– Времени мало, давай начистоту: тебя за дело ищут?
– сказал, быстро включив наушники.

– Да. Случайно получилось. Они напали, в драке один упал головой на каменный бордюр.

– Ты подрался!?

– Я же говорю, случайно! Меня грабили. У них девчонка подставная была, она наверняка показала, что это я напал! И на своем стоять будет, уверен.

– Надо же, уверен он. Вот что. То, что сразу убежал - правильно, но всю жизнь не пробегаешь. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Естественно.

– Я найду отличного адвоката, потом свяжусь с тобой, и ты все объяснишь ему очень подробно. Чистую правду, слышишь?

– Я не вру. На счет адвоката ты верно решил, согласен, а на счет всю жизнь скрываться, ты немного не прав. Смотри, - включил камеру.

Это было импульсивное решение, секунды назад я и не думал показывать себя отцу. Освещения в комнате оказалось вполне достаточно. Отец сначала удивленно поднял брови, потом резко откинулся на спинку стула и прошептал, чтобы не сорваться на крик:

– Что с тобой сделали, сынок!?
– опять заиграл желваками.

Слава богу, узнал! Я больше всего боялся, что не узнает.

– Да ничего со мной не сделали! Я действительно был бурятском монастыре. Деревянная пагода, статуэтки Будды, деревянные барабаны с молитвами и юрты вокруг. Какое-то святое место. Необычный обычай для послушников - не бриться, не стричься, принимают любой веры и не требуют отказа от прежней религии. Успокойся ты, вижу, думаешь мозги промыли.

– А разве не так!?
– прошептал со злостью.

– Не так! Чтобы забыться, начал заниматься там боевым искусством с медитациями, что-то типа ушу, только на буддистский манер. Там мастер с Тибета жил. Помнишь, я одно время медитировал?
– дождался согласного кивка. Скулы замедлили шевеление, - А поседел я при испытании. Не волнуйся, жизни не угрожало, просто... потом объясню, некогда. Мастер уехал по делам, ну а мы с другом сюда. С другим, с которым там познакомился, - я быстро отключил камеру, - мама из кухни вышла, потом дорасскажу.

– Вы чего это секретничаете?
– мама окончательно успокоилась и была в хорошем настроении.

– Это наши мужские разговоры, тебя не касаются, - заявил отец. Он, похоже, сильно сомневался в моих словах.

– Выключай эти бандуры, Миша, - показывая на наушники, - и дай мне с сыном теперь по-женски поговорить.

Далее последовал разговор о наших с Ольгой отношениях. Какая она стерва и я тоже хорош, и тому подобное. Обычный воспитательный бред. Причем через меня она как бы и Ольгу отчитывала. Будто она рядом, а мать демонстративно её не замечает. Ольге хорошо, она не слышит, а мне пришлось получить по полной. Оказывается, я и по знаменитым маминым нравоучениям соскучился!

Отец вдруг с досадой стукнул себя по голове и активно зажестикулировал. Я с трудом улавливал мысль. Он над самой материной головой, в опасной близости к прическе показывал пальцем прямо на меня. Другой рукой делал круги, губами медленно артикулировал... непонятно что. И мама отвлекает...

– Да, то кино про буддистов было, - догадываюсь я. Палец не на меня, на компьютер, а круги рукой - круг инициации.

– Какое кино?
– переспрашивает мама, - не увиливай от ответа, Игорь!

Отец облегченно вздыхает и, наконец-то, начинает улыбаться.

С утра в город десантировалась огромная следственная бригада из генпрокуратуры, МВД и ФСБ. По всем федеральным средствам массовой информации только и слышно о Закутокской смычке власти с криминалом, об открытом воровстве на золото обогатительной фабрике, о нездоровой тенденции и так далее и тому подобное с многочисленными интервью. Скоро должны появиться ток-шоу. В Закутке стало тесно от столичных журналистов. Органы власти практически перестали работать. Самоустранились так сказать, до оргвыводов, которые, несомненно, последуют в ближайшее время.

Нет худа без добра: из-за всей этой катавасии визит к психиатру прошел скомкано и сразу была назначена суд-мед комиссия по поводу моей амнезии. Через три дня - рекордно короткий срок. А с той справкой, с результатами следствия капитана Хрома, с моим воздействием на суд - два дня и паспорт в кармане. Городская неразбериха нам в этом только на пользу. Это все Сергей придумал, единолично. Сильно он меня зауважал.

Его, как главного героя, замучили допросами, но он держался: