Пора плюнуть на Спейда Викса, решил Арктур, и сматываться. Ничего удивительного, что меня раньше сюда не посылали — народ здесь не очень любезен. Итак, подумал он затем, насколько я понимаю, своего главного задания я лишился. Спейда Викса больше не существует.

Так и отрапортую мистеру Ф., сказал себе Арктур, а потом дождусь нового задания. Все, к черту. Он твердо встал на ноги и сказал:

— Я сваливаю.

Двое парней уже успели вернуться — один с кофейником, другой с книжками — очевидно, типа инструкций.

— Что, приссал? — с надменным презрением спросила девушка. — Пороху не хватает? Никак слезть с дерьма не решишься? Хочешь отсюда на брюхе выползти? — Все трое злобно сверкали на него глазами.

— Я как-нибудь потом, — буркнул Арктур, направляясь к передней двери.

— Торчок злоебучий, — бросила ему в спину девушка. — Ни мужества, ни мозгов — вообще ни хрена. Ладно, ползи — решение за тобой. Ну, порыл отсюда.

— Я еще вернусь, — обозлился Арктур. Все здесь с самого начала его подавляло, а теперь, когда он уходил, давление еще усилилось.

— Обратно мы можем тебя и не взять, слякоть, — сказал один из парней.

— На коленках будешь ползать, — подхватил другой. — Долго и упорно клянчить. А мы тебя все равно можем не взять.

— Вообще-то мы уже сейчас тебя не берем, — подвела итог девушка.

У двери Арктур помедлил и повернулся к своим обвинителям. Ему хотелось что-то сказать, но, хоть убей, ничего в голову не приходило. Они ему совсем мозги запудрили. Голова просто не работала. Ни мыслей, ни отклика, ни ответа — пусть даже самого вшивого и убогого. Странно, в недоумении подумал Арктур.

И направился к стоянке.

Насколько я понимаю, снова подумал он, Спейд Вике исчез навсегда. А в это милое местечко я больше не ходок.

Пора просить новое задание. Следить за кем-то другим.

Они круче нас, подумал Арктур, забираясь в машину.

Изнутри своего шифрокостюма смутное пятно, подписавшееся как Фред, смотрело в упор на другое смутное пятно, представлявшееся как Хэнк.

— Так-так, тут Донна, тут Чарльз Фрек, тут… ну-ка, посмотрим. — Монотонно-металлический голос Хэнка на мгновение отключился. — Все верно, ты и Джима Барриса охватил. — Хэнк сделал у себя в блокноте пометку. — А Спейд Вике, ты считаешь, скорее всего умер или скрылся из района.

— Или прячется и пассивен, — уточнил Фред.

— Ты не слышал от кого-нибудь такое имя — Эрл или Арт де Винтер?

— Нет.

— Как насчет женщины по имени Молли? Крупного телосложения?

— Нет.

— А парочки братьев, лет около двадцати, фамилия типа Хэтфилд? Возможно, полукилограммовыми пакетами героина торгуют.

— Полукилограммовыми пакетами? По полкило героина?

— Именно.

— Нет, — помотал головой Фред. — Но я запомню.

— Теперь швед, рослый, фамилия типично шведская. Отбывал срок, склонность к черному юмору. Высокий, но худощавый, носит с собой много наличных — вероятно, после дележки партии в начале месяца.

— Понаблюдаю, — сказал Фред. — Надо же, полкило. — Он покачал головой — точнее, смутное пятно заколебалось.

Хэнк копался в своих голографических карточках.

— Так, этот в тюрьме. — Он бросил взгляд на карточку, затем прочел надпись на обороте. — Нет, мертв — сбросили с лестницы. — Он копался дальше. Время шло. — Как думаешь, Джора собой не приторговывает?

— Сомневаюсь. — Джоре Каджас было всего пятнадцать. Уже подсаженная на инъекции Вещества С, она жила в трущобной комнатушке в Бреа, хоть как-то обогревать которую можно было только при помощи кипятильника. Единственным источником дохода Джоре служила заслуженная ею стипендия штата Калифорния. Впрочем, насколько знал Фред занятий она уже шесть месяцев как не посещала.

— Когда начнет, дай мне знать. Тогда мы сможем заняться родителями.

— Ладно, — кивнул Фред.

— Эти соплячки быстро идут под гору. Недавно одна тут была — лет на пятьдесят выглядела. Волосы седые, растрепанные, зубов не хватает, глаза запавшие, руки как спички… Мы спросили, сколько ей лет, а она и говорит: «Девятнадцать». Мы дважды перепроверили. «Знаешь, на сколько ты выглядишь? — спросила у нее одна из женщин. — Вот зеркало, посмотрись». Та посмотрелась. И зарыдала. Я спросил, сколько она уже на игле.

— Год — предположил Фред.

— Четыре месяца.

— Уличный товар нынче совсем паршивый, — заметил Фред стараясь не представлять себе девятнадцатилетнюю девушку с выпадающими седыми волосами. — Раньше такого мусора никогда не подмешивали.

— Знаешь, как ее подсадили? Ее братья, оба торговцы зашли как-то ночью к ней в спальню, прижали и вмазали, а потом еще и оттрахали. Оба. Наверное, хотели в нее новую жизнь вдохнуть. С тех пор она четыре месяца торчала на углу, прежде чем мы ее сюда притащили.