и «народные деньги» — с другой. И подписано: «ЧАЛФЕН КУШАЕТ».

— Славно! Нам сейчас каждая мелочь сгодится.

Криспин сделал еще круг по площади и на этот раз выехал куда надо. Минни перегнулась через него и пристроила газету на приборную доску.

— Ничего себе! Он выглядит чалфенистичнее, чем когда-либо!

Джошуа горько пожалел о том, что рассказал Криспину про этот идиотизм своего семейства — манеру говорить о себе, используя существительные, прилагательные и глаголы. Тогда он решил, что было бы неплохо об этом рассказать: они посмеются и поймут, если еще были какие-то сомнения, на чьей он стороне. Ему не приходило в голову, что он предает своего отца, — он не чувствовал серьезность происходящего — до тех пор, пока не услышал, как Криспин издевается над чалфенизмом.

— Только поглядите, как он чалфенит в этом корыте. Пользоваться всем, чем можно, это по-чалфенски, правда, Джош?

Джошуа что-то пробурчал и отвернулся к окну, за которым пролетал снежный Гайд-парк.

— Классическая фотография. Она везде. Я ее помню. Снимали, когда он давал показания на суде в Калифорнии. У него такой надменный вид! Очень чалфенистичный!

Джошуа закусил губу. НЕ ПОДДАВАЙСЯ. ЕСЛИ НЕ ПОДДАШЬСЯ, ЗАВОЮЕШЬ ЕЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ.

— Хватит, Крисп, — решительно сказала Джоэли, погладив Джоша по голове. — Не забывай, что мы сегодня собираемся сделать. Не мучай его хотя бы сегодня.

В ЯБЛОЧКО!

— Ну… ладно.

Криспин прибавил газу.

— Минни, вы с Падди проверили, у всех все есть? Все, что нужно?

— Да, все в порядке.

— Отлично.

Криспин достал серебряную коробочку, наполненную всем необходимым для того, чтобы свернуть здоровый косяк, и бросил ее Джоэли, попав по ноге Джоша.

— Сверни нам по косячку, милая.

ГАД.

Джоэли подняла с пола коробочку. Она поставила машинку для сворачивания косяков Джошуа на колено и согнулась над ней. Джошуа видел ее длинную шею, а ее грудь оказалась практически у него в руках.

— Нервничаешь? — спросила она и выпрямилась, держа в руке готовый косяк.

— Из-за чего?

— Ну… по поводу сегодняшнего дела. Из-за внутреннего конфликта.

— Конфликта? — озадаченно пробормотал Джошуа. Ему хотелось быть там, на улице, среди счастливых людей, не раздираемых конфликтами, среди праздничной толпы.

— Боже мой! Ты меня восхищаешь! Все-таки цель ФАТУМа — непосредственные действия… Даже мне иногда нелегкосделать то, что нужно. Хотя это для меня самое главное в жизни… Кроме ФАТУМа и Криспина, у меня никого нет.

«КРУТО, — подумал Джошуа. — ПРОСТО ФАНТАСТИКА».

— Вот и сегодня я ужасно боюсь.

Джоэли раскурила косяк и сразу же передала его Джошуа, а микроавтобус проносился мимо здания парламента.

— Знаешь, как говорят: «Если когда-нибудь мне придется выбирать кого предать: друга или страну — я надеюсь, что у меня хватит смелости предать страну». Выбор между долгом и принципом. Мне в этом смысле легче. Не знаю, смогла бы я это сделать, будь я на твоем месте. Если бы это был мой отец.И у меня, и у Криспина только один долг — забота о животных, поэтому нет никакого конфликта. Нам легче. Но ты, Джоши, из нас всех ты принял самое ответственноерешение… и при этом ты остаешься таким спокойным.Это достойно уважения… И я уверена, что Криспин оценил твою смелость, потому что он немного сомневался…