Санины ушли. Мокеев отобрал объяснения у хозяина «Жигулей» и его дружка. Молча прочитал, усмехнулся, протянул помощнику Олегу. Тот прочитал, невозмутимо положил на стол.

— Так сколько выпили, друзья? По сто пятьдесят, как пишет один, или по пятьсот, как сообщает другой? — Мокеев смотрел на хозяина.

— Какая разница, старшой! Так и так — сплошные убытки...

— Разница в правде. Только что тут Женя Санин завирался, пятнадцати лет от роду, теперь вы тут путаете, взрослые дяди. Договориться не успели, что ли?

— Так когда ж договариваться?! — сказал дружок. — Только на ноги стали — тут и гаишники...

— Будем считать, что вам повезло, — сказал Мокеев и отпустил гуляк, предупредив хозяина: — Во вторник на комиссию.

— Ладно, — махнул рукой хозяин «Жигулей», уже заметно протрезвевший. — Где машину искать?

— На платной стоянке искать, — сказал Мокеев.

Ушли.

Мокеев вздохнул. Яклич снял фуражку, собираясь что-то сказать, но раздумал, достал платок, вытер лицо, маленькую лысину, шею. Вывернул платок, вытер фуражку изнутри, по ободку.

Помощник Олег постучал пальцами по столу, вопросительно посмотрел на телефон, потом на радио, раскрыл книжку. Начал читать, оторвался, спросил Яклича:

— Как последнюю партию сыграл Карпов, не слыхал?

— Вничью сыграл, — сказал Яклич, тоже болельщик. — Как думаешь, кто одолеет?

— Сильнейший, — сказал Олег и углубился в Тургенева.

— Окончишь заочный, будешь таких вот обормотов учить, — задумчиво сказал Яклич, имея в виду Женю Санина.

— Буду, — сказал Олег.

— Ты их совести учи, прежде всего совести, понял?

— Угу, — согласился Олег.

Телефон заурчал. Мокеев снял трубку. Лейтенант Володя спрашивал, как насчет обеда. Договорились пообедать вместе, время еще позволяло. Мокеев влез в свою черную форменную куртку. Вышли.

С неба сыпала холодная крупа, ветер леденил.

— Хороший хозяин собаку не выпустит, — сказал лейтенант Володя и поежился. — Куда двинем?

— А что, появился выбор? — удивился Мокеев.

Обычно, когда срывался домашний обед, Мокеев и лейтенант Володя ходили вместе в «Листик» — ближайшую столовую. Размещалась она в новом доме — в плане дом походил на трилистник.

— В «Листике» народу сейчас... — сказал лейтенант Володя. — Двинем давай в ресторан.

— Ого! Наследство получил?

— Съедим хорошую отбивную. Наследства пока нет, но повод к отбивной имеется. Позвонил я Ивану Трофимовичу...

— Да ну! Самому?

— Самому. Секретарша пытала, кто и зачем. Я объяснил, что из ГАИ, по личному делу, очень срочно. Она там посовещалась и соединила.

— У Ивана Трофимовича сын на «Запорожце» ездит, может, подумал чего... Ну и?..

— Ну, извинился я, сказал, что через голову начальства звоню. Так и так, вопрос серьезный и щекотливый...

— А он?

— А он говорит: «Да, пожалуйста».

— А ты?

— А я излагаю все как есть. Так и так, вы принимали личное участие в воскреснике сколько-то лет тому... Посадили собственноручно яблоню. Теперь мы эту яблоню никак не пересадим — разрослась, — а она закрывает обзор водителям, создает...

— Да не тяни ты! Знаю я всю правду про эти кусты!

— Яблони... Иван Трофимович говорит, что, мол, он ни при чем. Нужно — согласовывайте с исполкомом. Я говорю, что никак не согласовать, вот уже который год бьемся. Ссылаются на красоту — и никак. И я сильно подозреваю, что именно потому никак не сдвинется, что это вы ее сажали, эту яблоню... Он говорит: «Вот как?» Я говорю: «Да, так! Извините, но другого выхода не вижу, только к вам обратиться». Он помолчал, спрашивает: «И сколько вы согласовывали эту яблоню?» Я говорю: «Я занимаюсь года три, да до меня мусолили... думаю, лет восемь, не меньше». Он еще помолчал. «Спасибо, — говорит, — что позвонили. Я, — говорит, — это дело сдвину». Вот и все.

— Да-а! — искренне удивился Мокеев. — Это, брат, событие. Эх, жаль, время служебное, отметить бы надо!

— Ты ж трезвенник, Мокеев!

— Ну, по такому случаю... Но, считай, выговор у тебя уже есть, лейтенант Володя... Через голову действуешь, субординацию нарушаешь.

— Уже получил — устный правда.

— Когда успел?

— А сразу и получил. Пошел я полковнику, доложил: так и так. Прошу извинить, действовал через голову, нарушил субординацию, но другого решения проблемы не видел.