Берикова встретила своего суженого лучезарной улыбкой.

— А твои гости милые люди, — сказала она игриво. — Они мне очень нравятся. И вообще, сегодняшний вечер, мне кажется, удался.

Белокожая, стройная, длинноногая, с красивыми руками, гордо посаженной головой, с лицом, отличающимся утонченностью черт, Берикова напоминала ожившую фарфоровую статуэтку — легкую, хрупкую, изящную, и порой, глядя на Ольгу, Нечаеву не верилось, что сердце этой обворожительной женщины принадлежит ему. "Нет, она слишком хороша для меня, — снова невесело подумал Виктор. — И конечно же женитьба на ней — мезальянс.

— Я рад, что тебе нравится сегодняшняя вечеринка, — отогнав назойливую мысль, сказал он. — Надеюсь, и следующая пройдет не менее интересно. Могу чем-нибудь тебе помочь?

Наливая в большой фарфоровый чайник кипяток, Ольга ответила:

— Можешь. Отнеси в зал чайник и чашки. Будем накрывать "сладкий" стол.

Нечаев взял чайник, обогнул громадный холодильник и направился по коридору.

В зале гости все еще отплясывали, и больше всех старался Саша. Воспользовавшись моментом пока отсутствовал директор, он, очевидно, успел-таки хлебнуть лишку и сейчас выкидывал такие коленца, что им вполне мог бы позавидовать иной пациент психиатрической клиники, заглянувший на дискотеку.

Саша не был законченным алкоголиком. Он мог не пить месяц, два, а то и более, но за это время его кровеносная система начинала чувствовать острый спиртовый голод, и стоило ему выпить хоть рюмку водки, как Саша, что называется, срывался. Тогда он брал у директора отгулы и насыщал свой организм алкоголем. Через три дня система была до отказа заполнена и Саша возвращался в магазин хмурым, злым и разбитым. Два дня спустя он приходил в норму, а через пару-тройку месяцев цикл повторялся. На работе его профилактические дни особо не отражались, специалист Саша был классный, поэтому начальство его терпело.

Оберегая чайник, от мелькавших в воздухе рук и ног, Нечаев протиснулся сквозь танцующих, поставил на стол чайник, и вернулся в коридор. Директор уже покурил и в кухне беседовал с Ольгой. Виктор шмыгнул в туалет.

В небольшой, освещенной мягким светом кабинке стены были выложены черно-белым, ужасно дорогим кафелем, а пол метлахской плиткой. Овальное, разукрашенное цветами чудо, с толстым пушистым ковриком вокруг него, было произведением искусства, вызывало восторг и смущение. Не каждый решиться использовать эдакую красоту по назначению. И вот в этом, — язык не поворачивается назвать отхожем месте — назовем, дамской комнате, куда не постеснялась бы войти королева, благоухание освежителя перебивал запах гари. Самой банальной гари, неизвестно как и с какого пепелища просочившейся в кабинку. Непорядок.

Нечаев вышел из туалета и в коридоре столкнулся с Ольгой. Она несла поднос с громадным тортом, разукрашенным разноцветным кремом и множеством завитушек.

— Ты не перестаешь меня удивлять! — пораженный кулинарным дивом на подносе, восторженно сказал Виктор. — Неужели это творенье твоих рук дело?

— Ну да! — озорно тряхнув рыжей челкой, насмешливо ответила Берикова. — Если бы я еще и торты пекла, мне бы цены не было. Нет, Витенька, торт мне испекли на заказ. И между прочим, — хозяйка понизила голос и с плутоватым видом сообщила: — Все то, что ты видел на столе, тоже не я готовила, но об этом молчок. А помогала мне моя домработница. Она так же убирает в квартире, стирает, ходит за продуктами на базар. В общем все хозяйство на ней… Держи-ка! — и Ольга всучила Нечаеву поднос.

— Где-то что-то горит, — вышагивая с подносом впереди Бериковой, будто участник конкурса на звание лучшего официанта страны, сообщил Нечаев. — В твоем шикарном, пардон, туалете дым стоит столбом.

— Да-да, — с печальным выражением лица посетовала Ольга. — Опять бомжи в подвале огонь развели. Когда-нибудь эти бродяги спалят весь дом! Непременно нужно пожаловаться на них в ЖЭК. — Берикова ускорила шаг и, распахнув перед Виктором створку двери, громко объявила: — Дорогие гости! Просим всех к столу!

— Как?! Опять?! — воскликнула Людмила, на полутакте заканчивая адажио из балета "Лебединое озеро". — Сколько можно есть, Оленька? У вас все так вкусно, так вкусно! Но если я проглочу хоть кусочек торта, то обязательно лопну!

— Ты так думаешь? — с сомнением окидывая взглядом упитанную фигурку Люды произнес Нечаев. Глаза его смеялись. — А вот я уверен: если постараться, в тебя можно запихнуть еще ни один кусок торта, и не одну чашку чая.

Людмила всплеснула руками и с притворным возмущением воскликнула:

— Так он надо мной издевается! Он хочет сказать, будто я толстая!

— Ты аппетитная! — с выражением восхищения на лице заявил Нечаев. — И если бы у нас не было торта, то мы непременно съели бы тебя на десерт.

Комплимент Людмиле понравился. Она состроила Виктору глазки и потребовала, чтобы Саша убавил звук музыкального центра. Торт водрузили на середину стола и женщины захлопотали, накрывая стол к чаю.

Ольга Есеновна перехватила Нечаева в тот момент, когда он одевал туфли, собираясь выйти на улицу.