— Ты особенный! Я восхищаюсь, когда вижу, как ты ухаживаешь за птицами.

Торальф притворно нахмурился:

— Чем же это все закончится?

Элен отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза, и сказала:

— Чем закончится, не знаю. Но надеюсь, что не закончится никогда.

Торальф снова прижал ее к себе и нежно поцеловал. Потом взял за руку и повел к дереву. Он уже давно заметил, что сокол расположился неподалеку. Он приготовил приманку, положив на вабило кусочек мяса, и показал ее соколу. Когда тот стал медленно спускаться, Торальф бросил вабило на землю. Пока сокол лакомился мясом, Торальф приготовил второй кусочек. Он осторожно вытащил вабило из когтей птицы, и сокол перебрался к нему на руку.

Вечером позвонил Антонио. Это была уже не первая попытка, и он был ужасно зол: Элен давно должна была позвонить ему по поводу нового проекта. Но не это было главное. Антонио сообщил, что Элен попала под сокращение в телекомпании, где работала. Причина в том, что решено вообще закрыть передачу о путешествиях. Элен эта новость, конечно, расстроила, но не потрясла. И это еще больше рассердило темпераментного Антонио.

— Ты уже две недели неизвестно где околачиваешься, а здесь все идет кувырком. Ты долго еще собираешься отсутствовать? Где ты вообще? Я не шучу, пора объяснить, чем ты там занимаешься.

Элен, как ни странно, вовсе не задели его обвинения.

— Тебя не касается, где я нахожусь и чем занимаюсь.

— Я не понял, Элен. Речь о твоей карьере, а ты вторую неделю кувыркаешься с кем-то в постели. Очнись!

— Так, хватит уже! Выбирай выражения, Антонио! Я ни с кем нигде не кувыркаюсь. А если даже и так, то тебя это не должно волновать.

— Вот как? Меня это не должно волновать? Мы же сидим в одной лодке. С твоей стороны безответственно бросать меня на произвол судьбы.

— Я не бросала тебя на произвол судьбы.

— А как прикажешь это называть? — не унимался он. — Единственное, на что я надеюсь, так это то, что ты вернешься с новой статьей!

— Антонио, оставь эти мысли. Я здесь по личному делу. — В голосе Элен зазвучал металл. — И думать забудь!

Антонио едва не потерял дар речи.

— Вот оно что! По личному делу! Мадемуазель желает отдохнуть. Была бы от этого хоть какая-то польза! Это же глупо — отсиживаться в углу, когда весь мир стоит на ушах! Что с тобой? Если ты решила продолжать вояж, я с тобой больше не работаю.

— Знаешь, Антонио, ты просто злишься, что я не докладываю тебе о каждом своем шаге.

— Естественно. Это значит, что ты мне не доверяешь! Элен, — сказал он немного спокойнее, — ты же знаешь, что я не принимаю решений без согласования с тобой. Ты могла хотя бы сказать, когда вернешься.

— Хорошо. Только пообещай, что никому не расскажешь.

— Само собой, ты же знаешь.

Элен прервала его:

— Пообещай!

— Я тебе обещаю! Рот на замке. Могила.

— Я на севере страны.

— И чем ты занята? Делаешь себе силиконовую грудь?

— А разве она мне нужна? — Элен пыталась вести разговор в более спокойных тонах, но Антонио продолжал бесноваться.

— Давай, колись!

— Недавно я кое с кем познакомилась. — Элен задумалась, насколько ему можно доверять.

— Я же говорил!

— Это не то, что ты думаешь. Я здесь с сокольничим.

— С сокольничим? — Антонио не хватало слов. — Что еще за чертов сокольничий?

— Антонио! Я знала, что ты неправильно все поймешь. — Элен подозревала, что не стоило ему ничего рассказывать. По правде говоря, она и сама не очень хорошо понимала, почему здесь.

— Хорошо. Сокольничий. Ладно. И сколько ты еще там пробудешь?

Элен рассмеялась.

— Неделю.

— Хорошо. Неделю. Но потом ты мне расскажешь, что все это значит!

— Или не расскажу.

— Элен, не отвлекайся от главного! Я не буду тебе звонить, потому что мне это неинтересно.

— Тогда звонить буду я! — заявила она не терпящим возражений тоном.

Антонио молчал. Он, должно быть, понял, что дальнейший спор бессмыслен.

— Не сердись! Я первый раз за все время немножко подумала о себе. И мне здесь хорошо. Пожалуйста, постарайся меня понять!

— Не могу, Элен. Позвони сразу, как приедешь! И завтра же займись новым проектом, поняла?

— Хорошо. Я пришлю тебе и-мэйл, ладно?

— Да. Спокойной ночи. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь!

«Да я больше в этой жизни ничего не знаю», — подумала Элен. Но вслух сказала:

— Спокойной ночи!

В эту ночь Элен не спалось. Она закрывала глаза и чувствовала, как Торальф прикасается к ее волосам. Она вынуждена была признаться себе, что влюбилась. И вдруг она очень ясно осознала, что быть здесь — единственно правильное решение. Рядом с Торальфом она чувствовала жизнь острее, с ней никогда не было ничего подобного. Она как будто попала в сказку.