— Можете пойти и посмотреть Пражский град.

— Вот было бы здурово!

— А можете сходить к Прокопу на Петршин, — говорит тетка. Прокоп — двоюродный брат детей из Выкани.

— Но смотрите не заблудитесь и не попадите под машину, вы ведь знаете, какое здесь движение.

— Да, мы уже видели, — соглашается Отка.

— Но мы уже привыкли, — смеётся Адам.

— И смотрите, чтобы ни один из вас не потерялся.

— Мне больше не хочется теряться, — заявляет Отка.

— И мне тоже.

— Еда в холодильнике, постели останутся разостланными, окна оставьте открытыми. Вы ведь знаете: кран надо закрывать, не открывайте газ, в квартиру никого не впускайте. Ясно?

— Ну хватит договариваться, — говорит дядя. — Тётя, на старт!

— Тётя, на старт! — повторяет Адам.

— Тётя, на старт! — смеётся Отка.

Пан Венцл в Пражский град детей одних не отпустил. Как такое им могло прийти в голову! Вот он закончит с часами, вставит колёсико, чтобы оно не потерялось, и пойдёт с ними. В Пражский град он ходит часто и всё им там покажет.

— Хорошо, — согласились дети.

Адам смотрит на его ловкие пальцы и говорит:

— Пан Венцл, вы, наверное, здурово разбираетесь в часах!

— Ты думаешь? — смеётся пан Венцл.

— А что вы ещё умеете?

— Да больше ничего.

— Ну, наверное, ещё что-нибудь умеете.

— Умею жить в городе.

— А что это значит?

— Это значит: помнить лица и уметь знакомиться.

— Но это мы в деревне тоже умеем, — говорит Отка. Она не видит в этом ничего особенного.

— Ну, я не знаю, — говорит старый часовщик. — Может быть, и умеете, но докажите мне это здесь, в Праге.

— Попробуем, Адам?

— Ну давай, — соглашается Адам.

Они идут пешком через Погоржелец, и с Градчанской площади перед ними открывается Пражский град.

Чехи строили свой кремль в течение тысячелетия. Здесь увековечены труд и фантазия давних художников и ремесленников. Ворота, кованая решётка, мощёный двор, остроконечные крыши храма святого Витта, стрелы башен храма святого Иржи. Дети сразу же поняли, что это и есть Пражский град. Тут уж не ошибёшься.

Только вот Отку больше, чем ворота в Пражский град, интересуют солдаты, которые здесь стоят. На глазах у них чёрные очки, и стоят они совершенно неподвижно. Может, не моргают даже. А ведь должны были бы, потому что без сомнения они живые. И вот Отка решает с одним из них познакомиться поближе. Она покажет сейчас пану Венцлу, на что способна девочка из Выкани. Отка подходит к солдату, осматривает его с головы до ног, от синей фуражки до вычищенных ботинок, и говорит:

— Ты куда смотришь?

Солдат ни слова.

— Ты что, не видишь меня?

Солдат опять молчит, не улыбнётся.

— Да посмотри получше, я здесь, перед тобой.

Солдат и бровью не ведёт, стоит будто статуя. Отка, разочарованная, возвращается к Адаму и к пану Венцлу. Она убеждена, что всему виной чёрные очки. Ведь солдат ничего не видит через них, и потому Отке не удалось с ним познакомиться. Пан Венцл вздыхает, а Адам смеётся. «Вот глупый, — думает Отка, — и чего он смеётся». И даже наступает ему на ногу. Адам незаметно для пана Венцла даёт ей подзатыльник.

Потом они идут дальше. В другом дворе часовенка и чудесный фонтан. В третьем дворе перед ними вырастает храм святого Витта. Ребята задирают голову, чтобы увидеть его остроконечные башни. И как только удалось всё это построить? Отка ещё интересуется; не вьют ли там наверху свои гнёзда ласточки? Адам, тот считает, что скорее уж летучие мыши. Отка снова делает попытку с кем-то познакомиться. На этот раз с белокурой женщиной, которая ей понравилась. Только женщина почему-то отвечает на незнакомом языке, и Отка её не понимает. Теперь Отка начинает верить, что завести знакомство в Праге не так легко, как ей казалось.

Мимо них проходит долговязый мальчишка и исчезает под аркой, ведущей на другой двор. Адам вздрагивает. Мальчишка с бледным лицом и чёрными волосами. Шара? Да, наверное, это он. У Адама с быстротой молнии мелькает мысль, что сегодня утром он не брался за гантели. Но он тут же успокаивается: разве он не набрался сил вчера во время вчерашней тренировки?

— Подождите меня, — говорит он пану Венцлу и Отке. — Я сейчас вернусь.

— Что случилось?