Роковая ночь

Аннотация

Миа Фредриксон так и не поняла, что толкнуло ее в постель совершенно незнакомого мужчины. И вот сейчас она беременна! Ее любовник настаивает на женитьбе, но она колеблется…

ГЛАВА ПЕРВАЯ — Миа! Стройная молодая женщина, как две капли воды напоминавшая ее саму, бросилась к Миа в тот же миг, как та вошла в зал прибытия Сиднейского аэропорта, и стиснула ее в крепких объятиях. — Эй, — запротестовала Миа, — прошло всего пять месяцев. После безвременной смерти родителей десять лет назад они стали не просто сестрами, но и лучшими друзьями. Между ними никогда не было никакого соперничества, и они были уверены, что и не будет. Обе небольшого роста, с каштановыми волосами и карими глазами, они казались близнецами, хотя Элис была на два года старше, к тому же разведена и имела девятилетнего сына. — Давай выбираться отсюда. — Миа подхватила сестру под руку. Дождавшись ленты транспортера с сумкой Мии, они вышли из многолюдного терминала аэропорта, сели в машину Элис и влились в поток автомобилей, направлявшихся в город. Как же здорово дома, подумала Миа. Впрочем, для нее это место уже перестало быть «домом» в полном смысле этого слова, потому что она поступила в университет, чтобы получить степень по фармацевтике, и последние несколько лет жила в университетском кампусе. Миа расправила плечи, пытаясь ослабить напряжение от слишком большого количества бессонных ночей, традиционного явления при подготовке к экзаменам, и утомленности, не имевшей ничего общего с учебой. — Ну, рассказывай, какие новости? — спросила Элис. Интересный вопрос, только с чего начать? В любом случае главную новость лучше не сообщать в тот момент, когда сестра за рулем. Сначала они спокойно доедут до северного пригорода Сиднея, Мэнли, где жила Элис, а там за чаем Миа все ей расскажет. — Экзамены сдала хорошо, — сообщила Миа, точно помня, что писала об этом сестре по электронной почте. — И?.. — Как хорошо снова вернуться сюда! Элис как раз остановилась на перекрестке и бросила на сестру испытующий взгляд. — Ты выглядишь бледной, усталой, — заметила она. — Благодарю, — со слабой улыбкой ответила Миа. — Это как раз то, что мне хотелось услышать. — Ничего, домашняя еда и хороший сон творят чудеса. Элис была прирожденной матерью и хозяйкой. Она с удовольствием готовила, причем исключительно здоровую пищу, сама пекла хлеб и печенье, шила, вышивала, стегала одеяла, вязала крючком и спицами и посещала гончарные курсы, закончив перед этим курсы лепки и рисования маслом. Она состояла в школьном комитете, была президентом учительско-родительской ассоциации и с энтузиазмом занималась организацией всяческих школьных мероприятий. Помогать — стало миссией ее жизни. На лбу Элис невидимыми буквами было написано: «Попросите Элис». Это был ее способ самоутвердиться после пяти лет брака, в течение которых муж очень преуспел в том, чтобы убедить Элис в ее никчемности и бесполезности и начисто лишить самоуважения. Миа всматривалась в знакомые с детства пейзажи. Рядом со старыми домами выросло много новых, из красного кирпича, придавая городу несколько эклектический вид. Зато пробки и бесконечная вереница машин на дорогах остались неизменными. Она узнавала даже запах города: смесь жары, моря, зелени и бензина. — Как мой любимый племянник? — спросила Миа у сестры на очередном перекрестке. — Хорошо. Он отлично учится в школе, с удовольствием играет в футбол, а на лето я записала его в теннисную секцию, — стала с восторгом рассказывать Элис. — Еще он учится играть на пианино и гитаре, и в шахматной секции его очень хвалят. А с этого года он ходит и на тренировки по боевым искусствам. Это называется безраздельная материнская любовь! Элис безоговорочно верила в теорию «в здоровом теле здоровый дух». И хотя, по мнению Мии, она несколько перебарщивала, Мэтт с энтузиазмом воспринимал каждую ее новую инициативу. — Не могу дождаться, когда увижу его, — сказала Миа. — К счастью, проблема «отцов и детей» не коснулась их — Миа с удовольствием разделяла любовь Мэтта к спорту, боевикам и книгам. Они были приятелями, и она очень надеялась, что их дружба сохранится навсегда. — У него свои планы, — предупредила Элис. — Из которых, конечно же, исключены дельтапланеризм, прыжки с «тарзанки» и прочие экстремальные развлечения, — с насмешливой улыбкой заметила Миа. Элис издала звук, похожий одновременно на стон и на вздох. — Не вздумай заговаривать об этом, даже в шутку, — предупредила она сестру. На мосту через гавань образовался автомобильный затор, и пробка рассосалась, только когда они уже ехали по северному пригороду с многочисленными бухточками, в которых были пришвартованы самые разнообразные суда и суденышки. Бирюзовая вода, прекрасная архитектура… Это были места, где Миа родилась и выросла, любила и была любима, испытала счастье и разочарование и превратилась в умную, целеустремленную личность, идущую по жизни собственным путем. Дом Элис был расположен на широкой, обсаженной деревьями улице. Добротное кирпичное строение, которые сестра декорировала с присущим ей вкусом. В доме была всего одна комната для гостей, которую Миа всегда занимала, приезжая на каникулы, и она отнесла туда свою сумку, быстро освежилась и спустилась к сестре в кухню. — Кофе, чай или что-нибудь холодненькое? — Чай было бы здорово. Вскоре над двумя чашками уже поднимался ароматный пар, а на большом блюде горкой лежало домашнее печенье. — У нас есть час до того, как мне нужно будет забрать Мэтта из школы. Так что… выкладывай. Миа могла бы увести разговор в другую сторону, дождаться… чего? Вечера, когда Мэтт уснет? Завтрашнего дня? Для ее новости вряд ли может быть подходящее время. — Я беременна. — Никакой подготовки, коротко и ясно. Она понимала, что сестра будет потрясена, поскольку знала отношение Мии к внебрачному сексу. Они не раз обсуждали ее непоколебимую точку зрения, все «за» и «против», горячо спорили о том, стоит ли современной женщине так истово блюсти свою невинность и как иначе определить, подходит тебе мужчина или нет. «А вдруг секс с ним окажется… не таким, как ты ожидала? Как ты сможешь понять это, если тебе не с чем будет сравнить?» — поддразнивала ее Элис. Мало того, что она сама ежедневно, ежечасно с той самой роковой ночи предавалась самобичеванию, так еще и Элис начнет сейчас… — Я беременна… и все? Так просто? — ошеломленно спросила Элис. Миа закрыла глаза, затем снова открыла. — Что ж еще? — с печальной иронией спросила она. — Подробности. Чтобы я могла решить, как мне реагировать — поздравить, посочувствовать, утешить или порадоваться вместе с тобой. Желудок Мии спазматически сжался. — Посочувствовать. — Впрочем, она и сама толком не знала, что ей делать — плакать или смеяться. — Тебя же не… — вдруг забеспокоилась Элис. — Это же не было из… — Нет, — поспешно заверила ее Миа. — Ничего подобного. Элис наклонилась вперед и накрыла руку Миа своей. — Тогда что? И как? Тревога в глазах сестры вызвала у Мии слезы. В последнее время ее настроение и так будто неслось на «американских горках» — то радость, то страх и отчаяние. — С чего начать? Кто? Вот это и был самый трудный вопрос. — Полагаю некто, ради которого и жизнь отдать не жалко? — с озорной улыбкой спросила Элис, желая помочь начать этот трудный разговор. — Только такой мужчина мог сломить твое сопротивление и заставить забыть все твои принципы. Перед мысленным взором Мии немедленно возник его образ и замелькали картинки той единственной ночи. Восторг, экстаз… и ее собственное распутное желание испытывать их снова и снова. Талантливая ученица в руках опытного учителя… — Он… потрясающий, — честно ответила Миа, чувствуя, как под пристальным взглядом сестры ее щеки заливает густой румянец. На лице Элис появилось выражение любопытства. — Ты не рассказывала мне, что с кем-то встречаешься, — осуждающе заметила она. Сестру можно было понять, ведь они каждую неделю разговаривали по телефону и почти ежедневно обменивались письмами по электронной почте. — А я и не встречаюсь. Глаза Элис предостерегающе сузились. — Если ты сейчас все мне не расскажешь, я предприму крайние меры, — пригрозила она шутливо. — Сокращенная версия устроит? — Ни в коем случае! Миа ничего не оставалось, как рассказать все с самого начала. — Мы с подругой собирались пойти немного развлечься. — Эта идея показалась ей очень заманчивой после нескольких недель экзаменационной сессии. Кроме того, это был повод нарядиться, выбравшись наконец из обычной студенческой униформы — джинсов и футболки. — Когда я уже пришла на вечеринку, она прислала мне на мобильный телефон SMS-ку о том, что внезапно заболела. Я никого там не знала и уже собиралась уйти, как вдруг заметила мужчину, так же одиноко стоявшего в другом конце комнаты. Миа не сказала, что в тот же миг, как она увидела его, все гости разом перестали для нее существовать. Даже на расстоянии он произвел на нее ошеломляющее впечатление. Разрушающее, летальное. В одно мгновение все ее эмоции вошли в штопор, и даже интуиция не смогла предсказать, чем закончится вечер и какие он будет иметь для нее последствия. Разве могла она представить себе, что под чарами незнакомого мужчины сдастся быстро и без малейшего сопротивления? С той роковой ночи не проходило и дня, чтобы Миа не сомневалась в здравии своего рассудка, иначе как могла она не просто забыть обо всех своих принципах, не просто сдаться, а стать активной участницей происходящего, демонстрировавшей завидный энтузиазм и фантазию. — Так ты встречаешься с ним или нет? — Не совсем. — Что значит «не совсем»? — резко уточнила Элис. — Ты хочешь сказать, что спала с ним в первое же свидание? Как же не подходило слово «спать» к описанию того, что произошло той ночью. Никто из них не спал. Было лишь короткое забытье в предрассветный час, в которое они оба провалились, выдохшись физически и эмоционально. — Господи, Миа! — От потрясения голос сестры понизился до шепота. — О чем ты только думала? — Дело в том, что… я ни о чем не думала. — Но все происходило по обоюдному согласию? — снова насторожилась Элис. — О да. — И снова видения той ночи замелькали у нее перед глазами. Его большое мускулистое тело, его умелые прикосновения, поцелуи… Все это навсегда отпечаталось в ее памяти. Элис выплеснула остывший чай и снова села на стул. — Значит, ты провела бурную ночь в объятиях мужчины, с которым до этого не встречалась? — Она недоверчиво покачала головой. — Моя благоразумная сестричка, которая так дорожила своей невинностью, что отказала даже жениху, собиравшемуся надеть ей кольцо на палец? Ну как ей объяснить, что от одного взгляда на этого мужчину ее охватило такое сильное чувство, которого она не испытывала никогда в жизни? — Должно быть, тебе что-то подмешали в выпивку. — Это было единственное логическое умозаключение, пришедшее в голову Элис, но Миа отрицательно покачала головой. — Я не пила. — И поэтому винить ей было некого, кроме самой себя. — Ты уже сказала ему, что беременна? Как бы она ему сказала, если даже не знает ни его имени, ни где он живет или работает? Элис расценила ее молчание по-своему. Выражение ее лица смягчилось, стало сострадательным. — Он женат? — Не знаю. — Вы не предохранялись? — Элис побледнела, представив себе другие возможные последствия такой беспечности. — Ты с ума сошла? — Один из презервативов порвался. Глаза Элис широко распахнулись. — Один из… О боже! И ты даже не знаешь его имени? Ничего? Может быть, это покажется странным, но в тот момент ей было не важно, как его зовут. Ей даже в голову не пришло поинтересоваться. Они вообще не разговаривали, только предавались страсти, безумной, всепоглощающей… — Я ушла, когда он задремал, — призналась Миа, решив не объяснять, что просто побоялась посмотреть ему в лицо при утреннем свете. Она потихоньку собрала свои вещи и выскользнула из гостиничного номера, а на улице поймала такси. — Что ты намерена делать? Прерывать беременность? От мгновенной внутренней боли при мысли об этом в глазах Мии вскипели слезы. Она хотела этого ребенка. Он уже был частью ее, его. Реальное воплощение того, что они разделили однажды ночью. — Я думаю о том, как мне быть, каждую минуту. — И?.. — Здравый смысл подсказывает, что нужно прервать, учитывая все обстоятельства, но я не думаю, что смогу сделать это. — Миа подняла руку и заправила за ухо выбившийся локон. Даже при той близости, которая существовала между ней и сестрой, она не смогла бы объяснить Элис своей непоколебимой решимости оставить ребенка. — Ты хочешь предупредить меня обо всех трудностях, которые ждут мать-одиночку? — Нет, потому что когда я смотрю на Мэтта, то понимаю, насколько пуста была бы моя жизнь, — тихо ответила Элис. — Он — мой свет, моя душа, радость моей жизни. — Она на миг замолчала, подбирая слова. — Вокруг тысячи одиноких работающих матерей. Да, делить с кем-то ответственность за ребенка намного легче… Но я ни о чем не жалею, ни минуты. — Я знаю. Элис взяла руки сестры в свои. — Я считаю, что, какое бы решение ты ни приняла, оно будет правильным. Для меня? Для ребенка? Это было именно то, о чем она размышляла бессонными ночами, думала по утрам, когда тошнота все настойчивее напоминала ей о том, что решение надо принимать немедленно. — Если рассматривать твое положение с практической точки зрения, ты можешь перевестись в местный университет и жить со мной. И снова слезы вскипели в глазах Мии. Она сморгнула их и улыбнулась. — Спасибо. Это была любовь. Бесценная, безусловная любовь. — Но?.. Элис слишком хорошо ее знала. — Если я оставлю ребенка, это будет только моя проблема, только моя ответственность. — Интересно, почему я точно знала, что ты это скажешь? Я заварю свежий чай? Миа посмотрела на часы. — Ты можешь опоздать в школу, чтобы забрать Мэтта. Элис застонала. — Боже! Я должна отвезти его на тренировку в теннисный клуб. Мию очень расторгала бурная радость племянника при ее появлении, и она аплодировала его удачным подачам с неменьшим энтузиазмом, чем его мать. Интересно, а что будет с ее ребенком через десять лет? Будет ли она так же бурно радоваться успехам своего сына или дочери? Будет ли с таким же энтузиазмом, как Элис, заниматься развитием его тела и духа? Сможет ли помочь избежать проблем взросления? Глупо размышлять об этом, когда внутри тебя всего лишь маленький комочек, но он живой, он растет. Если она родит этого ребенка, он никогда не узнает своего отца. А как она объяснит его появление, когда он или она, повзрослев, задаст этот вопрос? — Ты видела мой удар слева? — Это был сказочный удар, — вдохновенно соврала Миа, поскольку отвлеклась на свои мысли и перестала следить за игрой. В этот момент ожил ее мобильный телефон, дав знать, что ей пришло сообщение. Прочитав его, Миа нахмурилась. — Проблемы? — спросила Элис. — Ничего такого, с чем бы я не справилась. Это от Криса. — Одного из твоих соучеников? — Да. Мы вместе посещаем некоторые лекции. Его семья живет в Сиднее. И в чем же проблема? — Ему девятнадцать, и он никак не решится признаться семье, что он гомосексуалист. Выражение лица Элис осталось невозмутимым. — Почему у меня такое ощущение, что ты не все мне рассказала? — Он — хороший парень. — И ты выступаешь в роли прикрытия? Миа вызвала в памяти образ высокого, стройного молодого человека, веселого, умного, обладающего фотографической памятью. — Я ценю его дружбу. Иногда мы вместе ходим на вечеринки… — И в кампусе считают, что он твой юный любовник? Эдакая игрушка в руках опытной женщины? — Ничего подобного. — Миа дружила еще с несколькими молодыми людьми и очень дорожила этими отношениями. Она была для них «приятелем», не донимала их разговорами о моде и сплетнями, хотя, конечно же, были и такие парни, которые пытались придать их отношениям некий сексуальный подтекст. С Крисом подобных проблем не возникало. — Он тоже приехал домой на каникулы и приглашает меня на обед в четверг вечером. — Думаю, ты должна пойти, — высказала свое мнение Элис, провожая взглядом Мэтта, который закончил тренировку и покидал корт. — Что тебя беспокоит? Элис права, пойти нужно. Во-первых, нет причины для отказа, а во-вторых, зная Криса, она не сомневалась, что, если она скажет «нет», приглашения будут сыпаться одно за другим. Хвала тем, кто изобрел SMS-ки! Она отправила ответ, и тут же Крис сообщил, что заедет за ней в шесть, — на все ушло несколько минут. — Уверена, ты хорошо проведешь вечер. Миа в этом не была так уверена. Дважды в течение последующих дней она была готова отменить встречу. В среду она даже набрала номер, но тут же дала отбой. А в четверг было уже слишком поздно что-либо менять. Миа одевалась с особой тщательностью, решив выглядеть элегантно и сдержанно — классическое черное платьице, туфли на высоком каблуке, никаких украшений, кроме маленьких сережек в ушах. Волосы она собрала в узел на затылке, выпустив несколько локонов на виски и шею. «Не ходи», — нашептывал ей тоненький внутренний голосок все то время, что она собиралась. «Не ходи», — чуть настойчивее предупредил он, когда она брала в руки вечернюю сумочку и выходила в гостиную. «Глупости, — урезонила она его. — Что может случиться? Никто меня не съест». — Прекрасно выглядишь. Миа одарила своего девятилетнего племянника благодарной улыбкой. — Думаешь? — А то! — заверил ее маленький ценитель женской красоты. — Твой кавалер как раз свернул на подъездную дорожку, — сообщила Элис и поспешила к входной двери. Миа выразительно округлила глаза. — Элис, мне кажется, я делаю большую ошибку. В последнем телефонном разговоре выяснилось, что намеченный обед состоится в доме Криса. «Семья хочет познакомиться с тобой», — пояснил он многозначительно. Этого Миа не ожидала. Одно дело — Крис, соученик, приятель и просто хороший парень, и совсем другое — Крис Каредас, член одной из самых известных и богатых сиднейских семей. В нее входили: старший брат Криса, Николас, железной рукой правивший «Каредас корпорейшн», их вдовствующая мать София и матриарх семьи — Анджелина, бабушка Криса и Николаса по отцовской линии. Когда прозвенел дверной звонок, Миа сделала глубокий вдох, «надела» на лицо приветливую улыбку и поспешила в холл. — Привет. — Как бы то ни было, в ее взгляде и голосе была неподдельная теплота, когда она приветствовала стоявшего на пороге молодого человека. Он был очень привлекателен — с темными умными глазами, доброй улыбкой, высокой гибкой фигурой и щедрым — Миа знала это — сердцем. Через несколько лет он обещал превратиться в исключительно красивого мужчину. Скользнув на заднее сиденье «порше» последней модели, Миа не удержалась и поддела Криса: — Твоя? — Брата. — И он тебе позволяет ездить на ней? — Да, когда я дома. — Крис выразительно передернул плечами. — У него много других. — Прямо вот так, во множественном числе? — Именно. И снова беспричинная дрожь пробежала по позвоночнику Миа. — Может быть, ты расскажешь, что меня ждет? Машина плавно затормозила на перекрестке, и Крис посмотрел на Мию проницательным взглядом. — Ты — мой друг, к которому я испытываю нежную привязанность. — Платонический друг, — уточнила Миа. — Именно так я и сказал, — с улыбкой ответил Крис. — Ты им обязательно понравишься. Что тебя беспокоит, Миа? В ответ она только слабо улыбнулась. Какая-то часть ее была готова попросить Криса повернуть обратно. «Возьми себя в руки», — велела она себе. Это всего лишь один вечер. Несколько часов светской беседы, хорошего вина и изысканной еды. Роуз-Бэй был районом роскошных домов самых разных архитектурных стилей, но все они, безусловно, принадлежали не просто богатым, а очень богатым людям. Величественные, пришло Мии на ум определение. Крис затормозил у высоких чугунных ворот, за которыми была видна широкая подъездная дорога, ведущая к двухэтажному дому в колониальном стиле из кирпича кремового цвета. В довершение картины несомненного богатства живущих здесь людей Миа заметила роскошный «майбах», припаркованный на стоянке у дома. Обтекаемые формы и элегантность делали его безусловным королем в семействе «мерседесов». — Вижу, ты под впечатлением. Крис произнес это без особых эмоций или удивления, просто констатировал факт. — А не должна? — Миа посмотрела на него, отметив непроницаемое выражение красивого лица. «Порше» резко затормозил рядом с «майбахом». — Это всего-навсего вещи, — тихо сказал он. — Материальные блага, накапливаемые и передаваемые из поколения в поколение. Очевидное свидетельство благополучия и успеха. — Которые ты ненавидишь? — Не в этом дело. Просто предпочитаю не использовать семейные связи, а добиваться успеха сам. — Он отстегнул ремень безопасности и дождался, пока Миа сделает то же самое. — Что ж, пойдем. — Навстречу судьбе? — пошутила Миа, не представляя себе, насколько пророческими окажутся ее слова. Несколько мгновений спустя они уже входили в огромный двухуровневый холл, выложенный мраморной плиткой. — Добрый вечер. Дворецкий! Впрочем, Мию уже ничего не удивляло. Крис представил пожилого человека. — Костас работает в нашей семье уже много лет. — Вся семья в гостиной, — сообщил Костас. Идя вслед за ним, Миа и Крис пересекли холл. Костас распахнул двустворчатые двери и возвестил: — Мадам, ваш сын и его гостья. В большой, изысканно обставленной гостиной находилось три человека — две женщины, сидевшие в креслах, и мужчина, стоявший у стеклянной раздвижной стены. Что-то в его высокой широкоплечей фигуре показалось Мии знакомым, но она отогнала эту мысль, хотя от странного предчувствия спазмом на миг свело желудок. Младшая из двух женщин поднялась на ноги и сделала шаг навстречу. — Миа, очень приятно наконец познакомиться с тобой. — Моя мать, София Каредас, — представил Крис. — Миа Фредриксон. — Позволь представить тебе мою свекровь, Анджелину Каредас. Миа повернула голову и наткнулась на пристальный взгляд пожилой женщины, продолжавшей сидеть. «Да-а, от этих острых темных глаз ничего не скроешь», — невольно мелькнула мысль у Миа. — Миа, — представилась она коротко. — Мой старший сын Николас. Мужчина обернулся, и Миа почувствовала, что ее сердце тут же забыло, что должно биться. Нет! Безмолвный крик родился в глубине ее души. Этого не может быть! Это, должно быть, ошибка. Не может быть, чтобы брат Криса и мужчина, с которым она провела безумную ночь страстного секса, был одним и тем же человеком! Но именно так и было. Не зря, значит, в первое мгновение его фигура, рост и широкий разворот плеч показались ей болезненно знакомыми, как и скульптурно вырезанные черты красивого лица и губы, подарившие ей… Миа почувствовала, что ноги готовы подвести ее. Конечно же, он тоже узнал ее. Она поняла это по его глазам, по чувственному, чуть насмешливому изгибу губ. Видя, как он приближается, она хотела поддаться первому порыву и сбежать, и только гордость заставила ее остаться. — Миа… Ее имя в его устах заставило кровь ускорить свой бег, а тело — мелко задрожать, будто в приступе лихорадки. Понимает ли он, насколько ей дискомфортно? И что хуже, видят ли это остальные? Ну почему судьба оказалась к ней столь немилосердна? Мало того, что она, поправ все свои принципы, провела ночь с абсолютно незнакомым мужчиной, мало того, что забеременела, и теперь еще… это. Это не могло привидеться ей в худшем из ее ночных кошмаров. ГЛАВА ВТОРАЯ Миа изо всех сил старалась соблюдать хладнокровие, но чувствовала, что ей это плохо удается. — Николас. — Имя, слетевшее с губ, прозвучало странно даже для ее собственных ушей. Больше всего на свете Мии сейчас хотелось закрыть глаза, а потом снова их открыть и убедиться, что все происходящее — просто дурной сон. Во имя всего святого, возьми себя в руки! В ее списке самых неловких ситуаций нынешняя займет почетное первое место, но не в его, похоже. Разменявший четвертый десяток, Николас Каредас производил впечатление искушенного и опытного мужчины. Немудрено, что он с такой легкостью разрушил возведенные ею оборонительные сооружения, но самое ужасное во всем этом то, что она с радостью позволила ему сделать это. Впрочем, разве у нее был хоть один шанс устоять? Интересно, а чем была та ночь для него? Было ли у него ощущение, что они две половинки одного целого? Или это только ее нелепые фантазии? «Несомненно, второе», — иронично подумала Миа. Итак, ее зовут Миа. Маленькую женщину с темными и шелковистыми, как соболиный мех, волосами, которая умудрилась так глубоко въесться в его душу и тело, как ни одна другая до нее, зовут Миа… Ее запах и вкус, мысли о ней преследовали его с той незабываемой ночи двенадцать недель назад. Они были как невыносимый зуд, как жар, как лихорадка, от которых не было спасения. Представляет ли она, что он почувствовал, когда проснулся и обнаружил, что она ушла? Или шаги, которые он предпринимал в последующие дни и недели, чтобы найти ее? Или то отчаяние, которое он испытал, когда ни один из них не принес результата? Создавалось впечатление, что она появилась из ниоткуда и исчезла в никуда. Временами ему хотелось свернуть ей шею, но чаще — самому себе, за то, что не приковал ее к себе и проспал ее уход. Затем ему стало казаться, что он все выдумал, но нет… его память услужливо хранила чистый и свежий запах ее волос, ощущение ее нежной гладкой кожи под его руками, губами… А то, как она реагировала на его прикосновения?.. Неуверенность, удивление, просыпающаяся чувственность и, наконец, щедрость, с которой она дарила ему себя. Он очень точно уловил момент, когда ее желание превратилось в потребность и природная чувственность расцвела буйным цветом. Миа увидела, как вспыхнули и еще сильнее потемнели его глаза. Что это? Насмешка? Злость? Но почему злость, ради бога? — Присаживайся, пожалуйста. — София указала на стул, и Миа с облегчением опустилась на него. — Что будешь пить? — Содовую, пожалуйста. Можно просто воду. Хорошо бы, конечно, что-нибудь покрепче, чтобы хоть как-то унять нервозность, но алкоголь теперь для нее табу. В то время как София вела себя как гостеприимная хозяйка, Анджелина сверлила ее неотрывным взглядом. Что касается Николаса, он с любопытством следил за разворачивающимися событиями. Миа предчувствовала, что вечер окажется нелегким, но такого она даже предположить не могла. Сколько времени должно пройти прежде, чем она сможет распрощаться? Два часа? Три? Миа взяла с подноса запотевший стакан с водой. — Крис очень хорошо отзывается о тебе. — Мы вместе посещаем несколько лекций в университете, — любезно ответила Миа. — Сколько тебе лет? — раздался требовательный голос Анджелины. — Ради бога, Миа — наша гостья, — запротестовала София. Господи, она-то надеялась, что хуже уже быть не может, но, похоже, ошибалась. — Двадцать семь. Не хотите ли посмотреть мое водительское удостоверение? Глаза пожилой леди как-то странно блеснули. — Не дает спуску, — хмыкнула она. — Мне это нравится. — Взгляд упорно продолжал сверлить Мию. — Что ты нашла в моем девятнадцатилетнем внуке? Миа вскинула подбородок. — Друга. — Хмм… Одно слово, даже не слово, а звук, но сколько в нем заложено смысла. — Бабуля, — ласково укорил Николас, — хватит. Ты смущаешь нашу гостью. — Ты смущена, деточка? — Анджелина чуть прищурилась. — А должна? — Ужин подан. Костас появился очень вовремя, позволив Мии незаметно перевести дух, но облегчение сменилось ужасом, когда она поняла, что за столом ей отведено место напротив Николаса. Случайно или намеренно? «Намеренно», — решила Миа. Как безусловный глава семьи он специально явился, чтобы узнать, что это за друг такой у его младшего брата, и сделать выводы о подоплеке этой дружбы, а также убедиться в том, что подруга ничем не грозит интересам его семьи. Присутствие Николаса тревожило Мию эмоционально и физически. Как будто каждая клеточка ее тела вибрировала, и ей стоило огромного труда сохранять внешнее хладнокровие, когда он находился всего на расстоянии вытянутой руки по другую сторону обеденного стола. При мысли о необходимости съесть хоть что-нибудь у Мии сжимался желудок, но хорошие манеры требовали попробовать хоть по кусочку каждого блюда, которым, как ей казалось, не было конца. — Значит, ты из этих, вечных студентов? — Анджелина не сдавалась. — Из тех, кто непрерывно учится, не стремясь применять полученные знания на практике? — Если бы я могла предвидеть вашу заинтересованность, я бы захватила свое резюме, чтобы вы могли его прочесть. «Браво, Миа, один-ноль в твою пользу», — мысленно поздравила она себя, и тут же услышала смешок Криса. — Сдаешься, бабуля? — спросил он. Анджелина выразительно вскинула бровь. — Ты когда-нибудь видел, чтобы я отступала? — Она снова обратила свое внимание на Мию. — Чем ты занималась до того, как решила получить степень по фармацевтике? Миа хотела снова воспользоваться шоковой тактикой, но потом передумала и сказала правду: — Я была консультантом по косметике. — В универмаге? — Взгляд пожилой женщины стал острым как бритва. — Я учила пациентов клиники пластической хирургии, как пользоваться косметикой, чтобы скрыть изъяны. — Это была замечательная и благодарная работа, и Миа очень ее любила. — Уверена, работа приносила тебе большое удовлетворение. Ты работала только со взрослыми или и с детьми тоже? — И со взрослыми, и с детьми. От десерта она отказалась, остановив свой выбор на фруктах. Еще час, и она сможет уйти. — Ты намерена соблазнить моего внука? Интересный вопрос! Николас крепче сжал ножку своего бокала в ожидании развязки. Ему было очень интересно, как Миа справится с ситуацией. Его позабавило то, как она вскинула подбородок и как в ее карих глазах вспыхнул мятежный огонь. — Нет. — Приятное исключение из роя светских жеманниц, кружащего вокруг моего внука. И снова очень вовремя появился Костас. — Кофе будет подан в гостиную, мадам. Слава богу, ужин подходит к концу. Последние несколько часов Миа чувствовала себя насекомым на стеклышке микроскопа, которое препарировали, изучали и классифицировали. Миа попросила чай и, выпив его, немедленно поднялась. Она поблагодарила Софию и Анджелину, затем повернулась к Крису: — Ты не будешь так добр вызвать мне такси? — Не смеши, я отвезу тебя, — немедленно ответил он. — Мию отвезу я, — раздался голос Николаса. И снова безмолвный крик родился в груди Миа. О, мой бог, нет! Она не хочет оставаться с ним наедине. Она не может! Но что-то во взгляде Николаса подсказало ей, что выбора у нее нет. — Благодарю, такси меня вполне устроит, — ровным голосом сказала Миа, сопроводив свои слова вежливой улыбкой. Если она надеется, что он позволит ей улизнуть и на этот раз, то глубоко заблуждается. Николас наклонился и коснулся губами щеки Анджелины, затем так же простился с матерью. — Спокойной ночи. Я позвоню. Миа бросила отчаянный взгляд на Криса, но в ответ он лишь слегка приподнял бровь, что означало молчаливое: «В чем проблема?» Если бы он только знал! — Нет необходимости отвозить меня домой, — снова повторила Миа несколько минут спустя, когда Николас уже открыл дверцу своего «майбаха» и ожидал, пока она сядет на пассажирское место. — Ты хочешь разволновать мою мать, устроив сцену прямо здесь? Желание бежать без оглядки стало почти непреодолимым, но дверца машины уже захлопнулась с мягким щелчком. — Довези меня до ближайшей стоянки такси, — холодно попросила Миа, когда Николас выехал за ворота. — Боишься, Миа? — насмешливо спросил он. — Нет, — ответила за нее ее безрассудная бравада. — А стоило бы. — Не вижу причины. Он бросил на нее быстрый взгляд. — Нет? — Утонувшая в глубоком кожаном кресле, она казалась очень маленькой и хрупкой. — Ты хочешь, чтобы я поверил, что та ночь была для тебя случайной? Когда двое взрослых людей просто решили поразвлечься? Сердце в груди Мии на миг замерло, затем забилось с бешеной скоростью. — Что-то вроде того. — Черта с два я тебе поверю! Миа захотелось стукнуть его, и она бы сделала это, не будь он за рулем. — В Дабл-Бэй есть стоянка такси. Ты можешь высадить меня там. Руки Николаса крепче стиснули руль. В нем просыпалось какое-то первобытное чувство собственника, стоило ему вспомнить, что он стал ее первым мужчиной. Хотелось бы думать, что и единственным. Он с трудом подавил не вовремя возникшее желание, чертыхнувшись себе под нос. Он уже давно не юнец, возбуждающийся при одной только мысли о женщине, но эта женщина воздействовала на его гормоны самым неожиданным образом, и это раздражало его невероятно. Хуже того, мысли о ней заставляли его просыпаться среди ночи и отбивали желание по отношению к любой другой женщине, которую ему не составило бы никакого труда уложить в постель. — Я отвезу тебя домой, но только после того, как мы поговорим. — Нам не о чем разговаривать. Николас плавно притормозил у светофора и повернулся к ней. — Есть. И мы обязательно поговорим. — Ты настаиваешь на детальном обсуждении произошедшего с каждой женщиной, с которой у тебя был секс? Загорелся зеленый свет, и Николас снова влился в поток машин. Через несколько минут он проехал стоянку такси и подъехал к входу в отель «Ритц-Карлтон». Отдав ключи служащему, чтобы тот припарковал машину, он под локоть проводил ее через просторный вестибюль в бар. Официант принял заказ на чай и незаметно удалился. — К чему все это? — спросила Миа, борясь с робостью, которую вызывал у нее его пристальный мрачный взгляд. — Почему ты ушла? Миа прикрыла глаза. С той роковой ночи прошло двенадцать недель, но каждая ее подробность навсегда запечатлелась в ее памяти. Волшебство его прикосновений, вакханалия чувств и ощущений, страсть, на которую, ей казалось, она не была способна… Разве могла она остаться и утром как ни в чем не бывало смотреть ему в лицо? Спокойно подняться с кровати, принять душ, одеться, вместе позавтракать и разойтись, как будто прошедшая ночь была просто ночью хорошего секса, а не потрясением, которому было суждено изменить всю ее жизнь? — Я не видела необходимости остаться. — Ни имени, ни телефона. — Бархатистый голос Николаса вызвал у нее дрожь. — Ничего, что бы позволило мне найти тебя. Почему? — Я не знала, что для таких… встреч существует какой-то протокол. И что же я должна была написать тебе в записке? «Ты был великолепен…»? — Миа чувствовала, что начинает терять контроль над собой. — «Позвони мне как-нибудь, и мы повторим это»! Твоему мужскому эго хотелось именно этого? Что тебя так задело? Николас не пошевелился, но у Мии было такое ощущение, что он был напряжен, как туго скрученная пружина. — Ты подарила мне свою невинность, а это что-нибудь да значит. Бархатистость его голоса не могла обмануть Мию. Она с трудом сдержала дрожь, вспомнив его неверие, вырвавшееся ругательство, а затем невероятную нежность и осторожность, с которыми он помог ей переступить болевой порог, чтобы отправиться в волшебное путешествие. А потом… Боже, сколько же раз в ту ночь он возносил ее к вершинам наслаждения! И с каждым разом неопытная ученица все больше превращалась в равноправную смелую партнершу, с радостью разделявшую все его фантазии. — Ничего особенного это не значит. Подумаешь, большое дело… — Она лгала и знала, что он знает, что она лжет. — Так, да? — Он не отводил взгляда от ее лица. Официант принес чай и снова бесшумно ретировался. — Если ты заранее не предприняла никаких предохранительных мер, — заметил Николас, — то, надеюсь, наутро ты приняла пилюлю, исключающую вероятность беременности? — Я не сочла это необходимым. — Сколько часов она провела, занимаясь самобичеванием за собственную глупость? Как можно было быть столь беспечной? Когда же она наконец соизволила подумать, оказалось, что в ту ночь был самый опасный период ее женского цикла. Николас будто прочел ее мысли. — А необходимость была? — мягко спросил он. Господи, что она должна ответить на этот вопрос? По мере того, как молчание затягивалось, глаза его все больше темнели. — Миа? — Мое тело, мне и отвечать. — Дьявол! В той постели ты была не одна! — Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Что не втяну тебя в разбирательство по установлению отцовства, требуя огромного денежного содержания? Что не побегу в какую-нибудь желтую газетенку и не опорочу имя Каредас? — Эмоции Мии наконец-то вырвались из-под контроля и походили на мчащийся на всех парах поезд, у которого отказали тормоза. — Скажи для начала правду. С бесстрашием, порожденным отчаянием, она посмотрела ему прямо в глаза. Он хочет правду? — Три недели назад я сделала тест на беременность и получила положительный результат, который на следующий день подтвердил врач. Николасу удалось довольно быстро справиться с потрясением. Впрочем, подспудно он был готов к тому, что услышал. — Предполагалось, что я никогда ничего не узнаю? Молочник в руках Мии заметно дрогнул. — Будь реалистом, Николас. Так же, как ты не знал моего имени, я не знала твоего. Вдруг ему в голову пришла ужасная мысль. — Ты же не сделала… — Аборт? Нет. — Маленький эмбрион внутри нее был уже живым существом. Миа делалась больной при мысли, что можно грубо прервать его маленькую жизнь. — Ответственность за ребенка только моя. — И моя тоже, Миа. Я беру на себя все медицинские расходы. — Мне от тебя ничего не нужно. — Если ты думаешь, что я сейчас отвернусь и навсегда уйду из твоей жизни и жизни моего ребенка, ты очень ошибаешься. — У тебя нет прав… — Есть. Мысль о том, что ей придется делить ответственность и заботу о ребенке с кем-то еще, даже не приходила ей в голову. — Я намереваюсь вырастить ребенка сама. — Нет. — Что значит «нет»? Это мое решение… — Ребенок будет носить фамилию Каредас. Миа осторожно поставила чашку на блюдце и откинулась на спинку стула. — Фредриксон, — поправила она. — Каредас, — с угрожающим спокойствием произнес Николас. — Поскольку я не собираюсь менять свою фамилию, а она Фредриксон, в свидетельстве о рождении будет записано Фредриксон. — Миа поднялась со стула и взяла сумочку. — Вечер получился очень занимательным. Сначала твоя бабушка заподозрила меня в том, что я решила соблазнить Криса, превратив его в игрушку в руках опытной женщины, а теперь еще и ты принуждаешь меня к тому, что я вовсе не намерена делать. — Сядь. — Иди к черту. — Сядь… пожалуйста. Но несмотря на «пожалуйста», Миа решила не сдаваться. — Я попрошу консьержа вызвать такси. — Она бросила на Николаса предостерегающий взгляд. — Если ты попробуешь задержать меня, я… — Что? — насмешливо протянул он. — Вызову Службу безопасности отеля и заявлю о домогательстве. — Лучше бы тебе передумать. — Почему? Ведь ты удерживаешь меня здесь помимо моей воли. — Похоже, нам лучше продолжить этот разговор в более приватной обстановке, — невозмутимо протянул Николас. — Мы уже все сказали друг другу. — Еще не все. Миа очень устала, у нее разболелась голова. С нее было достаточно. — Все очень просто. Я оставляю ребенка. Мне не нужна твоя помощь… финансовая или какая-либо еще. И я не хочу больше тебя видеть. Невозмутимость Николаса, с которой он выслушал ее тираду, нервировала ее. — Не пойдет. Видеть меня тебе придется, как и принять помощь. Николас источал такую непоколебимую уверенность, что Миа растерялась. Она почувствовала, что он берет верх и над ней, и над ситуацией в целом. И от ее желания или согласия уже ничего не зависит. Она испугалась. Без единого слова она покинула бар, подошла к стойке консьержа и попросила вызвать такси. Как только машина подъехала к входу, Миа поспешно покинула отель. Когда такси уже отъезжало, она увидела Николаса, направлявшегося к своей машине. Он махнул ей рукой и как будто бы улыбнулся. Удовольствие, испытываемое ею после демонстрации собственной независимости, исчезло без следа, когда она вспомнила о том, что Николас Каредас теперь знает, кто она и где живет. ГЛАВА ТРЕТЬЯ — Ты шутишь! Парень, с которым ты провела ночь, и брат Криса — один и тот же человек? — Элис была потрясена. Они обедали в кафе, из окон которого открывался прекрасный вид на гавань. Миа пригласила сестру отпраздновать начало своей работы в одной из аптек. — Невероятно, — все еще никак не могла прийти в себя Элис. На ее лице отразилась озабоченность. «Это еще слабо сказано», — мысленно заметила Миа. — Из-за этого мне весь вечер было крайне некомфортно. — А допрос с пристрастием относительно характера вашей дружбы с Крисом, который тебе устроила старая мадам? Миа выразительно округлила глаза. — Это был даже не допрос. У бабули из ноздрей вырывалось пламя. — Как у дракона! — Точно. Миа встретилась с обеспокоенным взглядом сестры. — Ты не сдашься, да? — Ты все схватываешь с лету. Николас настоял на том, чтобы отвезти меня домой. Мы остановились, чтобы выпить кофе и поговорить. — И?.. — Он спросил, я ответила, он предложил помощь, я отказалась. — Миа глотнула воды из своего стакана. — Затем я встала и ушла. Вызвала такси и поехала домой. — Не самый вежливый поступок. — В тот момент мне это показалось единственным выходом. — И что теперь? — Надеюсь, что ничего. — Ты думаешь, что он просто возьмет и забудет, что ты носишь в себе наследника семьи Каредас? — скептически спросила Элис. С тех пор как узнала о своей беременности, Миа привыкла считать этого ребенка только своим. Это был ее ребенок, ее решение и ее ответственность. Теперь она должна смириться с тем фактом, что отец ее ребенка намерен активно участвовать в его жизни, а это означает, что Николас Каредас будет вмешиваться и в ее жизнь. Вот это-то ей нужно меньше всего. Какая-то ее часть хотела все бросить и сбежать, но маленький чертенок внутри нее подстрекал остаться и посмотреть, что из этого получится. — Ты понимаешь, кто такой Николас Каредас и какую власть он имеет? — спросила Элис. По позвоночнику Мии пробежал холодок. Почему-то у нее было чувство, что она уже проигрывает эту едва начавшуюся битву. И это очень страшило ее. Если бы она только не решила провести летние каникулы в Сиднее… Но случилось то, что случилось, и время вспять не повернуть. Ситуация сложилась таким образом, что теперь она будет вынуждена поддерживать контакт с человеком, являющимся отцом ее будущего ребенка. Что ж, с этим придется смириться, но следует сохранять твердость и максимально ограничить права Николаса. — Я самостоятельная женщина, имеющая право принимать решения, — заметила Миа. После продажи дома родителей на свою половину вырученных средств она купила квартиру и портфель ценных бумаг. Уезжая учиться, квартиру она сдала, мебель отправила на хранение, а одежду перевезла к Элис. — В том, что касается лично тебя, да, можешь, — заметила Элис. — Однако в том, что касается ребенка, Николас Каредас может настоять на тесте ДНК, и после подтверждения отцовства у него будет право требовать совместной опеки над ребенком. Кровь прилила к щекам Мии. — Ты точно знаешь? — Глупый вопрос, если учесть, что Элис работала в юридической фирме и, хотя и не имела диплома, хорошо поднаторела в правовых вопросах. — А если он решит не… — …заявлять права на ребенка? — закончила за сестру Элис. — Разве он уже не сказал, что намерен принять участие в его жизни? — И что ты мне посоветуешь? — Наладить дружеские отношения с этим мужчиной. — С ума сошла? Элис отрицательно покачала головой. — Было бы неразумно превратить его во врага. Представив Николаса в этой роли, Миа невольно вздрогнула. Господи, как наивно с ее стороны было рассчитывать, что ситуацией будет владеть она. Друзья? Разве могут они стать друзьями? Миа больше не хотела думать об этом, во всяком случае до очередной бессонной ночи. Посмотрев на часы, она спросила: — Мы успеем пробежаться по магазинам до того времени, как нужно будет забирать Мэтта из школы? — Уловка, чтобы закончить разговор? — Схватываешь на лету. Элис подняла обе руки, признавая поражение. — Я больше не буду приставать к тебе с этим. — Не в этом дело, — поспешно возразила Миа. — Я очень ценю и твое мнение, и твои советы. — Но?.. — Но я предпочитаю не тратить время на предугадывание следующего шага Николаса Каредаса. В этот момент зазвонил мобильный телефон Мии. — Миа? Это Крис. — Его голос был полон любопытства. — Прошлый вечер. Ты и Николас. Что это было? Если бы он только знал! — Ты должен был спасти меня. — Дорогая, ты и без меня прекрасно справилась. — Думаешь? — В другой ситуации я бы непременно начал ревновать. Итак, он довез тебя до дома и… — Не было никакого «и». — Конечно, нет. Но… — Я оставила его и пересела в такси. Крис довольно захихикал. — Еще ни одна женщина не оставляла Николаса Каредаса. — Значит, счет открыт. — Жаль, что я не видел этой сцены. — Какие-нибудь неприятные последствия после вчерашнего? — Как посмотреть. Бабуля прочитала мне лекцию о разнице в возрасте, необходимости закончить образование, чести семьи. София высказала свою озабоченность, а Николас одарил за завтраком одним из своих проницательных взглядов. Кстати, — добавил Крис после паузы, — у него есть номер твоего телефона. — Ты ему дал? — требовательно спросила Миа, хотя знала ответ. — Ты возражаешь? О да! Она возражала, очень возражала. — Ладно, Крис. Мы тут с Элис бродим по магазинам… — Понял. Пока. Созвонимся. Когда Миа отключила телефон, Элис спросила: — Крис? — Угу. — В любом случае, думаю, небольшая «шопинговая» терапия нам не повредит. — С этими словами она затащила сестру в первый же бутик. Шел уже пятый час, когда они подъехали к дому, забрав Мэтта из школы. Миа занесла в комнату разноцветные пакеты с покупками, переоделась в домашние брюки и футболку и спустилась в кухню, чтобы помочь Элис. Они как раз собирались приготовить мясной салат, когда прозвенел дверной звонок. Элис вытерла руки и поправила волосы. — Я открою. Несколько минут спустя она вернулась в кухню, неся в руках огромный букет роз кремового, персикового и абрикосового цвета. — Это тебе. Миа почувствовала спазм в животе. Кто мог прислать ей цветы? Не может же быть, чтобы это был… Она взяла карточку и увидела стремительный росчерк, подтвердивший ее опасения. Николас. Никакой приписки, только имя. — Могу я высказать предположение? — чуть иронично спросила Элис. В ответ Миа молча протянула ей карточку. — Принести вазу? Миа сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула, чтобы взять себя в руки. — Как ты смотришь на то, чтобы не готовить, а взять Мэтта и пообедать где-нибудь бургерами? Я угощаю. — Ура-а! — Мэтт изобразил пальцами букву V — знак победы, но Элис слегка остудила его пыл: — Сначала ты сделаешь домашнее задание. Поддавшись инстинкту хоть на время оградить себя от проблем, по дороге в ближайшее кафе Миа выключила свой мобильный телефон. — Разве это что-нибудь решит? — тихо спросила Элис, когда они несли подносы с заказанной едой к одному из столиков, установленных на свежем воздухе. Энтузиазм Мэтта, вызванный неожиданным нарушением привычного распорядка, был заразительным, а его природное чувство юмора то и дело вызывало взрывы хохота в машине по пути домой. Пока Элис не свернула на подъездную дорожку и Миа не увидела припаркованный у тротуара «майбах» Николаса. — Вот это да! — с почтительным придыханием произнес Мэтт. — И он стоит прямо у нашего дома. Миа пробормотала под нос ругательство, а потом постаралась утихомирить разгулявшиеся нервы, что оказалось совсем нелегко при виде Николаса, выходящего из машины. — Ты заезжай в гараж, — сказала Миа сестре. — Я быстренько от него отделаюсь и приду. — Не думаю, что у тебя это получится. Миа выскользнула из машины и оказалась лицом к лицу с Николасом Каредасом. Он был слишком высоким, слишком широкоплечим… его вообще было слишком много. Элегантный костюм, в котором он был вчера, сменился джинсами и рубашкой из ткани «шамбре», но в этом неофициальном наряде он выглядел не менее внушительно и властно. Кто-то, кажется, сказал, что нападение — лучшая защита, не так ли? — Что ты здесь делаешь? — Ты не оставила мне выбора, — протянул Николас насмешливо. — Автоответчик твоей сестры отключен, твой мобильный тоже… — Нас не было дома. — «Неужели не понятно, что я не хочу с тобой общаться?», — мысленно добавила Миа. Но разве она не понимала с самого начала, что он не оставит ее в покое? — Мы все сказали друг другу прошлым вечером. — Нет, не сказали. Потому что ты сбежала прежде, чем мы это сделали. Миа сжала пальцы в кулаки. — В любом случае, мне нечего добавить. Николас огляделся по сторонам. — Полагаю, нам следует продолжить этот разговор в другом месте. — Зачем? — спросила Миа, внезапно почувствовав себя ужасно уставшей. Ни один мужчина не имел на нее такого магического воздействия — сильного, опасного и опустошающего. Глядя в его лицо с едва заметными складками в уголках рта и веером мелких морщинок вокруг глаз, на изгиб чувственных губ, Миа не могла не вспоминать, как эти губы целовали ее, как эти руки ласкали ее тело и что она чувствовала при этом. Но она не хочет вспоминать. Не должна. Во всяком случае, не при свете дня. Ей достаточно того, что эти воспоминания преследуют ее в снах, прочно обосновавшись в подсознании. — У нас будет ребенок. Ее глаза вспыхнули и широко распахнулись. — По-моему, из нас двоих беременна я. И именно мне предстоит выносить, родить, выкормить и вырастить этого ребенка. Выражение лица Николаса осталось невозмутимым. — Тем больше причин, по которым нам следует лучше узнать друг друга. — По-моему, мы это уже сделали, не так ли? — Одна проведенная вместе ночь — это еще не отношения. — А у нас и не будет никаких отношений. — А как насчет дружеских? — спросил Николас. — Это стало бы неплохим началом. — Началом чего? — Миа чувствовала, что уже завелась. — Будем встречаться за ленчем, чтобы обменяться любезностями и светскими сплетнями? Мне это не нужно. — Чего ты так боишься, Миа? — Просто не вижу в этом смысла. — Ты не ответила на вопрос. Миа услышала какой-то звук и обернулась. В дверном проеме стояла Элис с приветливой улыбкой на губах. — Привет, я — Элис. А вы, должно быть, Николас. — Улыбка стала шире. — Может быть, вам лучше продолжить разговор в доме за чашкой кофе? Кофе? В доме? Элис, ты что, спятила? — Благодарю, — поблагодарил Николас с легким наклоном головы. Мэтт с мальчишеским энтузиазмом стал расспрашивать гостя о машине, и Миа поспешила вслед за Элис в кухню. — Предательница, — прошипела она, доставая из буфета чашки и блюдца. — Ну не могли же вы стоять на лужайке до бесконечности? — Постояли бы, — буркнула Миа. К сожалению, как Миа ни тянула время, кофе был сварен и разлит по чашкам. Когда они с Элис внесли его в комнату, навстречу им бросился возбужденный Мэтт. — У Николаса есть крейсерская яхта. — Глаза мальчишки горели от восторга. — Представляете? Он сказал, что мы все вместе можем поплавать на ней. В воскресенье. — Затем добавил, засмущавшись: — Если можно, конечно. — Это очень любезно со стороны Николаса. Миа бросила на Николаса негодующий взгляд, давая понять, что прекрасно знает, какую игру он затеял. При мысли о том, что ей все воскресенье придется провести в его обществе, ее затошнило. — Мы сможем поехать? Сможем, да? Разве могла она сказать «нет» при виде восторженного лица Мэтта? Он славный ребенок и заслуживает поощрения. — Миа? — Черные глаза Николаса смотрели на нее с вызовом. Она даже умудрилась выдавить из себя улыбку. — Как я могу разочаровать своего любимого племянника? Наградой ей за самопожертвование был оглушительный восторженный вопль Мэтта. Итак, ей предстоит провести целый день в компании Николаса. Как же тяжело будет это вынести, даже несмотря на присутствие Элис и Мэтта. Николас допил свой кофе, поднялся и стал прощаться. — Я заеду за вами по пути на причал. В девять устроит? Что ж, этот раунд за ним, подумала Миа, когда Элис пошла проводить гостя к двери. Она собрала чашки и понесла их в кухню. Несколько минут спустя туда пришла Элис, и они молча смотрели друг на друга несколько секунд. — Лучше молчи, — предупредила Миа, и Элис выразительно подвела глаза к потолку. — Дорогая, у тебя нет ни малейшего шанса отделаться от этого парня. — Ты сделала вывод после десятиминутного знакомства? — Интуиция. — Элис посмотрела на часы. — Дай мне десять минут, я уложу Мэтта спать. — Сварить еще кофе? Или чай? — Лучше чай. Миа как раз разливала по чашкам свежезаваренный чай, когда Элис вернулась в кухню. — Посидим в гостиной? Послушаем музыку или посмотрим фильм? Или поговорим? Миа бросила на сестру выразительный взгляд. — Фильм. В доброжелательном молчании, какое возникает только между хорошо понимающими друг друга людьми, они досмотрели фильм, потушили свет и разошлись по своим комнатам. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Утро воскресенья обещало прекрасный день — ярко светило солнце, небо было безоблачным, дул мягкий бриз, отчего поверхность воды покрывалась мелкой рябью. После восхищенного «Bay!» Мэтт надолго замолчал, восторженно рассматривая красавицу яхту. Миа тоже не смогла остаться равнодушной при виде большого, но изящного судна, способного взять на борт помимо команды достаточное количество пассажиров. Но она тут же подумала, что подобное великолепие может принадлежать только очень богатому человеку. — Ты можешь жить на ней, — заметил Мэтт, буквально приклеившийся к боку Николаса. — И плавать куда хочешь. — Честно говоря, я не так часто использую ее. В основном для развлечения гостей. — Похоже, Николас — новый идол Мэтта, — не без сарказма заметила Миа. Сестра ответила ей печальной улыбкой. — Просто ему не хватает мужского внимания. — Сегодня в его распоряжении будет целых двое мужчин. — Миа указала на Криса, ставшего вместо Николаса за штурвал, чтобы тот мог показать гостям яхту. Миа не могла не признать, что Николас легко и очень естественно нашел общий язык с ее племянником. Он доходчиво и совсем не свысока отвечал на все вопросы Мэтта, чей пытливый ум, как губка, впитывал в себя новую и такую волнующую воображение любого мальчишки информацию — размер яхты, мощность двигателя, вместимость, мореходные качества. Несмотря на внушительные размеры, яхта казалась Мии тесной ловушкой, и все из-за того, что она слишком остро ощущала присутствие Николаса. Сколько еще пройдет времени, прежде чем Николас снова пришвартуется у причала? Семь, восемь часов? Конечно, присутствие Элис, Мэтта и Криса немного разряжало обстановку, но все равно Миа была внутренне постоянно напряжена. Ей оставалось только надеяться, что со стороны это не слишком заметно. Николас все время был в фокусе ее внимания, она улавливала каждое его движение, чувствовала каждый взгляд. Хорошо, что она предусмотрительно надела солнцезащитные очки, которые теперь выполняли двойную функцию — они не только защищали ее глаза от солнца, но и скрывали их выражение, когда она смотрела на него. Впрочем, выражение глаз Николаса она тоже не видела, поскольку он тоже был в очках. То, что она постоянно находилась в непосредственной близости от него, не могло не воскресить воспоминания о той ночи. И, похоже, не у нее одной, потому что она чувствовала, как химическая реакция между ними набирает силу. Каждое нервное окончание в теле Мии трепетало, отзываясь едва ли не болью на каждый вздох. Эта живая память о том, что значит быть во власти его рук, сводила Мию с ума. Но еще больше — то, что она снова хотела его прикосновений, жаждала их. Догадывается ли он об этом? Дай бог, чтобы нет! Сидней был ее родным городом, в котором она родилась и выросла, и Миа была уверена, что хорошо знает его историю, но Николас поведал им много нового и любопытного. Он снова отдал штурвал Крису, а сам, как заправский гид, рассказывал о достопримечательностях, мимо которых они проплывали. Рассказывал вроде бы Мэтту, но и Элис, и Миа с удовольствием слушали его. — Миа, видишь этот дом? — восторженно кричал Мэтт. — Николас сказал, что в нем живет бывший премьер-министр! Стоило ей подойти поближе, как Николас незаметно переместился и оказался рядом с ней. Затем он задел ее рукой, показывая дом, принадлежащий известной австралийской актрисе. Было ли это прикосновение случайным? Или намеренным? Секунду спустя она уже точно знала ответ, когда он обвил рукой ее талию. Затем его рука, прогулявшись вверх по спине, замерла на ее плече. Стороннему наблюдателю эти движения могли показаться вполне естественными, в то время как все существо Мии пришло в смятение, и она едва подавила дрожь возбуждения. Да что это с ней такое? Невозможно же, чтобы один человек так действовал на другого! Или возможно? Миа хотела отойти, а еще больше она хотела остаться на месте. Но, понимая, что Николас Каредас прекрасно знает, что делает, решила не доставлять ему такого удовольствия. Пока она размышляла, Николас убрал руку с ее плеча и встал позади нее — теперь она чувствовала, как его дыхание шевелит волосы у нее на макушке. А когда он взялся на поручни с двух сторон от нее, она очутилась в настоящей ловушке. Желание двинуть локтем ему под ребра оказалось непреодолимым, и наградой ей стало сдавленное «Ох!», но не успела Миа поздравить себя с этой маленькой победой, как Николас вместо того, чтобы отступить, грудью и животом вплотную прижался к ее спине. Это соприкосновение длилось всего одно мгновение, но его оказалось достаточно, чтобы у Мии перехватило дыхание. Она могла бы убить его… и точно убьет при первой же возможности. Как будто прочитав ее мысли, Николас отступил, снова повернувшись к Мэтту. — Как насчет того, чтобы сменить Криса у штурвала? — Он положил руку мальчику на плечо. — Мы? Вы и я? — От восторга у Мэтта захватило дух. — Точно. Ты как, готов? Как будто Мэтта нужно было спрашивать об этом! Его личико светилось гордостью и счастьем, когда Николас позволил ему положить руки на штурвал. Сам Николас встал чуть позади, подстраховывая мальчика. — Он знает, как завоевать сердце маленького мальчика, — заметила Миа легким тоном, обращаясь к Крису, и наткнулась на его задумчивый взгляд. — Боишься, что он с такой же легкостью завоюет и твое сердце? — Ну, меня мало волнуют технические характеристики яхты. Выражение лица Криса стало озабоченным. — Миа, Николас умеет мастерски добиваться желаемого. Он может быть даже безжалостным в своем стремлении достичь цели. — Ты мне это говоришь потому что… — Потому что сейчас он хочет тебя, — просто ответил Крис. Внезапно двигатель смолк. Крис взглянул на часы и сообщил: — Пора перекусить. Элис настояла на том, чтобы приготовить корзину для пикника, которую она заполнила салатами, хлебом, домашней выпечкой. Николас запасся холодным цыпленком, мясной нарезкой и напитками. Они расставили на палубе деревянный столик и стулья, что придало ленчу более непринужденную обстановку, чем если бы стол был накрыт в огромной кают-компании. Мэтт засыпал Николаса и Криса вопросами — о машинах, яхтах, странах, в которых они побывали… — А ты, Миа? — спросил Николас, лениво растягивая слова. — Где ты бывала? Какие места тебе особенно понравились? — Нью-Йорк, Гавайи… Париж. — Париж прекрасен, — поддержал ее Крис. — Дружелюбные люди, великолепная еда, романтическая атмосфера. Особенно на юге страны. — Миа говорит по-французски. А еще она занимается боевыми искусствами, — поделился информацией Мэтт, явно гордясь своей любимой тетей. — Мы с мамой ходили болеть за нее, когда она участвовала в соревнованиях. Она была просто супер! Миа с невозмутимостью, во всяком случае внешней, встретила заинтересованный взгляд Николаса. — Есть еще какие-нибудь скрытые таланты? — полюбопытствовал он. Когда Миа не ответила, он переключил свое внимание на Элис. В ответ она ответила с усмешкой: — Ты полагаешь, я стану рисковать своей жизнью? Чувственные губы Николаса изогнулись в усмешке. — Преданность семье? — Чувство самосохранения, — парировала Элис. Говоря объективно, это был чудесный, беззаботный день в приятной, веселой компании, и Мии было очень радостно видеть сестру расслабленной и наслаждающейся жизнью, а уж о Мэтте и говорить нечего. Ради этого стоило провести несколько часов в обществе Николаса Каредаса, пусть даже все ее внутренности скручены в тугие узлы. Миа никогда не испытывала столь глубоких и волнующих чувств и рада была бы не испытывать их и дальше. Интересно, можно сказать о человеке, что он болен вожделением? К чему лгать самой себе? Она жаждала прикосновений Николаса, мечтала снова испытать тот жар, вернее, экстаз, который она пережила в его объятиях. В любом случае она почувствовала большое облегчение, когда Николас наконец пришвартовался у причала. — А днище яхты нужно чистить? — В голосе Мэтта явно слышалась готовность помочь. Николас взъерошил волосы мальчика. — Об этом позаботятся служащие причала. А ты, если хочешь, можешь пойти со мной в офис, чтобы отдать им ключи, пока Крис донесет ваши вещи до машины. — Похоже, идол только что превратился в бога, — пробормотала Миа чуть слышно. — Мэтт — отличный парнишка, — заметил Крис, открывая багажник. — Надо будет как-нибудь снова взять его с собой. — Это очень любезно с вашей стороны. Он прекрасно провел время и отдохнул. Мы все. — В ответ на энтузиазм Элис Миа издала протестующий стон. Как она сможет свести к минимуму свое общение с Николасом, если Элис и Мэтт уже на его стороне? Она обернулась и увидела Николаса и Мэтта, идущих по направлению к ним. Ее сердце болезненно сжалось, когда она увидела их рядом — мальчика и мужчину. Воображение перенесло ее на несколько лет вперед, нарисовав картину, как Николас вот так же идет с их сыном или дочерью, как сажает ребенка себе на плечи, услышала, как они оба весело смеются. Привязанность, любовь… мечта. Миа понимала, что ребенок, хотя и проводит с родителями, не живущими вместе, одинаковое количество времени, все равно разрывается на части. Даже если ему повезет с отчимом или мачехой, у него не будет ощущения принадлежности к одной семье. Мысли Мии прервал очередной восторженный возглас Мэтта, и она ласково улыбнулась племяннику. Как было бы здорово снова вернуться в детство, где жизнь проста и понятна, где есть любовь родителей и каждый день полон новых открытий. Она встретилась с пристальным взглядом Николаса и несколько долгих секунд не отводила глаз, еще раз похвалив себя за то, что надела солнцезащитные очки. Было уже почти шесть, когда Николас подвез их к дому. Миа раздумывала, не предложить ли Мэтту сыграть в шахматы, чтобы хоть как-то отвлечь его мысли от высокого, стройного, сильного мужчины, потрясшего воображение племянника и перевернувшего ее собственную жизнь. — Спасибо за прекрасный день. — Элис и Мэтт произнесли это почти в унисон. Мии ничего не оставалось, как присоединить и свой голос. — У меня есть билеты на презентацию в одной частной галерее во вторник. Часть выручки от продажи билетов и картин пойдет в один из благотворительных фондов нашей семьи. Я хотел бы пригласить вас обеих, леди. «Элис, скажи, что тебе не с кем оставить Мэтта», — мысленно взмолилась Миа. — Это было бы замечательно! Мэтт как раз собирается на день рождения к своему другу. — Лицо Элис осветила благодарная улыбка. Миа молча развернулась и направилась к багажнику, чтобы забрать корзину для пикника, чувствуя, что Николас идет вслед за ней. — Ты нечестно играешь, — обвинила она его. — Разве? — Он открыл багажник, и они одновременно потянулись за корзиной. Пальцы Николаса коснулись ее руки, и кожа тут же загорелась в этом месте. — Я свяжусь с тобой, — сказал он. Не ответив, Миа взяла корзину и пошла по дорожке к дому. Она не оглянулась, когда завелась машина, и не присоединилась к Мэтту и Элис, махавшим вслед удаляющейся машине. — Классный день был, да? — затараторил Мэтт. — А яхта — это вообще что-то! Николас — классный парень. Мне он очень понравился… — Иди в душ, — очень вовремя скомандовала Элис, — а мы с Мией приготовим что-нибудь на ужин. — Уже иду. — Ты выглядишь так, будто собираешься откусить мне голову, — поддразнила сестру Элис, как только Мэтт скрылся в ванной. — Это так очевидно? — Миа решила все свести к шутке. — Эй, я твоя сестра, не забыла? «И очень проницательная сестра», — мысленно добавила Миа. — Я бы хотела свести общение с Николасом Каредасом к минимуму. — Неужели ты не видишь, что этот мужчина не отступит? — В любом случае я не намерена принимать каждое его приглашение только потому… — Миа замолчала. — …что ты носишь его ребенка? — закончила мысль Элис. — Да, черт возьми! — А может быть, ты бы предпочла, чтобы я отказалась и вы пошли вдвоем? — Ты же знаешь ответ! Возвращение Мэтта было, как никогда, своевременным. Их ужин состоял из холодного мяса, салата и фруктов на десерт, а после еды Миа предложила сыграть в шахматы. — Проигравший всю следующую неделю выносит мусор. Мэтт ответил на вызов насмешливой улыбкой. — Я заранее знаю, кто это будет. — Хочешь поспорить? В половине девятого Элис отправила сына спать. — Я уже почти выиграл, — запротестовал Мэтт и выпросил дополнительные пять минут. Спустя короткое время комнату огласило победное «Ура!». — Завтра я возьму реванш, — решительно заявила Миа. — Как же, помечтай, — с улыбкой превосходства ответил мальчишка. Миа протянула руку и потрепала его по голове. — Спокойной ночи, дорогой. — Спокойной ночи. Загружая посудомоечную машину, Миа несколько раз зевнула. — Если ты не возражаешь, я приму душ и лягу спать пораньше, — сказала она вошедшей сестре. — Это все морской воздух, — заметила Элис. «Это все Николас Каредас, из-за которого я целый день пребывала в ужасном напряжении», — возразила про себя Миа. Да, Николасу за многое придется ответить… И прежде всего за то, что его образ преследует ее днем и ночью, пробуждая воспоминания, возбуждая самые смелые желания и оставляя их неудовлетворенными. В частной галерее собралось высшее общество, главная цель жизни представителей которого, по мнению Миа, состояла исключительно в посещении подобных мероприятий. Она оглядела огромный зал, стены которого украшали картины трех известных в городе художников. Вход на выставку был только по персональным приглашениям. — Элис, какая приятная встреча. Миа увидела безупречно одетого мужчину, который радостно приветствовал ее сестру. — Крейг Митчелл, юридический партнер в фирме и мой босс, — представила Элис. Миа не могла не заметить румянца, залившего щеки сестры, и приподняла бровь в молчаливом вопросе, когда мужчина отошел. — Даже не начинай этот разговор, — тихо предупредила Элис. — Тайный интерес? — Нет. — (Но Миа ни на секунду не поверила.) — Интересное мероприятие, не находишь? — Да, — согласилась Миа. — Сборище богатых красивых людей, одетых в свои лучшие наряды, — не удержалась она от иронии. — Сделав глоток воды, она пожалела, что не может позволить себе чего-нибудь покрепче. В это время к ним подошел Николас. — Кстати, о красивых и нарядных, — тихо заметила Элис. — Одна из самых потрясающих женщин в этом зале направляется в нашу сторону. «„Потрясающая“ — не то слово», — подумала Миа, проследив за взглядом сестры. Модель? Актриса? В любом случае не обычная смертная. Высокая, со струящимися по спине темными волосами, стройная фигура плотно обтянута коротким черным платьем, совершенный макияж. — Николас… О боже… Этот томный, воркующий голос с неуловимым акцентом, эта собственническая манера, которые привели Мию в невероятное раздражение. Она смотрела, как Николас оборачивается к красавице и на его лице появляется вежливая улыбка. — Анушка. Николас был великолепен. Искушенный, светский, сексуальный… По его поведению она не могла понять, кем является для него эта красавица — другом, просто знакомой, любовницей? Бывшей или настоящей? Анушка кивнула Крису, который как раз тоже подошел к ним. — Домой на каникулы? — Да. Анушка снова переключила свое внимание на Николаса. — Друзья не из города, дорогой? — томно протянула Анушка и выразительно приподняла бровь. — Миа, — представил Николас. — И ее сестра Элис. Анушка окинула Мию оценивающим взглядом. — Я не могу вас знать? — Миа — это… — вмещался Крис. — Мать моего будущего ребенка, — спокойно произнес Николас. У Мии все поплыло перед глазами. Единственное, что она еще видела более-менее отчетливо, — это их живописная группа из пяти человек, застывших в оцепенении. Она очнулась, когда Николас уверенным жестом взял ее руку и поднес к губам. Что он творит? Миа пообещала себе, что прибьет его при первой же возможности. Зал и все присутствующие вновь вернулись на свои места, снова стал слышен гул голосов. Крис присвистнул, а Элис закашлялась. — Дорогой, — игриво протянула Анушка, — твое чувство юмора весьма своеобразно. Выражение лица Николаса не изменилось. — Я вовсе не шутил. Миа попыталась выдернуть руку, но он лишь усилил хватку. В прекрасных глазах Анушки вспыхнул злобный огонек. — Тогда ты очень хорошо скрывал… будущую мать твоего ребенка, дорогой. Впрочем, и об остальных твоих женщинах известно лишь по слухам. — Это и понятно, — невозмутимо протянул Николас. — Предпочитаю, чтобы моя личная жизнь была действительно личной. Анушка даже глазом не моргнула на этот выпад. — Надо полагать, в самом ближайшем будущем нас ожидает свадьба поневоле? Да, с языка у этой красавицы каплет чистая кислота. — Не думаю, что слухи заставят себя ждать, как только я смогу уговорить Мию сделать из меня честного мужчину. Николас стал пугающе холоден, и только дурак продолжал бы в такой ситуации лезть на рожон. — Как раз этого я и не собираюсь делать, — решительно произнесла Миа, надеясь положить конец разговору. — Очень… недальновидно с вашей стороны. — Может быть, — сладким голосом ответила Миа. — Я вообще отличаюсь неожиданными решениями. — Она широко улыбнулась. — Не будете возражать, если я вас покину и осмотрю выставку? Николас и не подумал выпустить ее руку и пошел вместе с ней. Как только они отошли на достаточное расстояние, она дала выход своим чувствам. — Что ты, черт побери, делаешь? На лице Николаса появилось притворное удивление. — А что такого я сделал? Просто сказал правду, чтобы прояснить ситуацию. — Неужели? — Спокойнее, велела себе Миа, спокойнее. — А это требовалось для того, чтобы… — Я не собираюсь скрывать того факта, что у нас будет ребенок. — Я вернусь в Брисбен до того, как что-нибудь станет заметно. — Нет, не вернешься. — Прошу прощения? — Миа и сама удивилась, до чего спокойно прозвучал ее голос. — Ты все прекрасно слышала. В ее глазах вспыхнуло негодование. — У меня есть обязательства, планы… — Закончить обучение и сдать выпускные экзамены в конце следующего года? Это можно сделать и здесь. — Ты интересовался моими делами? Губы Николаса насмешливо изогнулись, одна бровь поползла вверх. — А ты как думала? Она бросила на него взгляд, способный свалить с ног менее крепкого мужчину. — Ты не имеешь права… — Имею. Миа вспомнила предупреждение Элис о тесте на ДНК. — В худшем для меня случае ты получишь его только после рождения ребенка, — резко произнесла она, совершенно не представляя себе, как станет регулярно встречаться с Николасом и обсуждать проблемы их ребенка. Миа сделала еще одну попытку высвободить свою руку, но снова тщетно. — Неужели нужно было это делать? — устало спросила она, имея в виду его публичное заявление. — Я хотел, чтобы мы выступили единым фронтом. — Я не хочу играть ни в какие игры. — А кто говорит, что это игра? Сглотнув ком в горле, она вдруг опомнилась и почувствовала, насколько близко он находится. Его запах — смесь мускуса, дорогой туалетной воды и свежевыстиранной рубашки. Ей не нужно было прилагать усилий, чтобы представить его мускулистое тело под великолепно сшитым костюмом. Она помнила его во всех подробностях — широкие плечи, узкие бедра, длинные стройные ноги, крепкие ягодицы, плоский живот, рельефные мышцы, которые играли и перекатывались при каждом его движении. — Ты откажешь мне в удовольствии наблюдать за тем, как внутри тебя растет наш ребенок? О, небеса! Разве он может знать, что она ночь за ночью проводит без сна, снова и снова воскрешая в памяти прикосновения его рук, его губ, каждую ласку… тот экстаз, который они делили несколько раз во мраке ночи, пока первые предрассветные лучи не подняли ее с постели, не заставили поспешно одеться и выскользнуть из номера. Она не могла справиться с этим, а он хочет, чтобы они регулярно виделись, общались… — Своим публичным заявлением ты неразрывно связал нас, во всяком случае в общественном мнении, хотя мог спокойно избежать этого. — Она встретила его взгляд и не отвела глаз. — Зачем ты сделал это? Взгляд Николаса сделался задумчивым. — Чтобы никто не сомневался в том, кому ты принадлежишь. — Он сделал паузу. — Или кому отныне принадлежит моя верность. Миа сразу поняла, в чем дело. — Проблема в Анушке? Взгляд темных глаз сделался непроницаемым. — Ты считаешь, я бы не справился с ней другим способом? — Наверное, справился бы. — На самом деле Миа не сомневалась, что он справится с кем и с чем угодно. Они переходили от одного экспоната к другому, подолгу задерживаясь перед теми, которые показались им чем-то интересными. — У меня есть билеты в театр на «Веселую вдову» на четверг, — сообщил Николас, когда они остановились у последней картины. Миа повернулась к нему. — Ты меня приглашаешь? — Да. — Вроде как на свидание? — Не «вроде как», а на свидание. Тебе кажется это странным? Да. Потому что рядом не будет ни Криса, ни Элис. — Тебе нужно подумать, прежде чем ответить? Миа увидела насмешливый блеск в его глазах и улыбнулась. — Нет. — «Нет» означает, что тебе не нужно думать или что ты мне отказываешь? — Я с удовольствием схожу в театр. Рядом с ними сверкнула вспышка фотоаппарата, затем еще и еще — сенсация в колонке светских сплетен обеспечена. Николас Каредас был важной персоной, и его появление с незнакомой женщиной обязательно вызовет шквал догадок и предположений. Миа подумала, как скоро поползут слухи и какой процент правды они будут содержать, а потом ужаснулась при мысли, что будет, когда София, мать Николаса, прочтет страницу светской хроники. Или когда до нее дойдут слухи, а они обязательно дойдут. — София, Анджелина и Крис в курсе дела. О, ужас! Он рассказал им! — Ты умеешь читать мысли? — Это нетрудно, потому что у тебя очень выразительное лицо. Этого-то она и опасалась — того, что он видит и понимает, что она чувствует. Итак, Николас запустил лиса в курятник. Миа буквально слышала хлопанье крыльев и кудахтанье, когда женщины Каредас услышали эту шокирующую новость. — Они хотели бы снова встретиться с тобой. — Мне не хотелось бы подвергнуться еще одному допросу с пристрастием, тем более так скоро. Его хриплый смех оказался приятным сюрпризом. — Обещаю, что не оставляю тебя с ними один на один. — Именно это меня и тревожит. — Моя мать обязательно полюбит тебя. Уже хотя бы потому, что ты подаришь ей долгожданного внука. А Анджелина… в глубине души она просто котенок. — Ты издеваешься? В этот момент взгляд Мии выхватил из толпы Анушку, которая профессионально и с удовольствием позировала фотографу, а затем обменялась с ним несколькими словами. Уточнила, заметил ли он ярлык известного кутюрье на ее платье? Или то, что на ногах у нее туфли от Маноло Бланик? «Это, безусловно, очень важно», — с не присущим ей цинизмом подумала Миа. Они с Николасом еще походили по залу, то и дело вступая в вежливый разговор то с одним его светским или деловым знакомым, то с другим. Наконец выставка была объявлена закрытой и названа сумма, собранная от продаж, которая будет перечислена в благотворительный фонд. Гости начали расходиться. Когда Николас подвез их до дома, Элис, как вежливая хозяйка, предложила кофе. Миа затаила дыхание в надежде, что Николас откажется. — Очень любезно с твоей стороны, но мне завтра рано вставать — утренним рейсом улетаю в Мельбурн, — поблагодарил Николас. Минуту спустя Миа уже входила в дом вслед за сестрой. Остановившись в холле, она с облегчением сняла с ног туфли на высокой шпильке. Наблюдая за ее сосредоточенными действиями, Элис спросила: — Хочешь поговорить? — В другой раз, ладно? — Миа действительно чувствовала себя очень уставшей. — Конечно. — Лицо сестры стало озабоченным. — Ты выглядишь измотанной. Постарайся хорошо поспать, дорогая. Как будто это возможно! Миа знала, что ей предстоит очередная бессонная ночь, в течение которой она снова и снова будет прокручивать в голове события сегодняшнего вечера. ГЛАВА ПЯТАЯ К своему большому удивлению, Миа спала очень крепко и проснулась полностью отдохнувшей. Она сразу почувствовала запах свежесваренного кофе, и ей очень захотелось сделать хотя бы глоточек, но кофеин теперь был под запретом. На сегодня они с Элис запланировали лодырничанье, решив подарить себе день полного и ленивого ничегонеделанья. Неделя отпуска, которую Элис взяла на работе, подходила к концу, да и практика Мии в аптеке должна была вот-вот начаться, поэтому сестры решили провести этот день вместе. Они с удовольствием болтали обо всем на свете, выпекая кексы, которые Мэтт обычно брал с собой в школу на ленч. По молчаливому соглашению, имя Николаса Каредаса не было упомянуто ни разу, и Миа смогла полностью расслабиться. Она позвонила нескольким друзьям, потом связалась с агентом, который занимался сдачей ее квартиры, а потом они с Элис посмотрели фильм. И все же ее мысли то и дело возвращались к предстоящему свиданию с Николасом. Одна ее часть настойчиво советовала отменить его, а другая призывала забыть осторожность — и будь что будет. Интересно, как все произойдет? Они посмотрят нашумевшую постановку, он отвезет ее домой, она вежливо поблагодарит и… все? Миа надела вечерний брючный костюм из темно-красного шелка, босоножки на высоком каблуке и минимум украшений. Она была сплошным комком нервов, когда усаживалась на пассажирское сиденье роскошного «майбаха» Николаса. В ее душе царило смятение — не иначе как полным безумием ее реакцию на этого мужчину нельзя было назвать. Судьба и случай всего однажды свели их вместе, и не просто свели, а бросили в объятия друг друга, и вот теперь они оказались навсегда соединены ребенком, которого зачали. — Когда ты вернулся из Мельбурна? — спросила Миа. Они как раз остановились у светофора, и Николас бросил на нее пристальный взгляд. — Сегодня дневным рейсом. — Надеюсь, поездка была успешной? — Вполне. Все как обычно — интенсивные переговоры, исключительно упрямый оппонент, который прекрасно знал, что выхода у него нет, тем не менее никак не шел на компромисс. — Полагаю, тебе часто приходится ездить. — Деловые поездки — неотъемлемая часть моей работы в качестве главы империи Каредас. Интересно, в скольких городах мира его поджидают женщины? — Нет. Его насмешливый голос вывел ее из задумчивости. — Прошу прощения? — Я не укладываю в постель всех женщин без разбору. — Ты хочешь, чтобы я поверила, что была исключением? — Да. Это была исключительная ночь. — Он сделал паузу. — Для нас обоих. Для нее так точно. Она помнила каждое мгновение той ночи. Легкое покалывание в затылке, когда она почувствовала на себе его взгляд, потрясение, когда их глаза встретились. Ее тогда как будто ударило током, и она стояла, не в силах сдвинуться с места. Он стал прокладывать себе дорогу к ней через заполненную гостями комнату, заговорил и… уже не отходил от нее весь оставшийся вечер. После вечеринки она приняла его приглашение выпить кофе в баре его отеля. Но даже тогда она еще не представляла, чем закончится этот вечер. Страстью, восторгом, открытием неизведанного мира. Это было… невероятно. Николас был невероятен. Она забыла, кто она, где и зачем. Были только он, ночь и страсть. Они в молчании доехали до театра и вошли в фойе. Там уже прогуливались завсегдатаи, сновали официанты с подносами, уставленными бокалами с шампанским и апельсиновым соком. Миа узнала нескольких заправил шоу-бизнеса, многих других известных людей. Все они приветствовали Николаса, что лишний раз подчеркивало, какое высокое положение он занимает в обществе. Быть увиденной в его компании означало оказаться в центре повышенного внимания. Представлениям и обмену светскими любезностями, казалось, не будет конца. В тот момент, когда Миа в который раз мысленно посетовала, что не может позволить себе выпить ничего более крепкого, чем сок, в фойе вплыла Анушка, как будто сойдя прямо с обложки журнала «Vogue». На ней было платье из оранжевого шелка без бретелек и почти без спины, туго обтягивающее ее идеальную фигуру. — А вот и ты, дорогой. — Мурлыкающие интонации были в точности такими, какими они запомнились Мии. Такими же были и улыбка, и призывный взгляд влажных темных глаз. «Похоже, это будет еще тот вечерок», — подумала Миа. — Анушка, — вежливо произнесла она. — Майя… или Мэри? Все интересней и интересней. — Миа. — Видимо, Анушка что-то уловила в ее голосе, потому что не сразу перевела взгляд на главный объект своего внимания. — Николас! Какая жалость, что я не смогла присоединиться к тебе в Мельбурне. Но в бутике был эксклюзивный показ, вход только по персональным приглашениям… Ну, знаешь, как это бывает. — Она дернула изящным плечиком. — Может быть, в следующий раз? Ого, это уже была война! Односторонняя, но тем не менее война. — Не помню, чтобы я приглашал тебя присоединиться ко мне. — В голосе Николаса прозвучала откровенная насмешка, но Анушка предпочла не заметить ее. — Дорогой… — запротестовала она кокетливо, сопровождая свои слова очаровательной улыбкой, — разве оно мне когда-нибудь требовалось? Спасение пришло в виде звонка, вернее, электронного зуммера. Миа расслабилась, но, как оказалось, ненадолго. Анушка вместе с ними прошла в зал, подошла к их ряду и заняла место по другую сторону от Николаса. Прямо анекдот какой-то — с одной стороны любовница, с другой мать будущего ребенка. — Может, мне лучше уйти? — спросила она Николаса под звуки настраиваемых инструментов. — Даже думать не смей, — наклонился к ней Николас. Если она сейчас повернется, то их губы непременно встретятся. — У нее приоритет. — Нет никакого приоритета. Николас схватил ее руку и сжал в своей. Когда она попыталась высвободиться, он нежно пощекотал большим пальцем ее запястье там, где бился пульс. В ответ Миа вонзила ногти в его ладонь, но это возымело обратный эффект — он лишь крепче стиснул ее руку. Поднялся занавес, и Миа забыла обо всем на свете, отдавшись во власть музыки и прекрасных голосов исполнителей. Антракт наступил неожиданно быстро, нарушив очарование развернувшегося на сцене действия. Анушка поднялась с кресла. — Пойдемте что-нибудь выпьем? — Я нет, — вежливо отказалась Миа и улыбнулась Николасу. — Но пусть тебя это не останавливает. — Николас? — В тоне Аннушки сквозило нетерпение, которое Николас предпочел проигнорировать. — Не жди нас. Анушка передернула плечами и выплыла из зала. — Обязательно было меня подставлять? — с усмешкой спросил Николас. — Да у нее на лбу каждый раз, когда она видит тебя, вспыхивает неоновая вывеска «Мое!». Только не говори, что ты не заметил. — Анушка владеет бутиком модной одежды в Дабл-Бэй, — проинформировал Николас. — Мы просто светские знакомые, и ничего больше. — Неужели? Его глаза сузились. — Ты не веришь мне? — Я этого не говорила. — Если бы я был связан обязательствами с другой женщиной, я бы никогда… — Не соблазнил меня? — любезно помогла Миа. — Как мне подсказывает моя память, все происходило исключительно по обоюдному желанию. Возразить ей было нечего. — Ладно. Моя память не позволяет не согласиться. Мгновенная улыбка приподняла уголки его губ. — Какая честность! Миа поднялась на ноги. — Мне нужно выйти. Одной, — добавила она, когда Николас поднялся вслед за ней. — Даже не надейся. — Мне не нужно, чтобы меня все время водили за ручку. — Неожиданно она разозлилась. — Ты просто настоящий… Она не договорила, потому что его губы накрыли ее рот. Этот медлительный, дразнящий поцелуй заставил Мию мгновенно забыть обо всем на свете. — Ты дважды демонстративно покидала меня, — тихо произнес он. — Третьего раза не будет. Миа ничего не ответила, потому что ни одного подходящего случаю слова не пришло ей на ум. Единственное, о чем она могла думать, так это о том, как бы притянуть его голову к себе и возобновить поцелуй. Немного придя в себя, Миа вспомнила, где они находятся и сколько людей имеют возможность наблюдать за этой сценой. Она сказала себе, что это ее не волнует, но покривила душой, и ее щеки залил нежный румянец. Николас вывел ее в шумное фойе и показал, где находится дамская комната. Там, как это часто бывает, образовалась очередь, благодаря чему Миа получила короткую передышку и восстановила относительное душевное равновесие. Николас поджидал ее чуть ли не под дверью. Они молча пересекли фойе и вернулись на свои места. Когда поднимался занавес, Миа повернула голову и наткнулась на ненавидящий взгляд Анушки. Все второе отделение она тщетно пыталась отделаться от неприятного ощущения, вызванного этим злобным, убийственным взглядом. Как и любому человеку, Мии приходилось бывать объектом зависти, даже ревности, но никогда такой жгучей ненависти, какую она увидела в глазах Анушки. Она испытала чувство огромного облегчения, когда занавес опустился и зрители разразились бурными аплодисментами. Как только они двинулись к выходу, Анушка положила руку на плечо Николаса. — Выпьем кофе в нашем обычном месте? Николас снял ее руку. — Спасибо, нет. Анушка скорчила презрительную гримасу. — Что, дорогой, невесело возиться с беременной любовницей? — Она посмотрела на Мию с обманчивым сочувствием. — Утренняя тошнота, усталость… Как ты справляешься? — Без проблем. Но спасибо за заботу, — сладким до приторности голосом поблагодарила Миа и так же сладко улыбнулась Николасу. — Я поймаю такси, а ты можешь выпить кофе с друзьями… — Нет! Глаза Аннушки кокетливо расширились. — Ну, если Миа сама предлагает тебе… свободные отношения… Ты знаешь, как меня найти. — Что, черт возьми, ты творишь? — с опасной мягкостью спросил Николас, как только Анушка отошла от них. — Оказываю тебе любезность, — не осталась в долгу Миа. — Какую еще любезность? Они медленно шли на стоянку, где Николас оставил машину. Когда они уже влились в транспортный поток, он предложил: — Давай заедем куда-нибудь выпить. — Давай, — неожиданно легко согласилась Миа. Раз уж у них свидание, пусть все будет по правилам. Николас остановился у небольшого кафе на окраине. Как только они сели за столик, он заказал чай для Мии и кофе для себя. — Итак, расскажи мне о себе. — Что, например? — Все. Почему бы не начать с самого начала? — Ты хочешь сказать, что не наводил обо мне справки? — Цинизм в собственном голосе неприятно удивил ее. Она попала в цель, но Николас не стал ей говорить, что действительно ни один человек не может проникнуть в семью Каредас без тщательной проверки. Официант принес заказанные напитки. Николас налил ей чай, добавил молоко и сахар. Это был неожиданный, но приятный жест. — Я понял, что ты пошла учиться на фармацевта после нескольких лет работы… — Родилась и выросла в Сиднее. Элис — моя единственная родственница. Родители погибли в авиакатастрофе, когда я была подростком. Я заинтересовалась косметологией, училась и работала. Была обручена с доктором. — Эта часть биографии была самой болезненной. — Когда дело коснулось секса, я предложила дождаться первой брачной ночи. Он согласился, но стал решать эту проблему на стороне. Я узнала об этом, и мы расстались. Потом я поступила в Брисбенский университет. — Рассказ занял ровно три минуты. — А ты? От пристального взгляда Николаса не ускользнуло выражение боли, промелькнувшее на лице Мии, и он мгновенно возненавидел неизвестного доктора, причинившего ее. — Родился в Перте, имею греческие корни, учился в Сиднее, два года провел в Нью-Йорке, два — в Афинах. Вернулся в Сидней, когда отец и дед погибли в автокатастрофе. — А как насчет женщин в твоей жизни? — Их было меньше, чем ты думаешь, — насмешливо ответил Николас. — Смотря что брать за точку отсчета, — парировала Миа. Она допила чай и решила, что пора прощаться. — Уже поздно. Николас тут же поднялся, засунул под чашку купюру, с лихвой покрывающую счет, и они направились к машине. — Как ты смотришь на обед в субботу? — Как? Еще одно свидание? Да так скоро? — Рассматривай это как репетицию воскресного ленча с Софией и Анджелиной. — А Крис будет? — быстро спросила она. Машина плавно влилась в общий поток и набрала скорость. — Рассчитываешь на его ответную любезность? Слова Николаса показались ей двусмысленными и вселили тревогу. Что он имеет в виду? Не может же он… — Неужели ты думала, что я не знаю о сексуальной ориентации своего брата? Миа похолодела. Что ответить? Как выйти из этого положения? — Крис — мой друг. — И твоя преданность ему очень похвальна. Миа бросила на него настороженный взгляд, но в полумраке салона не смогла разглядеть выражение его лица. — Он — хороший парень. — Да. И я сделаю все, чтобы защитить его. Она облегченно расслабилась. — Может быть, тебе стоит сказать ему об этом. — Уже. — А твои мама и бабушка? — с любопытством спросила Миа. — Крис сам должен рассказать матери, когда будет готов. — Он затормозил у тротуара возле дома Элис. — Я рассказал им правду о наших отношениях. О-о-о!.. — Спасибо. Теперь в их глазах я легкомысленная потаскушка, запрыгнувшая к тебе в постель через несколько часов после знакомства. — Нет. — Что значит «нет»? Знает ли она, как очаровательна, когда злится? Глаза сверкают, тело натянуто, как струна… Миа пробуждала в нем все инстинкты, даже такие, о существовании которых он и не подозревал. — Они доверяют моим суждениям. — В его тоне Миа уловила насмешливые нотки, что не только не успокоило ее, но и привело в еще большую ярость. — Да неужели? — У них нет причин не доверять мне. — Ты так уверен? — Она даже не пыталась завуалировать свой сарказм. Перед ее мысленным взором предстала Анджелина Каредас, и Миа стиснула зубы. Да, похоже, воскресный ленч будет напоминать прогулку по минному полю. — С тобой будут обращаться уважительно… Ха, внешне! А что будет скрыто за этим? Миа отстегнула ремень безопасности и потянулась к ручке. — Ты кое-что забыла. Она обернулась и посмотрела на него вопросительно. — Вот это. — Николас взял ее лицо в ладони, притянул к себе и приник к губам в поцелуе, который взорвал ее и без того хрупкое самообладание. Ей хотелось отдаться этому поцелую, облегчить томление, мучающее ее днем и ночью… А что потом? Его губы покрыли легкими поцелуями ее висок, прошлись по щеке и снова вернулись к губам. — Я… пожалуйста… — с мольбой прошептала она. Она не может, не должна… Николас издал сдавленный стон. — Беги, — хрипло велел он, убирая руки. — Я позвоню. Миа, не оглядываясь, поспешила по дорожке к двери. Закрыв за собой дверь, она обессилено привалилась к ней спиной. О боже! Она чувствовала его вкус и запах, ощущала, как от желания вибрирует каждый нерв в ее теле. Двенадцать недель она обуздывала свои фантазии, взывала к логике и здравому смыслу, пыталась оправдать свое поведение той роковой ночью. Но какие могут быть оправдания, если услужливая память то и дело подсовывала ей картинки того, с каким энтузиазмом и вдохновением она участвовала в… Но она и подумать не могла, что новая встреча принесет еще больше проблем. Она попала в ловушку, будучи навсегда связана с ним ребенком, а это означает, что им придется постоянно видеться и общаться. Глупо пытаться сбежать — Николас Каредас найдет ее везде. То немногое, что она успела узнать о нем, не оставляет ей ни малейшего шанса. Это несправедливо, сердито думала Миа, пробираясь в темноте в свою комнату. ГЛАВА ШЕСТАЯ Несколько часов очередной «шопинговой» терапии пополнили гардероб Мии вещами, о существовании которых она практически забыла за последние три года, предпочитая традиционную студенческую одежду — джинсы, футболки и куртку зимой. Конечно, мысль о предстоящем ленче с Софией и Анджелиной беспокоила ее. Но Миа обманывала себя тем, что согласилась на встречу с Николасом накануне только ради того, чтобы обсудить предстоящий визит. Согласилась она потому, что хотела согласиться. — Еще одно свидание с Николасом? — лукаво осведомился Мэтт, когда Миа спустилась в гостиную. — Это вовсе не свидание, — запротестовала Миа, но племянник лишь насмешливо усмехнулся. — А выглядит как свидание. Миа сделала устрашающее лицо. — Ты хочешь, чтобы я утром отвезла тебя в конюшни и ты покатался на лошади? — О’кей, это не свидание. — То-то же. — Ну-ка, вы, двое, прекратите! — со смехом урезонила их Элис. Затем она оценивающе оглядела Мию. — Выглядишь просто великолепно. Миа и сама знала это. Она остановила свой выбор на классическом маленьком черном платье, потрудилась над тем, чтобы макияж выглядел безупречно, и, как всегда, надела минимум украшений… — Правда великолепно, — поддержал Мэтт, но в его глазах прыгали бесенята. — Ты просто чистое наказание, — с нежностью в голосе шутливо попеняла Миа. — Еще лет десять, и женскому населению придется туго. — Пять, — самоуверенно поправил мальчишка. — Сойдемся на семи, ладно? И не забывай о лошадях. — Угрозы, обещания, шантаж… Моей жизнью управляют целых две женщины. — В шутливом отчаянии он вскинул руки. — Какому еще парню так не повезло? Ну как тут было не рассмеяться? — Повезло. Именно повезло, и не забывай об этом. — Миа поцеловала племянника в лоб. — Николас приехал, — сообщила Элис. Легкомысленное настроение мгновенно сменилось нервным напряжением. Интересно, как изнашиваются нервы? Натягиваются, натягиваются и… рвутся? Ее нервы, судя по ощущениям, именно это и собирались сделать. Как можно испытывать столь противоречивые чувства к одному и тому же человеку? Как могут эмоции находиться в такой сумятице? Но именно в таком состоянии они находились с тех пор, как она впервые увидела Николаса Каредаса. Миа не могла оторвать от него глаз, наблюдая, как он входит в гостиную в сопровождении Элис. Все остальное враз перестало для нее существовать. На его высокой стройной фигуре прекрасно сидел темный костюм. Армани? Его дополняли бледно голубая рубашка, шелковый галстук на несколько тонов темнее и кожаные туфли явно ручной работы. — Привет. — Даже для собственных ушей ее приветствие прозвучало до ужаса банально. Николас слегка наклонил голову. — Здравствуй. — Он повернулся к Мэтту. — Здорово, приятель. А это что, грим? — Он усмехнулся и указал глазами на лоб. Мэтт сразу сообразил, в чем дело, и стал яростно стирать со лба след губной помады. — Это меня Миа поцеловала. — Повезло тебе, парень. От этих шутливых слов самообладание Мии в который раз оказалось под угрозой. Господи, догадывается ли он, как действует на нее? Наверняка! И это ужасно. — Мы уже можем идти, — холодно сказала она, пытаясь обуздать свои эмоции. — Хорошо вам повеселиться! — невинным голосом крикнул вслед Мэтт. Ресторан, в который Николас привез ее, находился на окраине города и был на удивление мал. Но это было одно из тех самых мест, столики в которых заказывают за несколько недель. — Прекрасная еда, отличное вино и образцовое обслуживание, — прокомментировала Миа. Николас смотрел на нее и едва сдерживался, чтобы не протянуть руку и не погладить ее по щеке, не обвести контур губ большим пальцем… Впрочем, с Мии станется — она и укусить может за этот палец. При этой мысли он развеселился. Рискнуть? Хотя Миа непредсказуема — она может просто подняться, выйти из ресторана и уехать домой на такси. Она действительно не похожа на других женщин, размышлял Николас, делая вид, что внимательно изучает карту вин. Никакого кокетства, фальшивых улыбок или соблазнительных поз. И главное, никакой заинтересованности в том, что может дать ей его богатство и положение в обществе. Красота Мии шла откуда-то изнутри — она была в ее улыбке, в блеске глаз, когда ее взгляд обращался к сестре или племяннику. За те несколько ночных часов, что они провели вместе, она проникла глубоко в его душу и тело, щедро подарив всю себя, без остатка. Николас хотел снова ощутить то, что им довелось разделить той ночью. Черт, не просто жаждал — он отчаянно нуждался в этом. Он снова хотел чувствовать ее под собой, над собой, видеть страстную реакцию на каждую его ласку, каждое прикосновение. Интересно, когда желание превратилось в потребность? Он даже и не заметил этого. Миа выбрала безалкогольный напиток, заказала закуску и основное блюдо. Откинувшись на стуле, она размышляла о том, что за полтора-два часа они должны выработать тактику завтрашней встречи. Подняв свой бокал, она сделала глоток прохладного напитка. — Ты продумал план завтрашней игры? — Анджелина и София в курсе дела, но решения будем принимать мы, и только мы. — Но… — Они выдвинули несколько предложений. — Я просто боюсь спрашивать. Официант принес заказанные закуски, долил вина в бокал Николаса и бесшумно ретировался. — Честно говоря, они полностью соответствуют моим собственным. Миа наколола на вилку кусочек какого-то овоща со своей тарелки и стала смаковать его. — Значит, мы в тупике. — Не совсем. Голос Николаса показался ей слишком мягким, и она отложила вилку. — Объясни. — Ты можешь выйти за меня замуж. — Извини? — Она сделала вид, что не расслышала. — Брак, — так же обманчиво ласково пояснил Николас. — Это лучше, чем разрывать ребенка между двумя домами. — Ты сошел с ума? — Почему? — Потому что одна ночь пусть и хорошего секса не может стать основанием для решения, которое должно приниматься раз и навсегда. — С «хорошим» она слегка покривила душой — секс был потрясающим. — Наша сексуальная совместимость — огромное преимущество. — Нет, — решительно произнесла Миа. — Ты не считаешь это преимуществом? — Нет, я не выйду за тебя. — Да, он мог дать ей все, чего только можно хотеть и желать, обеспечить такую жизнь, какая ей и не снилась. Но ей было нужно совсем другое. — Не объяснишь почему? — Потому что я не хочу жить с мыслью, что ты был вынужден жениться на мне. — А ты уверена, что это так? — Конечно. — Иначе что стоит за этим предложением? — А если ты ошибаешься? — Знаешь, у меня однажды была классическая помолвка — друзья в течение двух лет, жених и невеста в течение года. И что оказалось? Я совсем не знала человека, с которым намеревалась связать свою жизнь. — Давай просто поживем вместе. — Что? — Переезжай ко мне и посмотри, так ли уж ужасна жизнь со мной. — Не думаю, что это хорошая идея. — Боишься, Миа? — поддел он ее. — Конечно, нет. — Она знала, что лжет. Если она переедет к нему, то не захочет уезжать. И дело тут вовсе не в роскоши и богатстве. Многие женщины готовы на все ради материальных благ и социального статуса, но она не из них. Она никогда не согласиться смотреть сквозь пальцы на измены мужа в рамках так называемого «свободного» брака. — Миа, что ты теряешь? «Если бы ты только догадывался», — горько подумала Миа. Она может потерять себя. Жить рядом, зная, что ни его душа, ни сердце не принадлежат ей, невыносимо. Ей нужно все или ничего. — Я обещала провести каникулы с Элис и Мэттом. — Это не проблема. Миа приподняла одну бровь. — Неужели? — Она замолчала, дожидаясь, пока официант поменяет тарелки. — То есть я смогу наносить им визиты, когда не буду занята на работе, не буду сопровождать тебя на светских мероприятиях или спать с тобой? Глаза Николаса предостерегающе сузились. — Я вовсе не намереваюсь как-то ограничивать твою жизнь и контролировать, когда и сколько ты общаешься со своей сестрой и племянником… — Но в любом случае приоритет на мое внимание должен принадлежать тебе? — Миа сосредоточенно изучала содержимое своего бокала. — Скажи, Николас, ты всегда добиваешься, чего хочешь? — Почти. — Он откинулся на спинку стула и не сводил с нее глаз. Миа была такой живой, дерзкой, независимой… — А каковы в таком случае предложения Софии и Анджелины? Полагаю, София будет вести себя вежливо и осмотрительно в отличие от бесцеремонной Анджелины… От хрипловатого смеха Николаса в ее желудке затрепыхали крылышками тысячи бабочек — в ее состоянии не самое приятное ощущение. — Бабуля непоколебима в своей уверенности, что наследник Каредасов должен родиться в законном браке, — насмешливо протянул он, с любопытством ожидая ее реакции. — Без исключений? — Без. София предложила немедленно объявить о помолвке и сыграть свадьбу в обозримом будущем. — Но до рождения ребенка? — Желательно. Миа бросила на него внимательный взгляд. — И ты готов пойти на это? — Разве иначе стал бы я предлагать? Резонно. Николас, безусловно, производил впечатление человека, которого невозможно принудить к чему-либо, тем более к браку. — Получается, что завтра я буду одна против троих? — Хочешь все отменить? — Он явно провоцировал ее. — Нет. Она не позволит выставить себя трусихой. Уголки его губ дрогнули в улыбке. — Рад слышать это. По всем признакам завтрашняя семейная встреча превратится в баталию. И любой здравомыслящий человек сделал бы все, чтобы избежать этого, но разве может она считать себя таковой? Миа посмотрела на основное блюдо, принесенное официантом. Похоже, за всеми этими разговорами она окончательно лишилась аппетита. Хуже того, ее желудок начал забастовку. Неужели сейчас ее стошнит? Ведь тошнота бывает по утрам! Господи, где здесь дамская комната? Она вскочила со стула, пробормотала извинение и бросилась в туалет. Несколько минут спустя она почувствовала облегчение и выпрямилась. Еще пара минут, и можно будет вернуться за стол. Неожиданно дверь распахнулась, и Миа непроизвольно вскрикнула, увидев в проеме Николаса. — Ты не можешь здесь находиться! — Посмотри на меня. — Он окинул взглядом ее хрупкую фигуру. Она была бледна, глаза казались просто огромными на сразу осунувшемся лице. — Ты в порядке? — В полном. — Миа пригладила рукой волосы. — Давай вернемся за стол. — Она выдавила из себя слабую улыбку. — Я бы не отказалась от чашечки чая. Чай появился на столе в одно мгновение, и она с удовольствием сделала глоток, с каждой минутой чувствуя себя все лучше. — Николас. — Голос был женским и очень легко узнаваемым. — Кто бы мог ожидать встретить тебя здесь? Мии не надо было поворачиваться, чтобы узнать, кто стоит у их столика. — Анушка, — коротко бросил Николас. Случайное совпадение? Может быть. Хотя Анушка, зная, какие рестораны предпочитает Николас, вполне могла позвонить и узнать, не заказывал ли он столик. Миа вежливо поздоровалась, отметив шелковый вечерний брючный костюм, украшения и безупречный макияж. Владелица бутика выглядела на миллион долларов, и знала это. Мии же почему-то пришел на ум раздутый от гордости павлин, впрочем, она ошиблась с родом — пава обычно одноцветна и незаметна. Спутник Анушки был киношно красив с профессионально-неестественной улыбкой на лице. Все в нем кричало о поверхностности и искусственности. — У нас заказан столик, но будем рады присоединиться к вам. Отлично! Именно этого ей и недоставало — еще одного раунда соперничества с Анушкой. — Прошу нас простить, но мы уже уходим. Разве? Ведь он даже не закончил основное блюдо? А десерт? А кофе? Неужели он делает это ради нее? Или ради себя, потому что сам не хочет общаться с красоткой? Но что бы ни побудило Николаса поступить так, Миа была ему благодарна. Он позвал официанта и попросил счет. Надутые губки Анушки просто просились на экран. — Как жаль, дорогой. Мы могли бы здорово повеселиться, — капризно протянула она. «Смотря, кто как понимает веселье», — подумала Миа, поднимаясь со стула и вежливо прощаясь. Николас усадил ее в машину и выехал со стоянки. Миа молча смотрела в окно на яркие неоновые огни реклам. — Ничего не хочешь сказать? В его протяжном голосе слышались веселые нотки. Повернувшись к нему, она даже в полумраке салона разглядела усмешку на его лице. — А что бы ты хотел услышать? — так же легко спросила она. — Анушка не сдается, да? Спасибо за прекрасный ужин. Или даже: Отвези меня домой. На выбор. — Спасибо, — просто сказала Миа. Он бросил на нее быстрый взгляд. — За то, что мы ушли. — Как ты себя чувствуешь? Не делай вид, что тебя это волнует! — Хорошо. Дом Элис был погружен в темноту, горела лишь лампа над входной дверью. — Увидимся завтра, — сказал Николас, когда она уже взялась за ручку дверцы. Он протянул руку и коснулся ее щеки. — Я заеду за тобой в полдень. — Большой палец нежно обвел контур ее губ. — Спокойной ночи. Миа выскользнула из машины и пошла по дорожке к дому. Как только она закрыла за собой дверь, Николас завел двигатель и уехал. Миа встала рано и отвезла Мэтта на урок верховой езды. Домой они вернулись к позднему завтраку, после чего Элис и Мэтт отправились на пляж, не забыв напоследок дать Мии несколько шутливых инструкций. — Не дай леди-дракону победить. — Срази ее наповал. — Мэтт взмахнул рукой, изображая поединок на шпагах. — С твоим талантом тебе нужно выступать на сцене, — со смехом заметила Миа. — Ты думаешь? — Мэтт смешно вытаращил глаза. — Иди уже, — взмолилась она. — Мне нужна тишина, чтобы выработать стратегию. — Лучше бы ты пошла с нами на пляж. Можешь взять Николаса. Отличная идея, но… — В другой раз. Сегодня предстоит решить очень важный вопрос. — Все так серьезно? — Ты даже не представляешь насколько. — Тогда удачи. — Спасибо, дорогой. У нее еще было время, поэтому она загрузила посудомоечную машину, убралась в кухне и в гостиной. Завтра начинается ее практика в аптеке, поэтому Миа подготовила одежду, бейджик, на котором были указаны ее имя и то, что она является практиканткой, затем приняла душ. Она долго думала, что ей надеть, отправляясь на битву, и остановила свой выбор на шелковом платье нефритового цвета без рукавов с глубоким вырезом и расклешенной юбкой, скроенной по косой. Платье было стильным, очень женственным и придавало ей утонченный вид. Чуть подчеркнув глаза с помощью туши и теней, она заплела волосы в французскую косу и надела несколько неброских украшений. Спустившись в гостиную, она в окно увидела, как подъезжает Николас. Сделав глубокий вдох, Миа открыла дверь. — Привет. — Привет. Как ты? — Хорошо, — ответила Миа, не покривив душой. — Особенно если учесть, что мне предстоит отправиться в львиное логово. Николас усмехнулся. — Я не дам им съесть тебя. — Ты готов встать на мою защиту и скрестить меч с врагом? — Можешь на меня рассчитывать. Миа присела в шутливом реверансе. — О, мой рыцарь в сверкающих доспехах. Николас взял ее руку и поднес к губам. — К вашим услугам, миледи. Даже от этого шутливого жеста ее пульс участился, а по телу прокатилась жаркая волна. Миа поспешила вырвать руку и скрыть смятение за легкой улыбкой. Они довольно быстро доехали до дома Анджелины, и Николас припарковал машину под навесом рядом с золотистым «лексусом». — Готова? Их взгляды встретились. — Да. У двери, как и в доме Софии, их встретил дворецкий и проводил в дом. Миа огляделась по сторонам — просторный холл, картины на стенах, обшитых панелями, антикварная мебель. Они вошли в гостиную, где уже находились Анджелина и София. — Николас. — Анджелина царственно кивнула и перевела взгляд на Мию. — Миа. — Бабушка. Мама. Столь официальная церемония приветствия не предвещала ничего хорошего. София примирительно улыбнулась, стараясь смягчить поведение свекрови, но Миа решила полагаться только на себя. — Присаживайся, — не пригласила, а приказала Анджелина. — Чувствуй себя как дома. Уж конечно, «как дома»! Тем не менее Миа села. Николас остался стоять. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем разговор коснется цели этой встречи и начнется драка. После аперитива? Или Анджелина сначала их накормит? — Ленч скоро подадут, — ответила на невысказанный вопрос Анджелина, — после чего мы обсудим ситуацию. Итак, приличия решено соблюсти, цинично подумала Миа. Сначала ее накормят, а потом скормят львам. Или они решили, что после вкусной еды она будет более сговорчива? Миа испытала облегчение, когда пригласили к столу, но, глядя на изысканную и наверняка вкусную еду, она почувствовала, что ее вкусовые рецепторы решили объявить забастовку. Ее нервное напряжение усугублялось еще и тем, что Николас сел рядом с ней и она слишком остро чувствовала его близость. — Ты почти ничего не съела, — обеспокоено заметила София. — Может быть, приготовить тебе что-нибудь другое? Какой-нибудь салат? — Спасибо, ничего не нужно. Я в порядке, — заверила Миа. Но это была неправда — больше всего она боялась, что ее желудок решит взбунтоваться прямо здесь и сейчас, и это было бы ужасно. — Когда я ждала Николаса, у меня возникали самые невероятные кулинарные желания, — с улыбкой вспомнила София. — Самой желанной вдруг казалась та еда, которую я всегда терпеть не могла, да еще в самых невероятных комбинациях. Миа отказалась от десерта, отдав предпочтение свежим фруктам. — Кофе мы выпьем в гостиной, — объявила Анджелина, когда появился слуга и стал убирать со стола. Так, начинается! Едва дождавшись, пока все рассядутся и будут принесены напитки, Анджелина перешла к делу: — Нам следует обсудить наши планы. — Я не знаю ни о каких планах… — начала было Миа, но наткнулась на долгий выразительный взгляд матриарха. — Конечно, вы поженитесь. — От того уверенного тона, которым Анджелина произнесла это, у Мии перехватило дыхание. — Я не считаю брак обязательным условием для того, чтобы зачать и вырастить ребенка, — ответила она, справившись с собой. — Бабушка, — с мягким предостережением сказал Николас, — решение будем принимать мы с Мией. Казалось, температура в комнате вмиг упала на несколько градусов. — Я считаю абсолютно неприемлемым, чтобы наследник семьи Каредас родился вне брака. Мии показалось, что она перенеслась в Средневековье. — Я не собираюсь отрицать принадлежность моего ребенка к семье Каредас, но не позволю втянуть себя в брак, которого не хочу. Анджелина с присвистом втянула воздух, выражая тем самым свое неодобрение. — Ты осознаешь значимость имени Каредас? Миа решительно вскинула подбородок. — Для меня намного важнее счастье моего ребенка. А он не будет счастлив в семье, которая оказалась ловушкой для его родителей. — Мой внук — очень богатый человек, занимающий видное место в обществе. В качестве его жены ты будешь вести светскую жизнь и, безусловно, родишь еще много детей. — Чтобы пополнить династию Каредас? — Именно. — Глаза-бусинки сверлили Мию взглядом. Затем Анджелина перевела взгляд на внука. — Надеюсь, ты предложил ей брак? — Конечно, — протянул Николас, и Миа уловила в его голосе веселье. — Неужели ты сомневалась, бабуля? — И? — требовательно спросила она. Миа больше не могла молчать. — И я ему отказала! — Что? — Глаза пожилой леди сузились. Похоже, дело шло к ссоре, но Миа была полна решимости расставить все точки над «i» раз и навсегда. — Вы рассчитываете, что я выйду замуж за человека, который меня не любит? Буду жить с ним, спать с ним, рожать от него детей? — Миа задохнулась, но быстро справилась с дыханием. — Делать вид, что ничего на знаю, когда он заведет парочку любовниц? Анджелина перебила ее с невероятной надменностью: — Ты осмеливаешься обвинять моего внука в неблагоразумии? — Я не настолько хорошо его знаю, чтобы обвинять в чем-либо. — Это тебя не волновало, когда ты укладывалась с ним в постель. — Это было обоюдное желание. — Миа смело встретила негодующий взгляд Анджелины. — И насколько я знаю, секс по взаимному согласию партнеров не является преступлением. — Бабушка, хватит! — мягко, но решительно сказал Николас. — Действительно, — поддержала сына София, — мы не вправе выдвигать какие-либо требования. Мы в любом случае примем Мию в нашу семью и окажем всяческую поддержку, независимо от того, какое решение она примет. Союзник? Неужели? Настроение Мии тут же улучшилось. — Прекрасное решение, — поддержал Николас, ставя чашку с блюдцем на стол. — А теперь прошу нас простить. У нас с Мией кое-какие дела. — Ты же понимаешь, что я этого так не оставлю. — Бабушка, — в обманчиво-шелковом голосе слышались стальные нотки, — в данном случае у тебя нет выбора. Постарайся не волноваться. Миа удивилась, заметив, как в глазах пожилой женщины блеснуло что-то, очень похожее на слезы. — Как я могу не волноваться? Было уже почти три часа, когда они покинули дом Анджелины. Миа хранила молчание, пока Николас заводил машину и выезжал за ворота. В ее голове царило смятение, некоторые мысли ей совсем не нравились, но с ними она разберется дома, наедине с собой. И все же? Может быть, она не права, отвергая так категорически брак с Николасом? Ведь она так и так будет связана с ним совместной опекой над ребенком? Брак же обеспечит стабильность и… «возможность делить с ним постель», — подсказал насмешливый внутренний голосок. При этой мысли ее обдало жаром, а кровь ускорила свой бег. Но можно ли делать секс основой пожизненных обязательств? Миа, о чем ты только думаешь? Неужели слезы в глазах Анджелины так растрогали тебя, что ты вопреки здравому смыслу решила всерьез рассмотреть предложение Николаса? И все же то, что еще двадцать четыре часа назад казалось единственно правильным, сейчас вызывало сомнения. Робкие, смутные, но сомнения. — Как ты смотришь на то, чтобы съездить на пляж? А потом мы могли бы пообедать и сходить в кино? — Только пообедать, а кино как-нибудь в другой раз, — согласилась она. — Мне завтра на работу. — И ты не собираешься спорить со мной? — с мягкой насмешливостью спросил Николас. — Обещаю вернуть тебя домой вовремя, чтобы ты смогла отдохнуть. Николас нажал кнопку, и салон заполнился тихой, расслабляющей музыкой. Похоже, он использует CD-систему для снятия стресса после рабочего дня, в течение которого ему приходится принимать ответственные решения, контролировать работу огромного количества людей в разных странах мира. Интересно, он занимается каким-нибудь спортом, позволяющим ему поддерживать великолепную физическую форму? Каким? Предпочитает ли он командный или индивидуальный вид спорта? — Спрашивай, — услышала Миа его голос, когда он остановился у светофора. Интересно, он действительно читает ее мысли? — И ты ответишь на все вопросы? — А у тебя их так много? — А если так? Передумал? Николас хмыкнул. — Начинай. — Ты много ездишь? — Много. И по стране, и за рубеж. — Уезжаешь надолго? — Если внутри страны — все вопросы можно решить за пару дней, если за рубеж — как правило, на четыре-пять дней, иногда на неделю. Последние годы я езжу в основном в Нью-Йорк, Афины и Токио. — А где твой дом? — У меня есть квартиры в каждом из этих городов. — Да, это лучше, чем жить на чемоданах, — заметила Миа. — Да. — Но очень одиноко, мог бы добавить он. Долгий перелет, пустая квартира, одинокая постель… за редким исключением. Последние годы смыслом его существования был бизнес, чтобы доказать и себе, и людям, что он достойный продолжатель дела покойного отца. Но недавно все изменилось. Одна-единственная ночь поменяла все его приоритеты. Одна ночь и одна женщина. А еще судьба и порвавшийся презерватив. Сможет ли он убедить ее, что она нужна ему? Что он хочет ее, как ни одну другую женщину в своей жизни? «Терпение», — урезонил себя Николас. Он проворачивает сделки на многие миллионы долларов не реже раза в неделю, имеет дело с ведущими мировыми политиками и бизнесменами, так неужели же он не справится с одной маленькой женщиной с густыми шелковистыми волосами и восхитительным телом? — Работа, командировки… А как ты расслабляешься? — спросила Миа. — Между прочим, тоже занимаюсь боевыми искусствами. Они предполагают согласованную работу ума и тела и жесткую самодисциплину. Они провели несколько чудесных часов, гуляя по пляжу, затем пообедали в прибрежном ресторанчике, где подавали вкуснейшие блюда из свежих морепродуктов, и около десяти часов вечера машина Николаса затормозила у дома Элис. Вежливо пожелав спокойной ночи, Миа потянулась к ручке, но тут же почувствовала, что руки Николаса ложатся ей на плечи и разворачивают к себе. Затем его губы накрыли ее рот, буквально выпив весь воздух из ее легких. Поцелуй был таким откровенно голодным, таким страстным, что это мгновенно лишило Мию самообладания. Она забыла обо всем, кроме жгучего ответного желания, отдающегося в ее теле болезненной пульсацией. Именно у Николаса достало сил оторваться от нее. — Иди. Иди сейчас, или я заведу машину и отвезу тебя к себе. Выбирай, но только быстро, — хрипло предупредил он. О господи! Как будто у нее был выбор? — Я не могу, — прошептала Миа, выскальзывая из машины. Она знала, что, если поддастся сейчас, потом у нее недостанет сил уйти. Но как же ей не хотелось уходить! Она ни разу не оглянулась. Войдя в дом, она сразу же направилась в свою комнату, закрыла дверь и обессилено привалилась к ней спиной, дожидаясь, пока выровняется дыхание и ослабнет напряжение. Затем она медленно разделась, сняла макияж и скользнула под прохладные простыни, готовясь провести еще одну бессонную ночь. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Оказалось, это очень интересно — учиться применять теоретические знания на практике. Мии очень понравился первый день работы в аптеке, особенно общение с покупателями, которым требовалась консультация по выписанному врачом рецепту или помощь в выборе лекарств, отпускаемых без рецепта. Заведующий аптекой оказался приятным и отзывчивым человеком, с готовностью отвечающим на все ее вопросы. Впрочем, все сотрудники были дружелюбны и любезны. Покупатели представляли собой пеструю смесь всех возрастов и всех национальностей: пожилые люди, с которыми Миа старалась быть максимально предупредительной, шумные тинейджеры в стильно-рваных джинсах, футболках, с сережками в ушах, ноздрях, пупках… В разряд неприятных покупателей Миа сразу же занесла наркоманов, покупающих, как правило, одноразовые шприцы, и тех, кто пытался бросить эту пагубную привычку с помощью метадоновой программы лечения. Ей нравилось наблюдать за молодыми девчонками, специально забегающими в аптеку, чтобы тайком накраситься разложенными на стендах пробниками косметики и парфюмерии. Самые смелые иногда спрашивали совета по поводу румян или туши или как замаскировать выскочивший прыщик. Все было так интересно и ново, что Миа и не заметила, как пролетел первый рабочий день. Выйдя из аптеки, она с удивлением увидела Николаса, который ждал ее, облокотившись на припаркованную у тротуара машину. — Что ты здесь делаешь? — невольно вырвалось у нее. — А что случилось с традиционным «привет»? От его чуть тягучего насмешливого голоса ее щеки загорелись. — Я просто не ожидала тебя увидеть. — Я решил, что после рабочего дня тебя нужно отвезти домой. — Волнуешься за наследника? Глаза Николаса сузились. — Я сделаю вид, что не слышал этого. — Очень мило с твоей стороны. — Хочешь поспорить? — Не очень, но должна. — Зачем? Предлагаю компромисс… — Стать моим персональным шофером? — Садись, Миа. Миа поняла, что ей вовсе не хочется препираться, и села на пассажирское сиденье, задав себе мимоходом вопрос, в своем ли она уме. Решив все свалить на гормоны, она успокоилась. — До дома Элис очень близко, я бы могла пройтись пешком. — Ты просто поддерживаешь беседу или все-таки решила поспорить? Честно говоря, я хотел пригласить тебя на ужин. — Что? — Ужин! Знаешь, что это такое? — Я хотела принять душ, перекусить чем-нибудь легким и пораньше лечь спать. — Все так и будет. Кроме того, могу сделать тебе расслабляющий массаж ног. — Он бросил на нее лукавый взгляд. Миа прикрыла глаза, представив себе это удовольствие, а когда открыла, их машина уже плавно тормозила у дома Элис, позади небольшого четырехприводного внедорожника. Нового, блестящего внедорожника марки «мерседес». У Элис гости? — Твоя, — сказал Николас, указывая на машину. — Нет, — твердо ответила Миа. — Я настаиваю. — Мне не нужна машина. Он вложил ей в руку ключи. — Считай это подарком. Доставь мне такое удовольствие. — Зачем? — Затем, чтобы я спал спокойно. — Очень важная причина! — Для меня — да. Мы идем в дом? — Элис наверняка приготовила ужин… — Не думаю, что она обидится, если ты предпочтешь поужинать со мной. Конечно, не обидится. Она обрадуется! Вот и рассчитывай на родственную верность, посетовала Миа, принимая душ, впрочем не совсем искренне. Вернее Элис у нее не было никого, а сестра желала ей только самого лучшего. Джинсы, жакет поверх футболки, босоножки на низком каблуке, легкий мазок помады, и она готова. Николас выбрал маленький итальянский ресторанчик неподалеку от дома Элис. От восхитительного аромата, витающего в воздухе, у Мии потекли слюнки. Небольшие столики были покрыты скатертями в красную и белую полоску, играла тихая музыка, обслуживание было безупречным, а тортеллини просто perfetto… — Спасибо, — поблагодарила Миа, прикладывая салфетку к губам. — За… — За то, что привез меня сюда, — просто сказала Миа и увидела, как его губы дрогнули в улыбке. — Пожалуйста. — Он откинулся на спинку стула. — Ну, и как прошел первый рабочий день? — Интересно. Одна темная бровь поползла вверх. — И все? Целый день уместился в одно слово? — Пожилые любят поболтать. Молодые матери с детьми хотят, чтобы их обслуживали побыстрее, девчонки часами торчат у прилавка с косметикой, потроша пробники. Официант убрал тарелки и спросил, не желают ли они десерт. — Я — нет. Николас тоже отказался от десерта и попросил чай для Мии и кофе для себя. — А ты, как я представляю, провел свой день, заключая сделки, председательствуя на совещаниях, отвечая на бесконечные телефонные звонки, да? — Вечером я улетаю в Нью-Йорк, — вместо ответа сообщил Николас. Миа взглянула на него более внимательно и уловила какую-то напряженность и в его взгляде, и в позе. Лучики морщинок разбежались от уголков его глаз, выражение которых она не смогла определить. — Как я понимаю, ты заранее не планировал эту поездку? — Нет. — И как долго тебя не будет? — Четыре-пять дней. Когда официант принес напитки, Николас сказал: — Нас пригласили на предрождественскую вечеринку в субботу вечером. — Нас? Уголок его губ насмешливо приподнялся. Его явно позабавило, как она ощетинилась. — Да, нас. Ты имеешь что-то против? — Даже если и имею, это разве что-нибудь изменит? — Нет. Я должен ее посетить и хочу, чтобы ты меня сопровождала. Миа криво улыбнулась. — Как я могу не принять такое заманчивое предложение? Когда кофе и чай и были выпиты, Николас спросил: — Домой? Он попросил счет, заплатил, оставив чаевые, и они покинули ресторан. — Спасибо, — снова поблагодарила Миа, когда они подъехали к дому Элис. — Надеюсь, поездка будет успешной. — Миа потянулась к ручке. — Не так быстро. — Его руки легли ей на плечи. — Николас… — Что бы она ни собиралась сказать, слова так и остались непроизнесенными, поскольку его губы уже прижались к ее рту. Страстный, голодный поцелуй как в омут втягивал ее туда, где ей больше всего хотелось оказаться. Миа не заметила, как обвила его шею руками и не смогла сдержать стона разочарования, когда Николас прервал поцелуй и стал осторожно высвобождаться из ее объятий. Он нежно погладил ее по щеке, потом снова коснулся губами ее губ, но уже в легком, прощальном поцелуе. — Я позвоню. Миа была не в силах произнести хоть слово, поэтому она просто кивнула, открыла дверцу и выскользнула из машины. — Как ты смотришь, если в воскресенье мы организуем барбекю? — спросила Элис утром. — Только несколько близких друзей. Спроси Николаса, когда он позвонит. — Звучит здорово. — Идея действительно показалась Мии заманчивой. — Мэтт, у тебя пять минут, — крикнула Элис, поправляя макияж перед выходом. — А может, меня Миа подбросит до школы? — мечтательно спросил Мэтт. — Это же совсем маленький крюк, а? Миа не могла не улыбнуться племяннику. — Обещаю, что после обеда мы вместе опробуем машину, прокатимся по окрестностям. Идет? Мэтт вскинул руку со сжатым кулаком: — Йес! Миа вышла из дому вскоре после Элис и Мэтта. Стоял чудесный летний день, на голубом небе ни облачка. Миа бросила на новую машину восхищенный взгляд и… прошла мимо. Ей полезно ходить пешком, убеждала она себя, и никакое это не упрямство… Господи, кого она хотела обмануть? Рабочее утро пробежало незаметно. На ленч она оправилась в близлежащий парк, где с удовольствием съела принесенный из дому сэндвич с куриным салатом, запила водой из бутылки, полистала журнал, сидя на скамейке в тени раскидистого дерева. Аромат цветущей стрелиции, трава, усыпанная лепестками цветов палисандрового дерева, птички поют в вышине… Красота! — Наслаждаешься? Миа подняла голову от журнала, и глаза ее невольно расширились от удивления при виде Анушки, стоящей всего в метре от нее. Это не было похоже на случайную встречу, а какой чудесный был день… Интересно, от кого Анушка получает сведения? От Николаса? Вряд ли. — Анушка. — Приветствие было вежливым, но внутренне Миа подобралась. — Случайно проходила мимо? Интересно, она что, не поленилась и обзвонила все аптеки в этом районе, выясняя, где работает Миа? Учитывая настойчивость Анушки, вполне возможно. — Не думаю, что ты столь наивна. — Николас? — Как будто была какая-то другая причина. Анушка разглядывала свой безупречный маникюр. — Люблю людей, которые все быстро схватывают. Миа бросила выразительный взгляд на часы. — Тебе хватит пяти минут? — Дорогая, мне хватит и минуты. — Она сверкнула искусственной акульей улыбкой. — Я настою на том, чтобы Николас сделал тест на ДНК. Впрочем, я не стану возражать, если он будет давать тебе деньги на ребенка, но его кольцо будет на моем пальце. — Всеми правдами и неправдами? — Вижу, мы хорошо понимаем друг друга. Миа поднялась. — Если ты все сказала, то до свидания. Мне нужно вернуться на работу. — Будь осмотрительна. — Ты тоже, Анушка. Ты тоже. — С этими словами Миа развернулась и пошла по направлению к выходу из парка. Через несколько минут она уже была в аптеке и приступила к работе, выведенная из равновесия, но не особо шокированная. Угрозу Анушки можно было бы расценить как шутку, если бы Миа не чувствовала, что та была очень серьезна. Но почему она нацелилась именно на Николаса? Ведь есть и другие богатые мужчины, принадлежащие к сливкам общества? Сцена в парке снова и снова прокручивалась в голове Мии в течение дня, и она испытала облегчение, когда рабочий день подошел к концу. Прогулка до дома и нетерпение племянника, горевшего желанием прокатиться на новой машине, подняли ей настроение. Машина была мечтой любого водителя — мощная, удобная, легкая в управлении. — Bay! — то и дело выкрикивал Мэтт, пока они кружили по окрестностям, а потом, остановившись у открытого кафе, купили по огромной порции сливочного мороженого с фруктами. Они не стали слишком задерживаться, поскольку Мэтту еще нужно было сделать домашнее задание. Когда Миа припарковалась возле дома, мальчишка пылко заявил: — Когда я вырасту, я куплю себе точно такую машину. — Мечтать мечтай, но сначала выучись, и может быть… — …когда-нибудь… Знаю-знаю, — с комичным вздохом проговорил Мэтт и умчался в свою комнату. Миа хотела рассказать сестре о встрече в парке, когда они пили чай, но неожиданно обе увлеклись романтической комедией, демонстрируемой по одному из каналов, и момент был упущен. «Расскажу завтра», — решила Миа, засыпая. Но ночью неожиданно отключили электроэнергию, из-за чего ни у кого не прозвенел будильник, и все утро прошло в спешке и суматохе. День тоже не задался. Один из сотрудников заболел, какой-то подросток вдруг впал в буйство и разгромил прилавок, да еще и покупатель, которого Миа точно видела впервые в жизни, обвинил ее в том, что она продала ему не то лекарство. Только почему он так настаивает, что это была именно она, и отрицает, что мог обознаться? Мии пришлось извиниться, а заведующий в качестве компенсации предложил ему «правильное» лекарство бесплатно. В середине дня в аптеку доставили красиво украшенную коробку, на которой значилось ее имя. Внутри оказалось две дюжины роз кремового, персикового и абрикосового оттенков и карточка с одним словом «Николас». Похоже, это становится традицией. Миа послала ему сообщение на мобильный телефон со словами благодарности. Его образ то и дело возникал перед ее мысленным взором. Сильный, красивый, состоявшийся, уверенный в себе мужчина, пробуждающий в ней безумную страсть каждым своим прикосновением, каждым поцелуем. Миа могла понять Анушку. Какая женщина не захотела бы иметь рядом такого мужчину? Только как далеко может зайти Анушка в своем стремлении заполучить Николаса? Ответ на этот вопрос она получила быстрее, чем ожидала. На следующее утро Элис, первая вышедшая из дома, позвала Мию и указала ей на спущенные шины автомобиля. — Вчера вечером все было в порядке. — Миа озабоченно нахмурилась, а Мэтт с видом знатока исследовал повреждение. — Можно проколоть одно, — задумчиво заметила Элис, — но два сразу, и оба со стороны тротуара? — Я позвоню в автомастерскую и попрошу заменить шины. — Миа бросила взгляд на часы. — Езжайте, или вы опоздаете. — Номер автомастерской в телефонной книжке. Миа быстро нашла его, позвонила, договорилась о ремонте и поспешила на работу. Ближе к полудню она снова позвонила в автомастерскую и не удивилась, когда ей сказали, что оба колеса были проткнуты чем-то острым. — Намеренно? — Несомненно. Придется ставить новые, эти не отремонтировать. Немного поспорив о цене и получив скидку, Миа договорилась, что ей заменят обе шины. В соседнем кафе она съела яйцо и салат, а затем позвонила Элис. — Крейг Митчелл, — прозвучал в трубке низкий мужской голос. — Миа Фредриксон, сестра Элис. — Я вас помню. Мы встречались на прошлой неделе в галерее. Элис нет на месте, она вышла за какими-то бумагами. Передать, чтобы перезвонила вам? — Да, на мобильный, если вас не затруднит. — И вдруг к ней пришло мгновенное решение. — Скажите, вы свободны в воскресенье? Мы с Элис планируем барбекю для узкого круга друзей. Все будет очень просто и неофициально. Мы хотели бы вас пригласить. — Спасибо. Я с удовольствием приду. Что я должен принести? — Только себя. Вы знаете адрес? — Спрошу у Элис. — Тогда мы ждем вас. Миа отключила телефон, сделала глоток воды и попыталась представить, что скажет ей сестра. Но ведь это никакое не сводничество, просто она решила немного помочь Судьбе. Но стоило ей немного успокоиться, как раздался звонок. — Ты соображаешь, что делаешь? — послышался рассерженный голос сестры. — Ты о Крейге? О барбекю? — Не прикидывайся! — Ты против? — Надо было это выяснить до того! — И дать тебе время придумать кучу причин, по которым Крейг не может быть приглашен? — Я не хочу смешивать работу и личную жизнь! — Элис, это всего лишь барбекю… — А Мэтт? Как он отнесется к присутствию постороннего мужчины? — Крейг — твой босс, Элис! — И еще он мужчина. Которого Мэтт никогда не видел рядом со мной. Он вообще никогда не видел рядом со мной мужчину, потому что я ни с кем не встречалась с тех пор, как ушел Дэвид. Вместо этого ее сестра пыталась заменить сыну и отца и мать. — Может быть, настало время изменить эту ситуацию? — мягко спросила Миа. — И ты извини меня, я не думала, что создам такую серьезную проблему. Она вспомнила, как хорошо воспринял Мэтт Николаса и как они поладили на яхте; каким румянцем окрасились щеки сестры, когда в галерее они встретились с Крейгом, и какой свет вспыхивал каждый раз в глазах мужчины, когда его взгляд останавливался на Элис. — Ты не понимаешь. — Понимаю. Ты можешь контролировать свои чувства к Крейгу, пока вы остаетесь в рамках служебных отношений, но не уверена, что справишься с ними, стоит им за них выйти, да? — Что-то вроде. Ты поменяла шины? — Да. — Миа поняла, что сестра решила сменить тему. — Как ты смотришь на то, чтобы забрать Мэтта и пообедать где-нибудь рыбой и чипсами? Я приглашаю. — Я могу приготовить… — Передохни, ты и так готовишь каждый день. Мы купим еду на вынос и поедим где-нибудь на берегу, устроив что-то типа пикника. — Теперь я понимаю, почему Мэтт так ждал твоего приезда, — с шутливой суровостью заметила Элис, и Миа рассмеялась. — Мы будем есть ужасно вредную еду прямо руками из пакетов на берегу — кошмар, позор! — Так и быть. Встречаемся дома. Когда Миа вышла из аптеки, день клонился к вечеру, но было очень тепло. Ее мысли то и дело возвращались к Элис. Хорошо, если бы в ее жизни появился мужчина. Достойный человек, который любил бы ее и заботился о ней и принял Мэтта как родного. Муж Элис оказался настоящим хамелеоном, чьи наихудшие черты характера начали проявляться уже тогда, когда на брачном свидетельстве еще не высохли чернила. Отцовство совершенно не входило в его планы, и однажды Элис, вернувшись с работы домой, нашла свой дом совершенно пустым. А вскоре последовал и грязный развод. Внимание Мии привлек какой-то шум, она уловила движение за спиной, но поздно — чьи-то сильные руки схватили ее за плечи и попытались повалить на землю. Вот когда пригодились ее навыки! С помощью одного из приемов она сама повалила не ожидавшего такого отпора противника на землю, но он успел выбросить ногу и ударить ее по ребрам. Пока нападавший поднимался с земли, Миа успела его рассмотреть — похоже, очень молодой, хотя лицо скрыто лыжной маской. Вскочив, парень схватился за ремешок ее сумки и изо всех сил дернул. Любой нормальный человек в подобной ситуации просто отдал бы ее грабителю, но Миа разозлилась, действительно разозлилась. Сцепив руки, она нанесла удар снизу вверх по челюсти. Парень вскрикнул от боли, развернулся и побежал. Что ж, она легко отделалась и даже сумку сохранила, если не считать ушибленных ребер. — Вы в порядке, мисс? — К ней на велосипеде подъехал мальчишка. — Я видел этого парня. Хотите, чтобы я погнался за ним? — Нет, спасибо. Думаю, он уже далеко. — Я провожу вас домой, а то вдруг он решит вернуться. Вы живете в доме Мэтта, да? Миа не смогла отвергнуть предложение маленького рыцаря. — Да. И буду очень тебе благодарна, если ты меня проводишь. — Нет проблем, мисс. Пять минут спустя они уже были у двери дома Элис. Мальчик решительно нажал кнопку звонка, хотя Миа и сказала ему, что у нее есть ключ, и, как только Элис открыла, выложил всю историю в подробностях, как курсант полицейской школы. Тут же выскочил Мэтт, и все стали уговаривать Мию съездить в больницу. Она и не поняла, как оказалась в машине Элис, Мэтт влез на заднее сиденье, а все ее попытки воспротивиться поездке попросту игнорировались. После осмотра и ультразвукового обследования врач констатировал, что у нее сильный ушиб двух ребер, но с ребенком все в порядке. Когда все снова уселись в машину, Миа обернулась к племяннику: — Эй, чемпион, я проголодалась. А ты? Мэтт заговорщицки усмехнулся. — Просто помираю от голода. — Тогда по дороге мы покупаем чипсы и рыбу… — Не думаю… — попыталась возразить Элис, но Миа не дала ей договорить. — Мы проголодались и перенервничали. Почему бы нам просто не повеселиться? — Это было бы круто! — поддержал племянник. — Мэтт, как ты выражаешься! Через полчаса они были дома, и у каждого в руках исходил паром пакет, полный вредной еды, которую они уплетали руками прямо из пакетов и веселились вовсю. Когда все было съедено и убрано, Миа сказала, что хочет принять душ. Ребра болели нещадно, но она не хотела принимать никакие болеутоляющие таблетки. Она вернулась через десять минут, переодевшись в легкую хлопковую ночную рубашку и халат, с волосами, завязанными в хвостик. Увидев удрученные лица родных, она встревожилась. — Что случилось? — Звонил Николас, и я рассказал ему о нападении на тебя и о том, что мы ездили в больницу, — виновато произнес Мэтт. — А мама сказала, что я не должен был говорить. — Я забрала трубку, но было уже поздно, — добавила Элис. — Прости меня, — с не по годам серьезным выражением сказал Мэтт. — Я забыл, что Николас не в Сиднее, и теперь он еще больше будет беспокоиться о тебе. — Я сказала ему, что ты в порядке. Он скоро перезвонит. — В этот момент зазвонил телефон. — Думаю, должна ответить ты. — Элис повернулась к сыну. — Ну-ка в душ, быстренько. Миа сняла трубку. — Алло? — Это Николас. — Его голос был ровным, но Миа почувствовала, что он едва сдерживается. — Элис заверила меня, что ты порядке. Это так? — С ребенком все в порядке. — Миа нисколько не сомневалась, что его интересовал только будущий наследник. — Это хорошо, но я спрашивал не о нем. О, этот встревоженный голос! Притворяется? Или… — У меня ушиб двух ребер. Повисло молчание. — Может быть, ты расскажешь мне, что произошло. Реакцией на ее сжатый рассказ было хриплое ругательство. — Как я понял, ты по-прежнему ходишь на работу пешком? — Причиной тому две проткнутые шины. На этот раз молчание потрескивало электрическими разрядами. — Я решу эту проблему по приезде. — Я уже решила. — Почему у меня такое ощущение, что ты о чем-то умалчиваешь? «Потому что так и есть», — раздраженно подумала Миа. — Надеюсь, ты сообщила полиции об обоих происшествиях? — Еще нет. — Я попрошу Криса немедленно заняться этим, а сам вылечу первым же рейсом. — Ты шутишь? Он не шутил. — Я позвоню, как только прилечу. Неожиданно Миа рассердилась. — В этом нет никакой необходимости. — Она бросила трубку прежде, чем он успел ответить. Спустя десять минут телефон зазвонил снова. Миа бросила на сестру выразительный взгляд. — Если это снова Николас, я не буду с ним разговаривать. Элис подняла трубку, и через мгновение передала ее сестре. — Это Крис. — Новости распространяются слишком быстро, — буркнула она вместо приветствия и услышала знакомый смешок. — Ты как? — Теперь в голосе Криса была неподдельная тревога. Миа подавила раздражение — ведь это был Крис, а не Николас. — Я в порядке. Правда. — Я рад. Тем не менее нужно заявить. Я заеду утром и привезу с собой кое-кого из полиции. Миа вздохнула и тут же поморщилась от боли. — Я ухожу на работу в восемь. — Может быть, ты возьмешь выходной? — По-моему, Николас вышел за все рамки… Я вешаю трубку и ложусь спать. Спокойной ночи и… спасибо, Крис. — Ты считаешь, это разумно? — спросила Элис, когда Миа заваривала им чай. — Что именно? Честно говоря, я не хочу ничего обсуждать, если при этом будет упоминаться фамилия Каредас, — проворчала Миа. В дверь просунулась голова Мэтта. — Спокойной ночи. — Хороших снов, — с улыбкой пожелала Миа. — Ты правда в порядке? — Ну что за славный мальчишка! — В полнейшем. — Миа прижала руку к сердцу. — Клянусь. Мэтт облегченно вздохнул. — Слава богу. — И голова исчезла. — Он чудесный. Ты вырастила прекрасного сына. — Хорошо, что он тебя не слышит. — Но было видно, что Элис были приятны эти слова. Они в молчании выпили чай, затем Миа спросила сестру о том, что тревожило ее целый день. — Ты сильно злишься на меня за то, что я пригласила Крейга на барбекю? — Не злюсь, но нервничаю. — Но ведь рядом будут родные и друзья. Это же не свидание наедине. Элис заметно побледнела. — Не думаю, что я бы пошла с ним на свидание. — Пусть все идет как идет, там видно будет, — мягко предложила Миа, поднимаясь. — Я напечатаю на компьютере отчет о происшествии и отдам Крису дискету, чтобы не тратить время на разговоры. — Ты действительно намерена пойти завтра на работу? — Ты сомневаешься? — Уже нет, — ответила Элис с шутливым смирением. — Спасибо, что съездила со мной в больницу. — Миа тепло улыбнулась. — Ты — лучшая сестра на свете. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Мии не удалось отдохнуть ночью — сон был прерывистым и беспокойным, но она поднялась в положенное время, оделась, позавтракала и после тщательного осмотра машины решила ею воспользоваться, вняв настойчивому совету Элис. Уже из аптеки она отправила Крису сообщение на мобильный телефон, переоделась в униформу и приступила к работе. День оказался крайне суматошным, и Миа была занята каждую минуту, прервавшись ненадолго только тогда, когда пришел Крис в сопровождении полицейского в штатском. Миа подписала заявление и отдала дискету с подробным изложением произошедшего. Вместо перерыва на ленч ей пришлось удовольствоваться десятиминутным отдыхом и чашкой чая, а когда она снова появилась в зале, то увидела, что заведующий разговаривает о чем-то с высоким мужчиной в темном деловом костюме, чей облик был ей слишком хорошо знаком. Николас. Как будто почувствовав ее присутствие, Николас резко обернулся и сделал несколько шагов по направлению к ней. Выражение его лица было непроницаемо, темные глаза горели мрачным огнем, губы были сжаты в тонкую линию — такой вид мог нагнать страху на любого противника. — Миа. — Он поднял руку и тыльной стороной ладони погладил ее щеку. — Забери сумку. Твой рабочий день окончен. — Я… — Делай, что я сказал. Миа уже открыла рот, чтобы высказать свой протест, но передумала — инстинкт подсказал ей, что в данном случае лучше подчиниться. Она посмотрела на заведующего и, когда тот кивнул в ответ, сходила за своей сумкой и вместе с Николасом вышла из аптеки. — Как тебе удалось так быстро возвратиться? — Когда я вчера разговаривал с тобой, я был в Лос-Анджелесе… Господи, представляет ли она, что он пережил за эти двадцать два часа? Представляя картины одну страшнее другой, он мучался оттого, что не может быть рядом с ней, увидеть ее, просто коснуться. Мог ли он быть уверен, что ее устные заверения по телефону правдивы и с ней действительно все в порядке? Он сделал несколько звонков и умудрился-таки достать билет на ближайший рейс на Сидней. Поймав в аэропорту такси, он заехал домой, быстро принял душ, переоделся и сразу же поехал в аптеку, ужасно сердясь на нее за то, что она не послушалась его и вышла на работу, о чем сообщил ему Крис. Как только дверь аптеки закрылась за ними, он положил ей руки на плечи и привлек к себе. — Theos, — воззвал он к Богу по-гречески, что случалось с ним только в минуты сильнейшего волнения. Приподняв ее лицо, Николас заглянул в глаза Мии. — Если бы ты знала, как я волновался! Темноволосая голова склонилась, и его губы нежно потерлись о ее рот, как будто бабочка коснулась его своими бархатными крылышками. На глаза Мии навернулись слезы, и она быстро сморгнула их. — Со мной все в порядке, — проговорила она с трудом, чувствуя, как ее кости медленно плавятся. Николас погладил подушечкой большого пальца ее нижнюю губу и, почувствовав ее дрожь, глухо застонал. Он мучительно хотел того, что, он знал, не может получить, поэтому уговаривал себя, что ему достаточно просто обнимать ее, целовать. Во всяком случае, пока. Впрочем, кого он обманывал? Ему этого не было достаточно и никогда не будет. Сколько он будет жить, столько будет ее хотеть, нуждаться в ней. Она должна быть в его жизни, в его сердце… черт возьми, в его постели. Он снова прижался к ее губам в дразнящем поцелуе. Узнав о происшествии, Николас позвонил знакомому врачу и попросил о любезности — найти и переслать ему по факсу копии результатов обследования. Крис прислал ему копию полицейского отчета. Прочитав все документы, Николас почувствовал, как в его сердце закрадывается смутное подозрение. Если же он прав… Но сначала ему нужны доказательства. Это не займет много времени — несколько дней, максимум неделю. А затем он разберется с этим и накажет виновных. Пока же Мия будет находиться под его неусыпным контролем. Для ее же безопасности. И его спокойствия. Николас неохотно выпустил ее из объятий. — Поехали. — Он взял Мию за руку и переплел ее пальцы со своими. — Моя машина на стоянке, — сказала Миа, увидев, что он ведет ее в другую сторону. — Ты поедешь со мной. Когда они уже ехали в его машине, Миа заметила: — Ты решил поехать окольным путем? — Мы едем домой. Ко мне домой, — тоном, не терпящим возражений, сказал он и физически почувствовал, как она напряглась. — Я даже не знаю, где это, — тихо произнесла она после паузы. Когда он назвал самый престижный район Сиднея, она не удивилась. Несколько раз у нее возникало желание настоять на том, чтобы он развернул машину и отвез ее к Элис. Особенно сильным оно стало в тот момент, когда машина въехала на подземную стоянку, но было уже поздно. Впрочем, можно вызвать такси из холла… — Даже не думай, — тихо сказал Николас, вызывая лифт. — Не думаю, что это хорошая идея. «Не слишком ли поздно», — хихикнул маленький бесенок внутри. Двери лифта открылись, они вошли внутрь, и Николас нажал верхнюю кнопку. Пентхаус. Скоростной лифт вознес их наверх в считаные секунды, и Миа вслед за Николасом вошла в его квартиру. Просторный холл, большая, прекрасно обставленная гостиная, в интерьере которой преобладали бежевые, желтовато-коричневые и кремовые тона. На стенах висели картины, а из окна во всю стену открывался великолепный вид на гавань и Порт-Джексон. Интересно, он приглашал профессионального декоратора или обустроил квартиру по собственному вкусу? — У тебя очень красиво, — сделала она искренний комплимент, и тут же ее глаза расширились, когда она увидела, что он снимает пиджак. Не отрывая взгляда, Миа следила за тем, как он бросает его на стул, затем приближается к ней, берет из ее рук сумочку и кладет на буфет. — Иди сюда. — Взяв Мию за руку, он подвел ее к дивану. Она даже не поняла, как вдруг оказалась не на диванных подушках, а на его коленях. — Удобно? Разве можно говорить об удобстве, когда она чувствует под собой его твердые мускулы и тепло широкой груди? Миа вдохнула его запах — смесь легкого аромата мыла, чистой одежды и дорого одеколона. У нее перехватило дыхание от ласкового жеста, которым он заправил за ухо прядь волос, упавшую ей на лицо. Странно, но ей действительно было удобно. И не просто удобно, а спокойно и хорошо, как никогда раньше. Мии казалось, что с ней не может случиться ничего плохого, пока она с ним. Он прижался губами к ее макушке, рука его прошлась по бедру, погладила лодыжку, затем сняла одну туфлю, затем другую. С губ Мии невольно сорвался звук, выражающий наполовину удивление, наполовину протест, когда он взял одну ее стопу в руку и стал массировать, нежно разминая каждую косточку. Затем такого же внимания удостоилась вторая нога. Боже мой, к такому ведь можно и привыкнуть! — Хорошо? Слишком. — Уж не пытаешься ли ты меня соблазнить? — А получается? Миа буквально услышала улыбку в его голосе. — Не думаю, что должна отвечать на этот вопрос. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Ей показалось, что морщинок вокруг его глаз стало больше, а складки в уголках рта — глубже. — Когда ты спал в последний раз? — Проявляешь заботу? Она проигнорировала ироничный вопрос. — Ты голоден? — Интересный вопрос. — Уголки его губ насмешливо дрогнули. — Я говорю о еде. — Я тоже. Хочешь пойти куда-нибудь поужинать? — Это зависит от того, что есть в твоем холодильнике и буфете. Я могу приготовить что-нибудь. Черная бровь удивленно приподнялась. — Ты действительно хочешь приготовить для меня? Что угодно, лишь бы был повод выскользнуть из кольца его рук, поскольку ее самообладание было на исходе. — Да. Она оказалась не готовой к этому медленному, нежному поцелую, к неторопливым движениям языка, который исследовал тайные глубины ее рта. Миа скорее почувствовала, чем услышала слабый стон, вырвавшийся из его груди, когда он осторожно ссадил ее с коленей, поставил на ноги и поднялся сам. Без каблуков она казалась совсем маленькой рядом с ним, с особой остротой ощущая его рост и ширину плеч. — Полагаю, кухня там? — Ты не передумала? Николас очертил подушечкой большого пальца контур ее скул, задержался в уголке рта, затем с явным усилием над собой убрал руку. — Я должна сообщить Элис, что не приду к ужину. Кухня была мечтой любой хозяйки — со всяческими современными приспособлениями и огромным, полным провизии холодильником. Миа изучила его содержимое, заглянула в буфет и решила приготовить пасту с изысканным соусом, чесночный хлеб и мясной салат. Было что-то очень интимное и доверительное в том, чтобы ужинать на кухне, сидя друг против друга, а затем вместе убирать со стола. Николас поддерживал легкую остроумную беседу, и Миа не заметила, как пролетело время. — Я вызову такси. — Не надо, я сам отвезу тебя. — Он взял ключи от машины, а Миа подхватила сумочку. Уже стемнело, небо с россыпями звезд на нем приобрело цвет индиго. Панорама ночного города заворожила Мию, и, проходя через гостиную, она на миг замерла у окна, чтобы полюбоваться ею. Парковка была ярко освещена, их шаги гулко отдавались в пустынном подземелье. Николас отключил сигнализацию, помог Мии сесть и вывел машину на улицу. Дорога до аптеки, рядом с которой она оставила свою машину, заняла немного времени, и вскоре она уже пересела за руль. — Завтра я заеду за тобой в половине седьмого. — Николас наклонился и коснулся ее губ своими. — Предрождественская вечеринка, не забыла? Он подождал, пока она отъедет, проехал вслед за ней до дома Элис и не уезжал, пока она не вошла в дом. Вечеринка просто великолепна, думала Миа, стоя рядом с Николасом в огромной гостиной красивого дома в пригороде Вуллахра. Мраморный пол, мраморные колонны, антикварная французская мебель, картины известных художников на стенах — хозяева явно не пожалели средств на внутреннее убранство дома. Гости расхаживали по залу с хрустальными бокалами шампанского в руках, то и дело угощаясь маленькими канапе с подносов, с которыми фланировали официанты, и общаясь друг с другом. Женщины были в красивых вечерних платьях и дорогих ювелирных украшениях, их волосы были уложены руками известных стилистов. Но больше всего Мию как профессионала интересовал макияж. Она то и дело ловила себя на желании отозвать в сторону ту или иную гостью и дать ей несколько советов — тени другого цвета, не такие яркие румяна, поменьше туши на ресницах… Некоторые женщины, особенно среднего возраста, были раскрашены как клоуны. Интересно, каждый профессионал так критически рассматривает людей? Портной видит все огрехи в наряде, ювелир — в качестве и подборе украшений, а пластический хирург замечает издержки в работе своих коллег? — Нравится? Миа подняла голову и тепло улыбнулась Николасу. — А ты как думаешь? От его тихого смеха по телу Мии разлилось тепло. Николас оказывал на нее какое-то магическое воздействие, ей все казалось в нем знакомым, как будто они уже знали друг друга в какой-то прошлой жизни. Но разве так бывает? Может, она напрасно противится неизбежному? Николас поднес к губам ее руку. — Никогда не меняйся, любовь моя. — Последние слава были произнесены по-гречески. — Это комплимент? — Миа приложила свободную руку к груди. — Если да, то я польщена. Николас зубами прихватил косточки на ее руке, а затем провел по этому месту языком. — Будешь ли ты настолько храбра, чтобы согласиться уехать домой? — Он перевернул ее руку и приник губами к ладони. — Ко мне, — добавил он, поднимая голову. Тысячи стрел пронзили тело Мии в сладостном предвкушении, ожило, казалось, каждое нервное окончание, а тело превратилось в трепещущую бескостную субстанцию. Несколько долгих секунд она не могла вымолвить ни слова, в голове ее замелькали воспоминания о той роковой ночи, о том, как это было между ними… и как может быть снова. — Отвергаешь мое предложение? О боже! — А у меня есть выбор? — Ее голос был тихим, чуть громче шепота. — Но у тебя есть сомнения? Миа закрыла глаза, затем снова открыла их. Желание быть с ним, снова пережить те восхитительные мгновения… — Есть, — честно призналась она. — Потому что одной ночью дело не ограничится. — Ну и что? Что в этом такого? Она не ответила. Не смогла. — Николас… Это кошачье мурлыканье было слишком хорошо знакомо Мии. Ее сердце провалилось вниз, но она спокойно повернулась и посмотрела на Анушку, одетую в облегающее черное платье с открытыми плечами и наполовину оголенной грудью. Высокий разрез до бедра позволял увидеть безупречную ногу, длину которой добавляла высоченная шпилька. Макияж, как и всегда, был безупречен. — Дорогой, я так рада видеть тебя. Как там Нью-Йорк? — Анушка. — Руки Мии он не выпустил. Миа вежливо улыбнулась, но при виде того, как Анушка водит ярко-красным наманикюренным ноготком по рукаву смокинга Николаса, стиснула зубы. — Ты мне не позвонил… — капризно протянула Анушка. Николас снял с себя ее руку. Капризная гримаса с надутыми губками была явно позаимствована из какого-то голливудского фильма, глаза подернулись поволокой. «Интересно, как долго она репетировала перед зеркалом», — ехидно подумала Миа. — Обожаю это время года — сплошные приемы и вечеринки. Вы идете на следующей неделе на прием по случаю вручения наград? — Анушка бросила на Мию скептический взгляд. — Тебе, должно быть, трудно подобрать одежду из-за такого маленького роста. Не уверена, что даже в моем бутике найдется что-то подходящее для тебя. Кошечка выпустила коготки и готова к драке, поняла Миа, и с улыбкой приняла вызов: — Я обычно одеваюсь в магазинах для подростков, а вечернюю одежду приходится шить. Одна идеальная бровь взметнулась в презрительном удивлении. — Ты шьешь? — Не я, — любезно пояснила Миа. — Подруга. — Да? Что бы сказала Анушка, если бы узнала, что эта подруга — одна из ведущих австралийских кутюрье, чью одежду считают за честь продавать в лучших бутиках. И если Миа не ошибается, на Анушке как раз одно из творений Лизы. Миа едва не рассмеялась от такой иронии ситуации. Сама Миа была одета в платье из жоржета цветочной расцветки классического покроя — на узких бретелях, приталенное, с расклешенной юбкой. Свои густые волосы она собрала в простой узел на затылке, из украшений на ней были только маленькие бриллиантовые сережки и подвеска, принадлежавшие ее матери. — Семейство Паркинсон-Стайлз устраивает традиционный теннисный турнир в среду. Вы, конечно, пойдете? — Боюсь, что нет. — Николас обвил рукой талию Мии. — Извинишь нас? Если бы взглядом можно было убить, Миа уже лежала бы на полу бездыханная. От злобы, полыхнувшей в глазах Анушки, ее пронзила дрожь. — Конечно. Увидимся позже. О нет. Еще одного обмена любезностями ей не осилить. Но Анушка была явно не из тех, кто легко отступается, поэтому им пришлось еще не раз общаться с ней по тому или иному поводу. — Ты выглядишь усталой, дорогая. Похоже, все эти светские мероприятия не для тебя. От этой насквозь фальшивой заботливости Миа едва не взорвалась. — Думаю, хозяйка может устроить тебя в одной из гостевых комнат, если тебе нужно пару часов передохнуть. — Как это любезно с твоей стороны, — сладким голосом поблагодарила Миа. Интересно, уловила ли Анушка в этом сиропе ответный вызов? Николас ласково коснулся пальцами ее щеки и улыбнулся такой улыбкой, за которую не жаль и умереть. — Домой? — многозначительно спросил он. — Давай найдем хозяев, поблагодарим и попрощаемся. Через некоторое время они уже выезжали со стоянки. Дождавшись, пока Николас вольется в поток машин, Миа заметила: — По-моему, Анушка не намерена отступаться от тебя. — И ее можно понять, добавила она мысленно. — Мы просто светские знакомые, ничего более. — Она так не считает. — Я никогда не давал ей повода думать иначе. Даже если и так, с сомнением подумала Миа, Анушка считает, что их отношения больше, чем просто знакомство. Много больше. Настолько больше, что ее бурное воображение уже рисует свадебный наряд. Миа подумала, не рассказать ли Николасу о стычке в парке, и решила не делать этого. Она сама справится с ситуацией и позаботится о себе. Разве не этим она занималась всю свою жизнь? И все-таки ее одолевали сомнения. На развилке Николас свернул налево, и Миа поняла, что они едут к нему домой. — Ты ведешь нечестную игру. Николас припарковал машину на своем месте на подземной стоянке и выключил двигатель. — Почему? Потому что принял решение, не обсудив его с тобой? — Потому что многое принимаешь как должное. Не спросив меня, ты привез меня к себе, будучи уверенным, что это желание взаимно. Он впился взглядом в ее лицо. — А это не так? Миа судорожно сглотнула. «Не знаешь, что ответить? — подначил ее внутренний голосок. — А почему не правду? Ведь пошла же ты на поводу у своих инстинктов три месяца назад, так почему не сейчас?» Да, ее тело изнемогало от желания, которое мог удовлетворить только он. Да, ей были нужны его прикосновения, его поцелуи… Ей был нужен он сам. Весь. Целиком. — Так. Бок о бок они дошли до лифта, который в считаные мгновения вознес их в пентхаус Николаса. Теперь, когда она оказалась в его квартире, ее нервы, сосредоточившись в желудке, пустились в дикий пляс. Она неуверенно повернулась к Николасу, и он понял все без единого слова. Взяв в ладони ее лицо, он медленно и нежно поцеловал ее в губы. Мии показалось, что она вернулась домой, в то место, которому всегда принадлежала. Она разомкнула губы в безмолвной капитуляции и с радостью отдалась ощущениям, которые мог подарить ей только он. Поцелуй становился все более глубоким и страстным, пока они оба не почувствовали, что им требуется больше, много больше. «Одежда, на нем слишком много одежды», — промелькнуло в голове у Мии. Она стала лихорадочно стаскивать с Николаса пиджак, развязывать галстук и расстегивать пуговицы рубашки. Он с готовностью помогал ей — вот уже пиджак брошен на диван, за ним последовал галстук, рубашка расстегнута. Миа довольно вздохнула, кладя ладони на поросшую шелковистыми волосками грудь, под кожей которой ощущались стальные мышцы. Она прильнула губами к соску, втянула его в рот, нежно прикусила зубами… и с восторгом услышала его хриплый стон. Ее руки легли на пряжку ремня, расстегнули ее, затем потянули вниз язычок молнии на брюках, под которой взбугрилась его возбужденная плоть, впечатляя своим размером и твердостью. Брюки соскользнули на пол, а Миа уже взялась за эластичную резинку его черных шелковых трусов-боксеров. — Это несколько односторонне, ты не находишь? — пробормотал Николас, приникая губами к пульсирующей точке на ее горле. Тем не менее он быстро избавился от туфель и носков и переступил через упавшие брюки. Рубашка спланировала на диван, приземлившись поверх пиджака. Теперь уже его руки блуждали по ее телу, помогая избавиться от одежды. Он расстегнул молнию на спине уверенным жестом, свидетельствующим о немалом опыте, спустил с ее плеч тонкие бретельки, и платье шелковой лужицей стекло на пол. Под платьем на Мии был лишь кружевной пояс, и Николас не сдержал восхищенного стона. Его умелые пальцы скользнули под тонкое кружево и коснулись самой чувствительной точки, скрытой мягкой порослью. Прикосновения были легкими, как касания перышка — вперед-назад, круговые и снова вперед-назад, и вскоре Миа уже содрогнулась в экстатических спазмах, вцепившись в Николаса, чтобы не упасть. Он легко подхватил ее на руки и понес в спальню. Откинув покрывало, осторожно опустил ее на кровать. Коснувшись нежно синяков на ее ребрах, он пробормотал что-то нечленораздельное. Миа подняла руку и нежно провела пальцем по его губам, с удовлетворением заметив, как перекатились желваки на его скулах. Без единого слова он опустил голову, зарывшись в ложбинку между ее грудями, затем она почувствовала, как он прокладывает дорожку поцелуев к одному из сосков. Напрягшийся бутон расцвел при его прикосновении. Миа не смогла сдержать вскрика, когда он начал ритмично посасывать его, и лишь потрясенно ахнула, когда пальцы Николаса, лаская и дразня каждую клеточку ее тела, спустились ниже и возобновили прерванное исследование ее самых сокровенных уголков. Вслед за пальцами последовали губы, и вот уже он дарит ей самый интимный, самый возбуждающий поцелуй, доставивший ей запредельное удовольствие. Миа притянула Николаса к себе, и он вошел в нее очень медленно и осторожно, победив желание сделать это одним стремительным толчком. Ее влажная нежная плоть под его натиском расширилась, впуская его в свои жаркие глубины, и тут же сомкнулась вокруг его плоти, сделав ее своим пленником. Миа вонзила ногти в спину Николаса, как будто пришпоривая и побуждая двигаться быстрее. Николас приник губами к ее шее и начал двигаться, постепенно увеличивая темп. С каждым толчком Миа возносилась все выше к вершинам наслаждения, пока не воспарила над ними. Он не сразу вышел из нее, дождавшись, когда она вернется из полета. — Спасибо. — Миа с трудом подняла враз ослабевшую руку и провела по его волосам, пропуская их сквозь пальцы. — За то, что доставил тебе удовольствие? Осознает ли она, как красива? И как волнует его зрелище ее обнаженного тела на его кровати? Николасу хотелось крепко прижать ее к себе и не отпускать до конца дней. — Но пока что удовольствие получила только я, — растерянно заметила Миа и скорее почувствовала, чем увидела его улыбку. — У нас впереди вся ночь, дорогая. — Тогда… моя очередь доставить тебе наслаждение. Одним гибким движением она поменяла позу и оказалась верхом на Николасе. Увидев, как вспыхнули и потемнели его глаза, она поняла, что находится на правильном пути. Мии нравилось все — ощущение его гладкой кожи под ее руками и губами, игра перекатывающихся мускулов, прерывистое дыхание Николаса, его хриплые стоны и мольбы. Николас бессознательно гладил ее спину, ласкал все косточки и впадинки на ней, пока его терпение не иссякло и он рывком не наклонил ее голову и жадно не поцеловал. «Можно ли представить себе что-либо более замечательное, чем то, что только что произошло?» — вяло размышляла Миа много времени спустя. Это был не просто секс, это было нечто большее, много большее. Но что? Несколько раз за ночь они проваливались в сон, тесно сплетясь в объятиях, затем просыпались и снова тянулись друг к другу. Ранним утром они вместе приняли душ. Аромат мыла, скользкие тела в пене, прикосновение умелых пальцев, долгий поцелуй… Не удержавшись, они снова занялись любовью прямо под струями воды, и Мии пришло в голову, что в этом было что-то языческое. Насухо вытершись и обмотавшись полотенцем на манер саронга, Миа вышла из ванной и стала собирать свои вещи. — Что это ты делаешь? Она резко обернулась на звук его хрипловатого голоса. — Хочу одеться и поехать домой. — Она ласково улыбнулась. — Не волнуйся, я вызову такси. Николас стремительно пересек комнату и оказался рядом с ней. — Останься, — коротко попросил он, положив руки ей на плечи. — Я не могу. Элис… — Прекрасно понимает, что ты со мной. — Он потерся губами о ее губы, затем поцеловал по-настоящему. Будто заколдованная, она прильнула к нему, не заметив, как развязалось и упало на пол полотенце, как она оказалась у него на руках и он отнес ее в постель. Миа проснулась, когда бледно-розовое утро было уже позади и новый день сверкал своими яркими красками. Но стоило ей шевельнуться, как Николас обнял ее крепче и прижал голову к своему плечу. Ей виделось, что она встает, отправляет сообщение Элис, принимает душ и готовит завтрак… Но кто-то опередил ее, иначе почему так восхитительно пахнет свежесваренным кофе? И поджаренным беконом? Миа окончательно проснулась, сладко потянулась, чувствуя, как восхитительно ноет все тело от занятий любовью, и совсем не испугалась, обнаружив, что в кровати она одна — позвякивание посуды и аппетитные запахи точно указали ей, где Николас. Что было этой ночью? Что будет дальше? О черт! Она совсем забыла про время. Бросив взгляд на часы на прикроватной тумбочке, Миа громко застонала, вскочила с кровати и бросилась в душ. Через десять минут, снова завернувшись в большое полотенце, она появилась на кухне. В легких брюках и рубашке-поло Николас выглядел довольным и отдохнувшим, особенно если учесть, как мало он спал этой ночью. — Привет. — Он нежно поцеловал ее в губы. — Бекон и яйца, тосты, чай. — Он широким жестом указал на стол, накрытый на двоих. Кофе… Чего бы она ни отдала за чашечку крепкого сладкого черного кофе… — Я позвонила Элис, — сообщила она, усаживаясь за стол. — Она устраивает барбекю, и я обещала помочь. — Чай был превосходным. Не таким, конечно, как кофе, но тоже очень вкусным. Миа взяла нож и вилку и с аппетитом принялась за содержимое своей тарелки. — Мы поедем, как только поедим. Я дам тебе время собрать вещи… Собрать вещи? — Николас… — Я хочу, чтобы ты жила со мной, Миа, — мягко заговорил он. — Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, понимаешь? И хочу быть в твоей. — Он поймал ее взгляд и уже не отпускал. — По множеству причин. Переехать к нему? Каждый вечер после работы возвращаться в эту квартиру? Каждую ночь спать с ним… Готова ли она к такому шагу? Осмелится ли на него? — Неужели после сегодняшней ночи ты хочешь, чтобы мы продолжали жить врозь? Спать в своей одинокой постели, мечтая о нем? Зачем? Из принципа? Какого? — Нет, — честно ответила она. Его улыбка окончательно обезоружила ее. — Выходи за меня замуж. Рот Мии невольно приоткрылся, глаза превратились в бездонные колодцы. Николас ласково коснулся пальцами ее щеки. — Каков будет твой ответ? А она, как назло, не могла произнести ни слова. Вместо этого Миа поймала его руку и прижалась губами к его раскрытой ладони. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Как только машина Николаса затормозила у тротуара, с крыльца сбежал Мэтт. — Привет! Миа вышла из машины и обняла племянника. — Когда должны прийти твои друзья? — Через час. Мама купила мне новую компьютерную игру. — Он улыбнулся подошедшему Николасу. — Рад вас видеть снова. — Я тоже рад тебя видеть. А какие игры у тебя вообще есть? — с искренним интересом спросил Николас. Миа снова подивилась той связи, которая с первой встречи установилась между Мэттом и Николасом. Дай бог, чтобы и Крейгу Митчеллу удалось наладить отношения с мальчиком. — Оставляю вас поболтать о своем, о мужском, и пойду помогу Элис, — чуть насмешливо произнесла Миа. Войдя в дом, Миа направилась прямо в кухню, где ее сестра уже украшала десерт. — Прости, что не помогла, — тихо повинилась Миа. Элис бросила нее быстрый взгляд. — То, что ты провела это время с Николасом, в сто раз важнее. Это лучшее, что могло с тобой случиться. — Ты думаешь? — Да, Миа. Да. Как ты можешь еще сомневаться? — Но ты не можешь не понимать, что это ненормальное развитие отношений. — У тебя уже было нормальное, — напомнила сестра. — У нас у обеих было. И что? — Николас предложил мне переехать к нему. — Надеюсь, ты согласилась? Уголки губ Мии дрогнули в улыбке. — Хочешь избавиться от меня, да? — Я хочу для тебя самого лучшего, — серьезно ответила Элис. Миа оглядела стол, уставленный мисками с салатами, противень, на котором подходили булочки, готовые в любую минуту быть посаженными в духовку. — Чем я могу помочь? — Все уже готово. Разве что еще нужно накрыть стол на улице. Отнеси тарелки и приборы. Стаканы поставь небьющиеся. Они вон там. — Элис указала на верхнюю полку буфета. — Да, еще бумажные салфетки. Гостей было не слишком много, но и не мало — четверо друзей Мэтта с родителями, его тренер по теннису с невестой и Крейг Митчелл. Миа в который раз удивилась замечательному дару сестры все успевать, и делать это с легкостью и удовольствием — вкусно накормить, проследить за мальчишками, поддержать разговор. Миа назвала бы это талантом прирожденной жены — матери и хозяйки, в доме которой все любимы и ухожены. И почему таким хорошим женщинам, как правило, и не везет в жизни? Николас и Крейг сразу нашли общий язык, и Мии очень понравилось, как Крейг старается наладить отношения с Мэттом — ненавязчиво, проявляя искреннюю заинтересованность. — Решила заделаться свахой? — насмешливо прошептал ей на ухо Николас, помогая отнести остатки еды на кухню. — Это так очевидно? — забеспокоилась Миа. Он взял из ее рук миску с салатом, поставил на стол, и все ради того, чтобы получить возможность привлечь Мию к себе. — Нет. — Он чмокнул ее в кончик носа. — Он кажется мне хорошим парнем. — Я хотела бы видеть Элис счастливой. — Мии очень хотелось приникнуть к Николасу, но она сдержалась. — Нам лучше вернуться к остальным. Они вышли во внутренний двор. Там мальчишки гоняли футбольный мяч, и Николас, Крейг и тренер по теннису с энтузиазмом включились в игру. — Они сами как мальчишки, — заметила Элис. — По-моему, все неплохо провели время, да? Миа сжала плечо сестры. — Великолепно! Замечательная еда, да еще и в избытке… Знаешь, мне кажется, Крейг очень доволен. — Да, вроде… — Если он пригласит тебя куда-нибудь, я побуду с Мэттом. — Не думаю… — Пообещай, что не откажешься, сестренка? — Посмотрим, — пошла на компромисс Элис и нахмурилась, услышав тихий смешок. — Что смешного? — Мудрые советы, которые мы даем друг другу. Тут и Элис не удержалась и хихикнула. Гости начали разъезжаться после четырех. Крейг уехал в пять. — Все получилось просто здорово, — подвела итог Миа. — В холодильнике остался стейк и маринованный цыпленок. — Элис надела фартук и принялась за грязную посуду. — Почему бы вам обоим не остаться на ужин? Или у вас свои планы? — Никаких планов, — с энтузиазмом откликнулся Николас. — Если вы не заняты, может, поиграете со мной в новую игру? — с надеждой и мальчишеским энтузиазмом предложил Мэтт. — Думал, что ты уж никогда не предложишь, — шутливо посетовал Николас. Миа и Элис восстановили порядок во дворе и в кухне, работая с привычной слаженностью и улыбаясь при каждом новом взрыве смеха, доносившегося из комнаты Мэтта. Они поужинали не очень поздно, учитывая, что Мэтту на следующее утро надо было рано вставать в школу. Николас выглядел полностью расслабленным и довольным, и Миа с удовольствием наблюдала за тем, как он то и дело тепло улыбается ее сестре и племяннику, как вспыхивают искры в глубине его темных глаз, когда его взгляд останавливается на ней. О чем он думает в эти мгновения? Вспоминает о том, что они разделили этой ночью? Или представляет, как это снова произойдет между ними совсем скоро? Миа и сама не могла не думать об этом. От сладких мыслей по ее телу разливался жар, а взгляд все чаще останавливался на губах Николаса, которые умели дарить неземное блаженство. Что же с ней происходит? Достаточно одного взгляда на него, и она вспыхивает от желания, такого сильного, что его все труднее скрыть… Мэтт отправился в кровать в восемь, и вскоре после его ухода Миа пошла в свою комнату собрать кое-какие вещи. Большую часть одежды она оставила на месте, ведь это не было настоящим переездом и ей нужно было быть уверенной в том, что есть куда вернуться. Дом Элис — ее убежище, ей тихая гавань. И все же переезд к Николасу был важным шагом в развитии их отношений. «Но это не то же самое, что выйти замуж», — убеждала себя Миа. Она в любой момент может вернуться к Элис, как и Николас — попросить ее сделать это. Такая мысль приводила ее в ужас. А вдруг ей не захочется уходить от него? Никогда? — Нужна помощь? Миа обернулась и увидела на пороге комнаты Элис. — Я уже собралась. Но кое-какие вещи я оставлю, не возражаешь? — Это всегда будет твой дом и твоя комната, — тихо сказала Элис и обняла Мию. — Ты — самая лучшая. — Ты тоже. — Я позвоню завтра вечером, — улыбка Мии стала лукавой, — и ты расскажешь мне про Крейга. — Ради бога! Не может же он в один день превратиться из босса в лучшего друга! — Не стоит недооценивать Крейга. Они вместе вышли из комнаты, каждая с сумкой в руке, которые Николас тут же отобрал, стоило им появиться в гостиной. Миа еще раз поблагодарила сестру за прекрасный день, и спустя минуту Николас уже укладывал ее сумки в багажник своей машины. Указав на ее машину, он сказал: — Поезжай первой, я за тобой. Когда они подъехали к его дому, Николас обогнал Мию и первым въехал на подземную стоянку. Выйдя из машины, он указал ей на свободное место рядом с его собственным. Вот и сделан еще один шаг, размышляла Миа, идя рядом с Николасом к лифту. Матриарх клана Каредас была бы довольна. Интересно, Николас сообщил семье об их решении жить вместе? — Нет еще, — услышала она насмешливый голос в тот момент, когда лифт открылся и они вошли в квартиру. — Чтение мыслей — лишь один из многих твоих талантов, — ответила она легким поддразниванием. — Просто твои написаны на лице. — Николас закрыл дверь квартиры и опустил ее сумки на пол. — Иди ко мне. Стоило ей приблизиться, он притянул ее к себе и поцеловал, и этот поцелуй развеял все ее сомнения в правильности принятого решения, а потом и вовсе заставил забыть обо всем. В страстном желании получить больше Мии хотелось сорвать с него одежду, поскорее коснуться губами его кожи, каждого чувствительного местечка, чтобы он потерял контроль над собой и очутился в ее полной власти. Одновременно ей хотелось самой оказаться в его власти, потому что пламя, зажженное одним-единственным поцелуем, разгоралось все жарче. В мире остались только она и Николас, этот момент и ощущение невероятного чувственного восторга. Жить вместе, как оказалось, означало много больше, чем Миа себе представляла. Помимо потрясающего секса… занятий любовью, с мысленной улыбкой поправляла себя Миа, было еще много прекрасных моментов. Пробуждение утром от нежных прикосновений Николаса было лучшим началом дня, и даже капризные покупатели не могли испортить ее хорошего настроения. А вечерами, когда они встречались после работы… Если они оставались дома, Миа готовила ужин, а если хотели поесть вне дома, выбирали маленькие ресторанчики неподалеку, в которых не было шанса встретить светских знакомых. И весь вечер превращался в прелюдию того, что должно было произойти, едва они переступали порог квартиры… В первую неделю совместной жизни они избегали всех, но так не могло продолжаться вечно — их отсутствие на светской сцене было слишком заметным, если учесть, что приближалось Рождество. Семья Каредас была слишком могущественна и имела много общественных обязанностей, включая благотворительную деятельность. Миа поняла, что слухи о совместном проживании достигли семьи, в тот момент, когда от матриарха поступило настоятельное приглашение нанести ей визит. Радостным событием стало приглашение Крейгом Митчеллом Элис на свидание. — Я же говорила тебе! Когда, куда? Что ты наденешь? Ты хочешь, чтобы я приехала и побыла с Мэттом или… Он может переночевать у нас, а утром я его привезу? — Во-первых, — заговорила в Элис мать, — это будний день, и утром ему в школу. А во-вторых, я еще не согласилась. — Элис! — в отчаянии воскликнула Миа. — Ты должна пойти! Николас не будет возражать, если Мэтт переночует, а утром я отвезу его в школу по пути на работу! — Но что, если… — Никаких «но»! Я лично вытрясу из тебя душу, если ты откажешься. Николас вошел в комнату и с огромным удовольствием прислушивался к разговору, наблюдая за Мией. С ее темпераментом она походила на карманный энергогенератор. Она была такой настоящей, такой честной, преданной, любящей… Чувственной, сексуальной. И, главное, его. Он знал, что она безоглядно кинется на любого, кто посмеет угрожать тем, кого она любит. И матерью она будет… куда там львице! В джинсах, коротеньком трикотажном топе, с волосами, собранными в хвостик, и без макияжа она походила на задорную шестнадцатилетнюю девчонку. У нее были выразительные черты, греховный рот и глаза, в которых можно было утонуть. Николас не уставал наслаждаться звуками ее голоса, смеха, тем, как она воинственно вскидывает подбородок, готовясь затеять очередной спор. И еще он очень любил ее в любви. Ни одна женщина не могла доставить ему такого удовольствия, как Миа. Какой радостью было проснуться ночью, зная, что она рядом, свернулась у него под боком, и можно обнять ее крепче и прижаться щекой к ее макушке. А можно разбудить и… — О чем спор? — Да Крейг пригласил Элис на свидание… — в сердцах ответила она. — И? Разве это причина расстраиваться? — Он обнял ее за плечи и привлек к себе. — Она трусит и ищет причины отказаться. — И поэтому ты намерена… что сделать? Руки Николаса легли на ее спину, затем спустились ниже. Миа почувствовала, что начинает, как всегда под его ласками, плавиться, и потеряла нить разговора. — Ты меня отвлекаешь. — И получается? О да! Конечно, получается, если ей больше ничего не хочется, как только прижаться к нему, обвить руками его шею, притянуть его голову к себе… — Ничего, если я заберу Мэтта и он переночует здесь? Николас подавил улыбку, вызванную ее очевидной попыткой справиться с обуревавшими ее желаниями. — Конечно, ничего. Когда? — На этой неделе. Конечно, если Элис решится принять его приглашение. Николас прижался губами к ее шее и с радостью ощутил, как она расслабляется. — А если нет? — Я ее убью! — Миа не сдержала стона, когда его руки скользнули под ее топ и расстегнули застежку бюстгальтера. — Я сделаю все, чтобы убедить ее пойти. Насколько я понимаю, кофе ты не хочешь… — Ты правильно понимаешь. Мое единственное желание сейчас — это ты. — Пальцы Николаса уже нащупали пуговицу джинсов. — Ты ненасытен… — Голос Мии прервался, потому что теплая рука уже легла на ее живот. Николас коснулся ее губ легким дразнящим поцелуем. — Хочешь, чтобы я остановился? — Даже думать не смей! Он тут же подхватил ее на руки и понес в спальню. Их руки лихорадочно стаскивали одежду друг с друга, потом они оба рухнули на кровать, и Миа, оказавшись сверху, пригвоздила его запястье над головой одной рукой, другой сняла со своих волос ленту, распуская их. Ей доставило огромное удовольствие наблюдать за тем, как темнели глаза Николаса по мере того, как ее волосы скользили по его телу, лаская и щекоча грудь, соски, живот, пупок, пока не накрыли восставшую плоть, смешавшись с темными завитками, обрамлявшими ее. Мгновение спустя она опустила голову еще ниже и стала ласкать его плоть губами, подвергая испытанию его выдержку, которой хватило ненадолго. Ей не удалось насладиться своей маленькой победой, потому что Николас подмял ее под себя и стремительно вошел в нее, чтобы тут же выйти, начав свою собственную сексуальную игру. Он дразнил ее умело и томительно, пока не подвел к самому краю, на котором присоединился к ней, чтобы вместе воспарить. Николас был неутомим. Пока она лежала, медленно возвращаясь с небес на землю, он целовал каждую клеточку ее тела, медленно и нежно. Когда он добрался до впадинки пупка, то замер ненадолго. Мии послышалось, что он что-то бормочет. — Ты что? — Я просто говорю нашему сыну или дочери, что его родители с нетерпением и радостью ждут его появления. Эти слова растрогали ее до такой степени, что она не смогла сдержать слез. Заметив это, он лег рядом и накрыл их обоих покрывалом. Миа не переставала удивлять его сочетанием силы и хрупкости. Всего одна слезинка, но она подействовала на него сильнее сотни слов. Миа уснула. Она спала тихо, свернувшись калачиком у него под боком, а Николас так и не уснул. Рано утром, когда она проснулась, он отнес ее в ванную, и они вместе приняли душ. Позавтракали они, неспешно и лениво, на террасе с видом на гавань. Светило солнце, и его тепло обещало чудесный летний денек. — Я должна сказать Софии, когда мы сможем прийти на обед, — обронил Николас, допивая свой кофе. — В конце недели тебя устроит? — Думаю, да. — Миа поняла, что сможет пройти через это. София не страшила ее так, как Анджелина, даже если в ее глазах Миа сделала правильный шаг — от случайной ночи до совместного проживания. Наверняка в ней окрепла и надежда на то, что не за горами брак. Николас поднялся из-за стола, надел пиджак, затем наклонился и запечатлел на ее губах поцелуй. — Хорошего дня, дорогая. — Тебе тоже. Миа быстро убрала со стола, загрузила посудомоечную машину, подправила макияж и, взяв сумочку, вызвала лифт и спустилась на парковку. Во время перерыва на ленч она проверила сообщения, пришедшие по мобильному телефону. Их было два. Первое — от Николаса, сообщавшего, что у него назначена встреча на послеобеденное время и он будет дома не раньше семи. Второе было от Элис, в нем она просила забрать Мэтта на вечер среды. Она сделала это! Зная Элис, Миа понимала, что принять приглашение Крейга потребовало от сестры немалого мужества. Оставалось надеяться, что у босса Элис хватит терпения не торопить события. День сразу показался Мии ярче, и всю вторую половину она пребывала в прекрасном настроении, помогая в рецептурном отделе, где лекарства продавали строго по рецептам. Это была интересная работа — читать назначения доктора, проверять противопоказания и дозировку, в случае необходимости подбирать аналогичное лекарство и предлагать его покупателю. Это была настоящая профессиональная практика, а Мии было действительно интересно еще и потому, что она мечтала открыть свою собственную аптеку. Она с удовольствием набиралась опыта — как работают рецептурный отдел и отдел готовых лекарств, как лучше построить работу косметического и парфюмерного отделов, как распределяются обязанности, а ведь еще должна быть система видеонаблюдения, тревожная кнопка для экстренных случаев нападения… Миа впитывала знания как губка. Она уже начала узнавать постоянных покупателей — в основном это были жители прилегающих улиц. Но было много и тех, кто просто заскочил в первую попавшуюся аптеку купить аспирин или пластырь. Было уже почти пять, когда она увидела знакомую фигуру. Сердце Мии сжалось в неприятном предчувствии, когда она узнала Анушку. Добром этот визит не закончится, сразу поняла она. Что могло понадобиться этой светской львице в обычной аптеке на окраине города, если не желание причинить неприятности? Осталось понять, какие. Сначала Анушка внимательно изучала витрину со средствами индивидуальной гигиены, затем стенд с презервативами, выбрала несколько упаковок и подошла к кассе. Поскольку второй продавец был занят, Мии ничего не оставалось, как подойти и обслужить Анушку. С вежливой улыбкой она уложила все в пакет, взяла деньги, выбила чек и поблагодарила за покупку. Еще несколько минут, и Анушка уйдет. Но, похоже, у той были другие намерения. — Вы можете дать стопроцентную гарантию на это? — Она ткнула пальчиком в пакетики с презервативами. «Понятно, куда ветер дует», — обреченно подумала Миа. — На каждом пакетике есть инструкция по применению, — вежливо ответила она. — Но они надежны и хорошего качества? — продолжала настаивать Анушка. — У нас все товары только хорошего качества. Губы Анушки растянулись в злобной ухмылке. — Тогда жаль, что в свое время ты купила презервативы в какой-то забегаловке. — Когда Миа не ответила на выпад, Анушка повысила голос. — Впрочем, не сомневаюсь, что твоей целью было именно забеременеть. — Твои нападки неуместны и оскорбительны, — тихо заметила Миа. — Да неужели? Это ты меня оскорбляешь! — Анушка потребовала заведующего. — Я хочу написать жалобу. Надо отдать должное заведующему. Он внимательно выслушал крики Анушки, а затем ответил, что Миа не нанесла ей никакого оскорбления, поскольку он сам был свидетелем разыгравшейся сцены, и предложил Анушке либо забрать покупки, либо оставить их и уйти. Не сказав больше ни слова, Анушка выскочила за дверь. — Я прошу прощения, — сказала Миа. В ответ заведующий лишь вопросительно поднял брови. — За что? Вы ни в чем не виноваты. Виновата, но лишь в том, что встала на пути Анушки к цели, которой был… Николас. Но сейчас ее больше беспокоила цель этого визита. Выяснилось это очень скоро. Через полчаса, когда Миа вышла из аптеки и направилась на стоянку, она увидела полицейскую машину. Двое полицейских в форме стояли возле ее машины. Один что-то записывал со слов мужчины в джинсах и футболке, другой удерживал громко вопящую женщину, которая последними словами поносила и полицейских, и свидетеля. Не узнать женщину было невозможно. Анушка? В тот момент, когда светская львица и хозяйка модного бутика повернула голову и увидела Мию, поток брани из ее рта усилился. Это привело к тому, что офицер был вынужден насильно усадить ее на заднее сиденье полицейской машины. Миа подошла ближе и увидела матерные слова, нацарапанные на боку ее машины. — Миа Фредриксон? Эта женщина была задержана в тот момент, когда она наносила ущерб машине, зарегистрированной на ваше имя. — Полицейский указал на мужчину в джинсах. — Ваш телохранитель уже сообщил нам все подробности и предоставил фото- и видеодоказательства. Телохранитель? — Меня нанял Николас Каредас, — пояснил мужчина. В этот момент на стоянку буквально влетел «майбах» Николаса. Он выскочил из машины и устремился к их группе. — Офицеры. Джейк, — коротко поприветствовал он, затем взял Мию за руку и поднес ее к губам. — Миа. — Мисс Фредриксон только что подошла. — Может быть, — тихо, но решительно начала она, — ты возьмешь на себя труд объяснить, почему этот мужчина… — она кивнула в сторону Джейка, — называет себя моим телохранителем. Ни миг глаза Николаса вспыхнули, затем он обратился к офицерам: — Кто-нибудь из нас вам еще нужен? — Нам нужно ваше заявление, сэр. Завтра. Хорошо? Тогда вы свободны. — Джейк, позаботишься о машине? — Уже. — Спасибо. — Николас подвел Мию к своей машине, усадил на переднее сиденье, сел за руль и выехал со стоянки. — Ты все-таки ответь мне на несколько вопросов. — С твоей проницательностью, я уверен, ты уже все поняла, — ответил Николас. — Тем не менее я отвечу. Я сразу заподозрил, что к проколотым шинам имеет отношение Анушка. И что она могла заплатить молодому негодяю, чтобы тот напал на тебя. Я нанял Джейка, чтобы он присмотрел за тобой. — Николас затормозил перед светофором. — Машину Анушки несколько раз видели припаркованной неподалеку от дома Элис. Ее видели также возле моего дома — ночью и рано утром. — Загорелся зеленый, и машина сорвалась с места. — Сегодня днем она заявилась в твою аптеку, затем выскочила оттуда, бросилась к твоей машине и стала что-то царапать на ней. — Ты хотел поймать ее на месте преступления, да? — Да. — Ты бы мог предупредить меня. — Было решено, что лучше не волновать тебя понапрасну. — Кем решено? — сердито спросила Миа. — Всеми. — Элис тоже была в курсе? — Нет. Полицейский психолог сказал, что единственная цель — ты. — Слава богу. — Но ты ни на миг не подвергалась опасности. Миа и сама знала это, иначе Николас не пошел бы на такой шаг. Тем не менее, когда все события, одно за другим, промелькнули в ее голове, Мию затошнило. — По-моему, мне сейчас будет плохо… «Только не сейчас, не при нем», — взмолилась Миа. Николас еще только тормозил у тротуара, а она уже расстегнула ремень безопасности и взялась за ручку. Бог не внял ее мольбам. Когда Николас подошел к ней, она жестом попросила его отойти в сторону, простонав: — Моя сумка. Там есть влажные салфетки и бутылка воды. Николас быстро принес их, и спустя некоторое время Миа почувствовала себя чуть лучше. Как только они вошли в квартиру, Миа бросилась в ванную комнату — приняла душ, почистила зубы и переоделась в джинсы и футболку. Почувствовав, что ее желудок наконец успокоился, она решилась покинуть ванную. Николас поджидал ее прямо под дверью с мрачным выражением лица. — Может быть, следует позвать доктора? — Николас, с беременными женщинами это часто случается. Это называется утренняя тошнота. Иногда это может случиться и днем, и вечером, но это, скорее, исключение. Я приготовлю ужин? — Забудь. Мы закажем его на дом. — Если ты не прекратишь обращаться со мной как с хрупким цветком, я тебя поколочу. — Это могло бы быть интересно. — Можешь не сомневаться, я так и сделаю. — С этими словами Миа решительно прошла в кухню. У нее не заняло много времени поджарить на гриле пару стейков, приготовить салат и разогреть булочки. — Кстати, предполагалось, что ты на встрече. — Я сразу же покинул ее, как только позвонил Джейк. Миа протянула Николасу тарелку. — Иди садись. Она поставила на стол свою тарелку и миску с салатом и села рядом. По телевизору показывали какую-то развлекательную передачу, и Миа сказала себе, что только на минуту закроет глаза… Она почувствовала, как Николас поднял ее на руки. — Эй, я могу сама, — сонно запротестовала она, когда он положил ее на кровать и начал раздевать. — Можешь, можешь, — согласился он, не прерываясь. Затем он накрыл ее одеялом, разделся сам и лег рядом. Он был такой теплый, сильный, надежный. Миа поудобнее устроилась у него под боком и крепко уснула. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Ночевка Мэтта у Николаса и Миа прошла с большим успехом. Ему понравилась квартира, при виде самого продвинутого электронного оборудования Мэтт восхищенно присвистнул, ел с удовольствием, как и обыгрывал всех в шахматы. Он даже не выразил протеста, когда Миа произнесла ненавистное «Пора спать», и быстро уснул. — Все в порядке? — спросил Николас, когда Миа вернулась в гостиную, уложив Мэтта. — В полном. Она уютно устроилась возле него на диване, Николас обнял ее за плечи и коснулся губами виска. — Он тебя обожает. — Это у нас взаимно. — Миа крепче прижалась к Николасу и почувствовала знакомое возбуждение, какое всегда вызывала в ней его близость. Это была магия, колдовство, примитивное и первобытное. Оно пугало и захватывало. Тот вечер, когда Миа обнаружила, что Николас — брат Криса, был одним из худших в ее жизни. Теперь же она не представляла и дня, а особенно ночи, в которых с ней не было бы Николаса. Она старалась не анализировать свои чувства, жить одним днем, но, похоже, настало время посмотреть правде в глаза. — София приглашает нас завтра на обед. — Еще один словесный спарринг с матриархом Каредас? — Ее голос звучал шутливо, и Николас не сдержал смешка. — Она будет шелковой, как бриз. К огромному удивлению Мии, именно так и было. Если дружелюбие Криса было естественным, то явная расположенность Софии стала приятной неожиданностью, а уж сдержанность Анджелины совсем обескуражила Мию. В течение трех перемен блюд слова «брак» и «свадьба» не были произнесены ни разу. Видимо, Николас издал специальный указ, который даже вспыльчивая Анджелина не рискнула нарушить. Вечер получился на удивление приятным, о чем Миа не преминула сказать Николасу, когда они ехали домой в северный пригород Сифорт по Сиднейскому мосту. Ночь была теплой и ясной, на небе мерцало множество звезд, предвещая еще один хороший летний день. В последующие два дня Миа договорилась поменяться сменами с одним из продавцов, чтобы отработать в пятницу с утра и субботу с обеда. Утром в субботу она запланировала встретиться с Элис — телефонные разговоры, конечно, хорошая вещь, но они не заменят личного общения. Они встретились в теннисном клубе во время тренировки Мэтта. Сидя за столиком кафе, сестры пили чай и разговаривали. — Итак, Крейг, — с лукавой улыбкой начала Миа. — В подробностях, а не в сжатом пересказе. — Он… хороший. Добрый, заботливый. — Ты описываешь Крейга-босса, а меня интересует Крейг-мужчина. — Он джентльмен. — Он тебя поцеловал? Ответом Мии стал румянец, заливший щеки сестры. — Он пригласил нас с Мэттом на пикник в воскресенье. «Ты на правильном пути, Крейг!» — мысленно похвалила Миа. — Надеюсь, ты согласилась? — Думаю, это будет хороший день, — признала Элис. Затем, выразительно вытаращив глаза, заявила: — Все! Теперь ты! — Все хорошо. — Что? Это и весь твой ответ? Что ж, вряд ли у нее будет лучшая возможность поделиться с сестрой своими мыслями. — Знаешь, мне потребовалось время, чтобы примириться с отношениями, совершенно не соответствующими нормам, которые я установила для себя много лет назад. — А что тебе дали эти нормы? Мы обе однажды прошли путь, точно соблюдая все эти нормы: сначала знакомство, затем ухаживание, обручение. Я вот даже замуж вышла. И что? — В запальчивости Элис даже подалась вперед. — Ни у одной из нас ничего не вышло. — Я всегда считала, что человек влюбляется постепенно, сначала дружба, которая перерастает в любовь… — Нет. Просто ты встречаешь человека и понимаешь, что это он. — Так просто и быстро? — Миа все никак не могла согласиться. Мгновенная химическая реакция… может быть, но любовь?.. — Иногда я думаю, что только так и должно быть, — задумчиво произнесла Элис. — Это как-то слишком… — Миа не смогла подобрать слово. — Быстро? Сильно? Скажи, ты смогла бы жить без Николаса? — вдруг спросила сестра. — Нет, — без колебаний ответила Миа. — А хотела бы? При одной мысли об этом Миа испытала ужасную боль. — Тогда, — требовательно спросила Элис, — чего ты ждешь? Ничего, абсолютно ничего. — Я должна позвонить, — решительно сказала Миа. Ей требовалось нажать всего одну кнопку. — Каредас. — Я не вовремя? «Только не теряй решимости!» — велела она себе. — Это Миа… Как будто ей требовалось представляться? Неужели она не понимает, что ее голос так же знаком ему, как его собственный? Каждая модуляция, легкий смешок, интонация, с которой она произносит его имя… каждый стон, который вырывается у нее в моменты страсти… Она перевернула его мир, лишила его способности контролировать свою жизнь, приводила в замешательство. Для него это было внове, но он вполне может привыкнуть… к тому времени, как на его руках окажется первый внук. При этой мысли губы Николаса непроизвольно растянулись в улыбке. — Смотря что у тебя на уме. Разве может она сказать по телефону: «Я тебя люблю»? — Скажи, мы можем отменить сегодняшнее приглашение? — Могу я знать, почему? — Честно говоря, его присутствие на этом благотворительном вечере было вовсе не обязательно, он вполне мог послать чек. — Я объясню тебе позже. Пока. Время после обеда пролетело в лихорадочной суете и волнении, и без помощи сестры она вряд ли бы справилась. Слава богу, рабочий день закончился вовремя, и, прибежав домой, Миа увидела ожидавшую в холле сестру. Они вместе поднялись в пентхаус Николаса. — Иди в душ и переоденься, — велела Элис, — а я пока накрою на стол. Полчаса спустя Миа вошла в кухню. На ее лице был минимум макияжа — чуть теней для век, чуть туши для ресниц и блеск для губ. Волосы она собрала на макушке, а из одежды выбрала черные вечерние брюки и шелковую блузку. — Вау! Оч-чень даже вау! — выразила одобрение Элис словечком из словаря Мэтта. — Все, я ретируюсь. — Спасибо. — Благодарность Мии шла из глубины сердца. — Я ничего бы не смогла без тебя. У нее оставалось пять, от силы десять минут до прихода Николаса. Достаточно времени, что написать на карточке то, что она не могла выразить устно. Миа бросила взгляд на накрытый стол, снова мысленно благословив сестру, которая предусмотрела даже свечи в подсвечнике посередине стола, а также столовое серебро и хрусталь. Нервы Мии были на пределе. А что, если… Прекрати, велела себе Миа. Никаких «если»! Когда послышался звук поворачиваемого в замке ключа, Миа поспешила «надеть» на лицо улыбку. Николас прошел через гостиную и наклонился, чтобы поприветствовать ее поцелуем. Приветственный поцелуй перешел в более глубокий, голодный, требовательный, что едва не заставило ее забыть о своих планах. — Думаю, — Николас окинул ее восхищенным взглядом, — нет смысла приглашать тебя разделить со мной душ? — Он обнял ее за талию и притянул поближе. — Я уже была там, — ответила Миа, приникая к нему и наслаждаясь каждым мгновением этой близости. — У тебя есть десять минут. — Она поцеловала его. Поцелуй пришелся куда-то в скулу. — Иди. Булочки — в духовку, вино — открыть, чтобы чуть-чуть выдохлось, проверить десерт… Только Миа зажгла свечи и расставила на столе приготовленные Элис деликатесы, в гостиную вошел Николас. Он успел принять душ, побриться и сменить деловой костюм на домашние брюки и рубашку. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы Миа начала таять изнутри. — Нужна помощь? — Все готово. Николас подошел к ней вплотную и коснулся рукой щеки. — Ты нервничаешь. Почему? Ей хотелось обнять его за шею, прильнуть к нему, но Миа не позволила себе смалодушничать. Кроме того, тогда бы они не поели, вся прекрасная еда Элис испортилась бы, но главное… Мии хотелось выполнить задуманное. — Я никогда не делала этого раньше, — честно сказала она. Николас удивленно поднял брови, улыбнулся и провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе. — Чего конкретно? Даже если бы она хотела, то не смогла бы скрыть, как участился ее сердечный ритм от этой ласки, потому что пульсация в выемке горла была слишком заметной, не поддававшейся никакому контролю и выдавшей ее с головой. Знает ли он? Догадывается ли? — Не торопи меня, — взмолилась Миа. — Тогда не позволишь ли мне глотнуть вина, пока мы расскажем друг другу, как прошел день? — Николас произнес это непринужденным тоном. Подойдя к столу, он плеснул янтарной жидкости в один бокал. — Или мы обсудим это за едой? Рядом с вином стояла бутылка воды. Николас налил Мии стакан, протянул и коснулся своим бокалом. — Salute. — Он не отрывал взгляда от ее лица, покрытого розовым румянцем. — Трудный день? — В какой-то мере. Мне нравится работать в маленькой аптеке на окраине. Большинство покупателей — местные жители. — Этот банальный разговор был не ко времени, поэтому она оборвала себя и указала на блюда. — Давай поедим. Должно быть, еда была великолепной, учитывая талант Элис, но Миа не чувствовала вкуса. Погоняв по тарелке какой-то овощ, она отодвинула тарелку в сторону. — Я принесу десерт. — Десерт подождет. — Под обманчивой мягкостью его тона Миа безошибочно угадала напряженность. — Сначала объясни мне, почему последние полчаса ты ведешь себя так странно. Ходишь вокруг да около… чего? Что ты хочешь мне сказать, Миа? Вот он, момент истины! Миа протянула ему конверт. — Вот. Ей стоило больших мучений выбрать открытку и подобрать слова. Сначала она хотела купить смешную открытку с каким-то веселым стишком, но потом остановила выбор на репродукции Моне. А слова… Они навсегда запечатлелись в ее памяти. «Я люблю тебя всем сердцем. Женишься ли ты на мне, чтобы прожить вместе жизнь?» Мии казалось, что время остановилось. С замиранием сердца она следила за тем, как он открывает конверт, вынимает открытку и начинает читать. Наконец Николас поднял голову и посмотрел ей в глаза долгим взглядом. — Спасибо. Она поняла, что умрет, если он не добавит еще что-нибудь. — Ты сомневаешься в моем ответе? Миа сделала неопределенный жест, боясь не совладать с голосом. — Ты думаешь, я бы смог так заниматься любовью с другой женщиной, как занимаюсь с тобой? Theos! — Если Николас взывал к Богу по-гречески, это означало, что он очень взволнован. — Или что ребенок, которого ты носишь, для меня важнее его матери? — Он вскочил на ноги, в глазах его полыхала несдерживаемая страсть и что-то еще, более глубокое и важное. — Ты моя вторая половина, моя душа. Мое сердце. — Он обошел стол, приблизился к Мии и поднял ее на ноги. — Моя жизнь. Миа почувствовала, как тепло растекается по ее телу. Каждый нерв пришел в возбуждение, гипнотическое, всепоглощающее. — Я люблю тебя, — мягко произнес Николас. — И всегда буду любить, поверь. Его рот накрыл ее губы в поцелуе, страстном, бесстыдном, требовательном. Его. Его на всю жизнь. — Дурочка моя любимая. — Голос Николаса был хриплым от переполнявшей его нежности. — Неужели ты не понимала, что я чувствую к тебе? Миа обняла его за шею и повисла на нем, обхватив ногами за талию. Николас без слов понял приглашение и стремительно направился в спальню. Все было хорошо. Нет, все было прекрасно! Как будто она взмыла к звездам, коснулась солнца, луны… обняла вселенную. Миа поцеловала его в мочку уху, затем лизнула ее языком, а затем стала провокационно посасывать. — Я не была уверена, что нужна тебе. Я, сама по себе. Николас расцепил ее руки, затем ноги и осторожно поставил на пол. — Я покажу тебе, как ты мне нужна. И он показал. Очень доходчиво и убедительно. А десерт так и остался нетронутым. Проснувшись на рассвете, Миа сквозь ленивую дрему почувствовала, как сильная мускулистая рука Николаса крепко прижимает ее к своему телу даже во сне. «Любовь — это самая прекрасная вещь на свете, — подумала Миа. — Но ее никогда не следует принимать как должное, потому что это дар, это счастье». Николас стал ее жизнью, смыслом существования. Другом, возлюбленным. Всем. Память вернула ее к тому вечеру, когда они впервые встретились. Это был эмоциональный катаклизм, взрыв чувств. Как будто сама судьба свела их в одно время в одном месте, а потом приложила руку к тому, чтобы они встретились вновь. На ее лице появилась лукавая улыбка, когда она вспомнила свою решимость не иметь дела с Николасом Каредасом. И слава богу, что он проявил настойчивость и сломил ее сопротивление. Интересно, когда она полюбила его? И когда поняла, что это любовь? — О чем ты думаешь, любовь моя? Голос Николаса был хрипловатым со сна и полным томной нежности. Он протянул руку и включил лампу на прикроватной тумбочке. — Ты услышал, как я думаю, и проснулся? — пошутила Миа. В мягком, приглушенном свете, залившем комнату, Миа видела, как он повернулся на бок, подпер голову рукой и стал смотреть на нее. Затем он нежно погладил ее по щеке, обвел контур припухших от поцелуев губ. — Я уже не спал, когда ты проснулась. Он почувствовал, как участилось ее дыхание. — Я люблю тебя. — Да, она сказала это! Три коротких слова, но как же трудно дались они ей. Глаза Николаса потемнели и стали почти черными. — Я очень старалась, чтобы этого не случилось, — честно призналась она. Николас склонился и коснулся ее губ своими. Сначала он легонько обвел языком их контур, затем его язык пробрался в глубь ее рта и сплелся в страстном танце с ее языком. Желание продолжить начатое было почти непреодолимым, но… Миа смогла отстраниться. Впрочем, только потому, что он позволил. — Я хочу, чтобы ты знал, что сейчас я там, где хочу быть. С тобой. — Миа подняла руку и коснулась пальцами его губ, призывая не перебивать. — Пожалуйста. Мне нужно это сказать. Она почувствовала, как его губы поцеловали ее пальцы и замерли. — Ты — весь мой мир. Ты для меня все. — Ее ли это голос? Хриплый, срывающийся от переизбытка чувств. — Я отдаю тебе мое сердце. Все, без остатка. Всю мою любовь. — На ее ресницах задрожали слезы, с которыми она не смогла справиться. — Спасибо. Спасибо за этот подарок. Я буду трепетно хранить его до конца моих дней. — Но есть еще кое-что… — Миа стремительно перекатилась и оказалась сверху. — Теперь моя очередь. — Она наклонилась и потерлась губами о его губы. — Если есть возражения, выскажи их сейчас. Больше у тебя не будет для этого времени. Николас не произнес ни слова. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Две недели спустя семья Каредас собралась на лужайке в ухоженном саду дома Софии. Стоял прекрасный день — тепло послеполуденного солнца смягчал легкий бриз. На Мии было изысканное платье из шелка и кружев цвета слоновой кости и такого же цвета фата. В руках у нее был букет роз бледно-персикового цвета. Из украшений на Мии были маленькие бриллиантовые сережки и подвеска, подарок жениха… который выглядел просто потрясающе в костюме от Армани. Элис была свидетельницей со стороны невесты, Крис — со стороны жениха. София и Анджелина с гордостью исполняли свои роли — матери и бабушки жениха. Но самым главным человеком был Мэтт — ему доверили кольца. Был здесь и Костас. Он делал фотографии, но, судя по внимательным взглядам, которые он периодически бросал по сторонам, помимо прочих он выполнял и функции телохранителя. Что ж, папарацци вряд ли удастся чем-нибудь поживиться. Мии все происходящее казалось чем-то нереальным, и ее рука невольно задрожала, когда Николас надевал ей на палец широкое обручальное кольцо. Не смогла она справиться и со слезами, подкатившими в этот момент к глазам. К огромному ее удивлению, Николас склонился к ней и запечатлел на ее приоткрывшихся губах медленный нежный поцелуй, заставив ее покраснеть. — По-моему, тебе еще не давали команду делать это? — шепотом заметила Миа. — Разве? От скрытой чувственности в его голосе по телу Мии разлилось привычное тепло. Когда она надела ему кольцо на палец, священник объявил их мужем и женой, и Николас теперь уже на законных основаниях поцеловал невесту… Настало время поздравлений и пожеланий. — Кажется, я сейчас расплачусь, — сказала Элис, обнимая сестру. — Даже не думай. — Голос Мии дрогнул. — А я-то думала, ты счастлива за меня. — Я очень счастлива за тебя. И выглядишь ты просто потрясающе. — Эй, кто-нибудь! Сейчас начнутся слезы, — предупредил Мэтт. — Шампанское и закуски поданы в гостиной, — объявила София и положила руку на плечо Мэтта. — Ничего, дорогой. Это слезы счастья. — Пойдем выпьем шампанского. — Миа взяла сестру под руку. Гости потянулись в дом. Николас шел рядом с Мэттом, как вдруг мальчик остановился. — Вы ведь позаботитесь о ней, да? — Мальчишка был трогательно-серьезен, и Николас присел на корточки, чтобы смотреть ему прямо в глаза. — Миа особенная, — настойчиво продолжал Мэтт. — Очень особенная, — мягко согласился Николас. — И я очень сильно люблю ее. — Тогда ладно, — кивнул успокоенный Мэтт. Николас выпрямился и обнял мальчика за плечи. — Давай присоединимся к остальным? Миа смотрела, как мужчина и мальчик входят в гостиную, как Николас направляется к ней. — Мужской разговор? — шутливо спросила она и тут же почувствовала, как перехватило дыхание, стоило Николасу нежно погладить ее по щеке. Непостижимым образом он всегда заставлял ее чувствовать себя единственной женщиной на Земле. Любимой, желанной, бесценной… — Я уже говорил тебе, как ты красива? Миа подняла голову, посмотрела ему в глаза и улыбнулась пленительной улыбкой. — Это все платье. Стоит снять все это убранство… Он склонился к самому ее уху, и от его хрипловатого смешка дрожь предвкушения пробежала по ее позвоночнику. — Снять его доставит мне огромное удовольствие. Миа подняла руку и прижала ладонь к его щеке. — Только помни, что я отвечу тем же, — с соблазнительной улыбкой пригрозила она. Изысканный обед был подан в столовой. Когда все уже перешли к десерту, Мию буквально сразили слова Анджелины: — Ты все сделала правильно, деточка. Николас выглядит очень счастливым. Оказывается, Николас сказал правду — у прямолинейной и резковатой Анджелины доброе сердце. Миа сжала руку, уже тронутую артритом, и сердечно поблагодарила пожилую леди. Свадебный торт был настоящим произведением кулинарного искусства, от которого каждому гостю досталось по кусочку, украшенному миниатюрными фигурками жениха и невесты. Под хрустальный звон бокалов с шампанским то и дело произносились тосты в честь жениха и невесты. В конце обеда подали кофе. Как только был допит последний глоток, Николас многозначительно сжал руку Мии. Она и сама уже не могла дождаться отъезда. Впрочем, из-за скорого Рождества они решили не уезжать из Сиднея, и ехать им предстояло всего лишь домой. Медовый месяц они перенесли на середину января, собираясь провести его в Греции. — Счастлива, любовь моя? — спросил Николас, как только они вошли в квартиру. — Так, что не передать словами, — честно ответила Миа, входя в его объятия. — Я люблю тебя. Люблю больше жизни. От глубокой проникновенности, с которой были произнесены эти слова, Миа едва не расплакалась. — Ты для меня — все, — ответила она, и голос ее все-таки дрогнул. Николас снял с головы Мии фату. Она сбросила туфли и потянулась к молнии платья. С дразнящей медлительностью они снимали одну вещь за другой, прерываясь на то, чтобы обменяться долгим поцелуем… Прикосновение рук, губ, растущее нетерпение, предвкушение, жар, затопляющий тела, вспышка… И так между ними будет всегда. Потому что это — любовь. ЭПИЛОГ Тайлер Янис Каредас появился на свет на неделю раньше, чем ожидалось, тут же став предметом всеобщего поклонения. Бабушка и прабабушка беззастенчиво использовали любой предлог, чтобы приехать повидать внука и подержать его на руках. На семейном торжестве по случаю крестин, состоявшемся три месяца спустя, его крестными были названы Элис, Крис и Мэтт. Единственным гостем, не являющимся членом семьи, был Крейг Митчелл. После церемонии Анджелина, София и Элис передавали малыша из рук в руки, восторженно умиляясь каждой улыбке, каждому гуканью. — Наш сын определенно наслаждается всеобщим вниманием, — тихо сказала Миа мужу, с улыбкой наблюдая за этой сценой в гостиной своего дома. — Уже очаровывает женщин, в его-то возрасте, — шутливо посетовал Николас, обнимая жену. — Что ему нужно, так это братик или сестричка, чтобы не рос таким избалованным. — Миа… — Как ты думаешь, после того, как я сдам выпускные экзамены, — промурлыкала она, — подходящее время для этого? Тонкий аромат ее духов будоражил его воображение, и руки невольно крепче прижали к себе ее хрупкое тело. Она была не просто дорога ему, она была часть его самого. Его жизнью, его душой. — Не слишком скоро? — Ты возражаешь? Разве может он? Он вместе с ней переживал все этапы беременности, восторгаясь переменами, происходившими с ее телом, но ничто не сравнится с тем чувством, которое он испытал, впервые держа на руках новорожденного сына. — Я беспокоюсь о тебе. Глаза Мии сделались мечтательными. — Может быть, на этот раз получится девочка… В конце года Миа сдала экзамены и получила ученую степень. Николас решил подарить ей аптеку, заранее присмотрев место в новом торговом комплексе. Он также нанял команду декораторов и отобрал несколько резюме тех, кто мог бы занять должности заведующего, провизора и продавцов. Это позволило бы Мии заниматься любимым делом и уделять достаточно времени ребенку, несмотря на помощь няни. Николас хотел, чтобы все это вместе стало подарком на первую годовщину их свадьбы. — Как ты думаешь, скоро наши дорогие гости уйдут? От его хрипловатого голоса каждая клеточка ее тела наполнилась желанием. — Через час. — Она лукаво улыбнулась. — Или два… — Как ты смотришь на то, чтобы пораньше лечь спать? Ее искристый смех проник в самые глубокие тайники его души. Миа коснулась его губ легким дразнящим поцелуем, но даже его было достаточно, чтобы в нем вспыхнуло неистовое желание. Чтобы погасить его, не хватит всей жизни, и даже больше. Потому что любовь, настоящая любовь, не умирает никогда. Она живет вечно. И даже дольше. Внимание! Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.