С самого начала военные учреждения были активны в преследовании евреев. Оно происходило по схеме, уже применявшейся в других странах: регистрация – обозначение – ограбление – изоляция от общества. Так, в Банате местные коменданты издавали распоряжения о ношении желтой звезды, создавали в городах гетто, полевая жандармерия проводила конфискации еврейских квартир и гешефтов, имущество евреев по жандармским квитанциям продавалось чиновникам оккупационных властей по льготным ценам.[366]

Это организованное мародерство разлагало мораль военнослужащих. Лейтенант 714-й пехотной дивизии писал в конце мая 1941 года на родину о практических выгодах преследования евреев: «Несколько дней назад здесь еще бушевала война. Но ее следов здесь не найти, ведь враг бежал, а наши танки – за ним… Все евреи удрали, были расстреляны и взяты в плен. Целые дворцы, виллы во всем своем великолепии стоят пустые. Наши солдаты, унтер-офицеры и т. д. чувствуют себя в них очень хорошо. Они живут в них как господа».[367]

Еще во время подготовки нападения соглашение Вагнера и Гейдриха было распространено на Югославию. Вермахт должен был передавать айнзацгруппам не только «эмигрантов, саботажников и террористов», но и коммунистов и евреев. Приказ ОКХ, также изданный до начала агрессии, предписывал арестовывать «эмигрантов и евреев, коммунистов и террористов». Оккупационные учреждения вермахта немедленно взялись за проведение этих указаний в жизнь. За три дня до капитуляции Югославии местный комендант Петровграда капитан Ренч распорядился о закрытии еврейских гешефтов, ношении желтой звезды, выплате евреями контрибуции в сумме 20 миллионов динаров (1 млн марок) и переселении их в гетто.[368]

19 апреля почти 10 тысяч белградских евреев были зарегистрированы гестаповцами и стали привлекаться вермахтом к различным работам, а 25 числа комендант Белграда полковник Кайзенберг издал следующее распоряжение:

«1) Все проживающие в Белграде евреи могут покупать продукты и другие товары на рынках и площадях ежедневно только с 10.30. Продавцы не могут отпускать им товары ранее указанного времени.

2) У общественных колодцев и других мест, где граждане ждут своей очереди, евреи могут становиться в очередь только после того как все остальные граждане-арийцы получили соответствующие товары.

3) Всем продавцам запрещается продавать евреям продукты и другие товары по повышенным ценам и вообще из-под полы.

4) Все евреи, нарушившие это распоряжение, будут наказаны 30-дневным арестом или денежным штрафом до 10 тысяч динаров. По усмотрению они могут быть отправлены в концентрационный лагерь. Точно так же наказываются продавцы, нарушившие пункт 3 настоящего распоряжения.

5) За приведение наказаний в исполнение отвечает полиция Белграда и его районов.

Распоряжение вступает в силу немедленно».[369]

Первый военный командующий в Сербии генерал Людвиг фон Шрёдер 30 мая приказал всем сербским евреям и цыганам носить на одежде желтую звезду, уволиться из государственных учреждений и частных предприятий. Их имущество подлежало «ариизации», а рабочая сила – принудительному использованию. Следовательно, еще до нападения на СССР учреждения вермахта без всякой военной необходимости или специального обоснования переняли расистские нормы, уже введенные в других оккупированных странах. Регистрация, обозначение, ограбление и изоляция от общества весной 1941 года считались прочной составной частью антиеврейской политики нацизма и осуществлялись в том числе и вермахтом. Военные власти вынашивали идею изоляции всех сербских евреев в одном из небольших городов, но обстоятельства сложились так, что нацизм перешел к их уничтожению, минуя фазу организации гетто.[370]

Нападение Германии на Советский Союз ознаменовало начало нового этапа оккупационной политики в Сербии. 22 июня 1941 года штаб военной администрации распорядился об аресте всех ведущих коммунистов и бывших участников гражданской войны в Испании. Одновременно еврейская община Белграда должна была ежедневно предоставлять 40 мужчин, которых следовало расстрелять как заложников в случае нападения партизан.[371]

Действительно, в начале июля 1941 года Коммунистическая партия Югославии начала партизанскую войну, которая быстро приобрела большие масштабы. Оккупанты, стремившиеся к изъятию и использованию всех важных для ведения войны ресурсов, не рассчитывали на серьезную борьбу против повстанцев с самого начала оккупации. В поисках виновника актов саботажа и диверсий военные учреждения проводили связь между партизанским движением и присутствием в стране евреев, поэтому контрпартизанская борьба мыслилась ими только в связи с «окончательным решением еврейского вопроса» в Сербии. Сначала воинские части не принимали непосредственного участия в экзекуциях евреев и коммунистов, доверив эту задачу опергруппе под командованием В. Фукса. К тому же казни удерживались в известных границах, как свидетельствуют ежедневные доклады командования 12-й армии в отдел «Оборона страны» штаба руководства вермахта: «В связи с обнаружением взрывчатых веществ в Сербии расстреляны 10 коммунистов и 3 еврея» (8 июля); «Попытки евреев в Белграде поджечь немецкие автомобили. 100 евреев будут расстреляны» (28 июля); «Нападение на полицейский патруль… расстрелы… В Белграде из-за актов саботажа казнено не 100, а 122 коммуниста и еврея» (29 июля); «В Петровграде арестовано 6 вооруженных коммунистов. 1 коммунист расстрелян при попытке к бегству. В Аграме расстреляно 104 человека, причастных к покушениям, коммунисты и евреи» (6 августа); «6.8. в Аграме расстреляны еще 87 коммунистов и еврейских заложников» (7 августа).[372]

Письма офицеров вермахта показывают, что казни заложников в этот период вызывали у военнослужащих одобрение и даже восторг: «Не пугайся, если случайно будут известны цифры расстрелянных коммунистов и евреев, которые ежедневно объявляются в завершение новостей. Сегодня был установлен рекорд! Сегодня утром в Белграде нами было расстреляно 122 коммуниста и еврея…. Вчера было расстреляно свыше 30 человек. Несколько дней назад одна банда отважилась выжечь ручными гранатами местопребывание солдат нашего полка, которые ночью спали. Сколько при этом погибло, я не знаю».[373]

Большую роль в уничтожении сербских евреев сыграл начальник штаба управления военной администрации Гаральд Тернер. Он был участником Первой мировой войны и добровольческого корпуса, в 1932 году вступил в СС. После оккупации Польши он служил в администрации генерал-губернаторства, затем возглавлял военную администрацию Парижского округа, а в апреле 1941 года был переведен в Сербию. Тернер представлял концепцию прагматичной оккупационной политики, рассчитывая с помощью небольшого рабочего штаба контролировать деятельность местной администрации и обеспечить сотрудничество населения. Но партизанская война набирала обороты, и в сентябре в нее включились сербские националисты – четники.[374]