— Как же звать тебя? — спросил Головко.

— Тимофей Забирко, ученик четвертого класса... — Мальчишка шмыгнул носом, решительно мотнул головой и сказал: — Дяденька майор! Так и знайте, дед Петро не убивал деда Ивана!

— Почему ты так думаешь?

— Так ведь они дружки были, как мы с Костей Яблоновым! И потом, дед Петро добряк из добряков... У него всегда всякие больные звери проживают... И сейчас Лидочка жила. Только не знаю, куда она девалась...

— Какая Лидочка?

— Козочка маленькая... Ее мать браконьеры месяц назад застрелили. Дед Петро их в район доставил, а козочку к себе взял. Из соски молоком выпаивал... Ну вот и приехали...

Машина остановилась в широком проулке, между двумя стоявшими немного на отшибе, очень похожими друг на друга домиками.

Оба дома двумя своими небольшими окнами смотрели друг на друга. Оба были огорожены штакетными изгородями, за которыми буйными зарослями разрослись бурьян вперемешку с крупными садовыми ромашками и душистым табаком. От калиток к дверям домов шли зеленые коридоры из вьющегося винограда «Изабелла».

Сейчас в левом домике одно окно было наспех заколочено снаружи листом фанеры.

«Через это окно был застрелен Свиридов!» — догадался майор Головко.

Он достал из полевой сумки ключ от двери, взятый у дежурного по отделу, и открыл калитку в правый палисадник.

— А можно, я с вами пойду, дяденька?! — робко попросил Тимофей.

Майор взглянул в умоляющие мальчишеские глаза и покачал головой:

— Нет, Тимофей, нельзя! Останься пока у калитки. Можешь понадобиться!

В доме была небольшая передняя и единственная комната, дохнувшая на майора спертым воздухом, пахнущим алкоголем, медом, невыветрившимися пороховыми газами. В простенке между окон стоял ничем не покрытый стол, на котором валялись куски недоеденного хлеба и колбасы, стояли бутылки и два стакана. Слева от стола, у стены, была неприбранная кровать с полуспущенным на пол одеялом, справа — кухонный шкафчик и старенький шифоньер. Над шкафчиком висела полка с книгами...

Майор Головко присел на стул и осмотрел стаканы. Они липли к рукам. Понюхав бутылки, майор определил, что здесь пили водку, смешанную с медом. Стаканы прилипали к столу и оставляли следы.

Майор присмотрелся к столу. Два таких следа оставили стаканы, стоящие на столе. Но был еще один, третий след — против кухонного шкафчика. А третьего стакана нигде не было...

Головко удовлетворенно кивнул головой и полез за сигаретами. Неясный шорох, донесшийся из-под кровати, насторожил его. Он протянул руку к кобуре и сразу же отдернул ее.

Из-под кровати выглядывала изящная, словно выточенная из красного дерева головка козленка с большими печальными глазами.

— Лидка! — позвал майор. — Иди сюда, Лидка!

Козочка вылезла из-под кровати, постукивая копытцами, подошла к человеку, ткнулась теплым носом в его руки и жалобно заблеяла.

— Ты голодна, бедная! — догадался майор. — А молока, понимаешь, у меня нет! Ну да сейчас что-нибудь придумаем! — Он взял козочку на руки и вышел из хаты. — Тимофей Забирко! — позвал он мальчишку, чья рыжая голова, как цветок подсолнуха, торчала из-за штакетника. — Иди сюда, Тимофей! Есть для тебя важное задание! Даже два. Прежде всего позови двух взрослых: мне нужны свидетели — понятые... А во-вторых, Лидку вот надо покормить. Молока найдешь?

— Ясно, найду!

— Так вот, выхаживай козленка, пока дед Петро не вернется!

Синие глаза мальчишки вспыхнули радостью:

— А он вернется?

— Думаю, что вернется! Ну, дуй, выполняй команду, Тимофей Забирко!

Майор передал мальчишке козленка.

Когда явились понятые — чубатый поджарый парень с комсомольским значком и сутулая немолодая учительница, — Головко составил дополнительный протокол осмотра места происшествия, в котором отметил третий след от стакана.

— Так, значит, их трое было! — воскликнул чубатый парень. — Я так и думал...

— А почему вы так и думали? — заинтересовался Головко.

— Да так... — Парень смущенно опустил глаза. — Знаю я деда Остапенко. Никогда бы он в своего дружка не стрельнул...

— Ну что ж... Попытаемся разыскать третий стакан! — сказал майор. — Идемте со мною!

Осмотр палисадника он начал от самого окна. В густых зарослях крапивы и лебеды найти стакан был нелегко.