Ответ Игнатия наполнил их сердца несказанной радостью, и все в один голос дружно повторили: «Мы ответим, что мы из Общества Иисуса».

Несомненно, это неожиданное имя было внушено самим Небом!

*

Несколько недель спустя Игнатий слушал обедню в монастыре Монтекассино (здесь он давал местным монахам Духовные Упражнения). Священник говорил «Confiteor», и, когда он произносил «и всех святых», Игнатий увидел последнего из пришедших сынов своих, Иоанна Хоцеса, в полном блеске славы, среди ангелов. Сердце его преисполнилось невыразимым утешением, и он не переставая плакал всю обедню.

И действительно, Хоцес умер в больнице в Падуа, на руках своего сотоварища Иоанна Кодюра, как раз в то время, когда Игнатий присутствовал на мессе.

Общество Иисуса, получившее наименование на земле, было представлено теперь и на Небе, среди блаженных.

Отныне Общество имело Небесного покровителя, который охранял его.

Обет, данный на Монмартре, обязывал их явиться к Папе, так как выяснилось, что переезд в Святую Землю невозможен.

Поэтому в сопровождении Лайнеза и Петра Лефевра Игнатий пошел из Венеции в Рим. И все тот же Ортиз вновь помог им встретиться с Папой.

Может быть, именно тогда Павел III сказал Игнатию: «Рим будет вашим Иерусалимом». В точности мы этого не знаем, как не знаем и тех слов, с помощью которых Игнатий предложил себя и своих сотоварищей на службу Державному Первосвященнику.

Но история сохранила неожиданный ответ Папы на предложение Игнатия. Трудно было бы Его Святейшеству более ясно выразить свое высокое мнение о трех бедно одетых монахах, которые склонились перед ним.

Вот его ответ: «Мы поручаем вам, — сказал он Лайнезу, — немедленно начать преподавать богословие в Коллегии Сапиенца (Римском Университете), а вам, отец Лефевр, преподавать там же патристику.

Нужно полагать, что Павел III не раскаялся в этом двойном назначении, так как через несколько недель он приказал новым профессорам приходить к нему каждые 15 дней для богословских диспутов, которые проходили во время его завтрака.

*

По окончании Великого поста 1538 г. Игнатий собрал в Риме всех своих сынов, рассеянных по разным епархиям Италии. Он и не подозревал, что призвал их для крещения, которое они примут через обрушившиеся на них гонения. Час первой бури, которую должны были претерпеть все девять его сотоварищей, пробил.

*

Перед тем, как рассказать о ней, мы должны вернуться к тому, что произошло за несколько месяцев до этого, когда Игнатий с двумя спутниками подходил к Святому Граду, чтобы предстать перед Папой.

Приблизительно в пятнадцати километрах от города, на перекрестке двух древних римских дорог, Виа Клавдия и Виа Кассия, находится маленькая часовня, именуемая «Делла Сторта» и посвященная Богоматери. Игнатий вошел в нее с Лайнезом и Петром Лефевром. И во время молитвы он получил уверенность в том, что Бог Отец (собственное выражение Игнатия) «поручил его Своему Сыну».

Действительно, в раскрывшемся небе Игнатию явился Предвечный Отец. Перед Ним стоял Христос, несущий крест Свой, и Оба с благоволением смотрели на Игнатия «Я хочу, — сказал Отец Своему Сыну, — чтобы Ты взял его в Свои слуги». Иисус сказал тогда Игнатию: «Я хочу, чтобы ты был Моим слугою». «Я же, — сказал Отец Игнатию, — буду благосклонен к вам в Риме». На этих словах видение кончилось.

*

А теперь перейдем к буре! Она длилась восемь месяцев.

Реформация, торжествовавшая в Германии, стала проникать даже в Италию. И наши отцы были вынуждены восстать против одного проповедника, принадлежавшего к одному духовному Ордену. Он был весьма влиятельным человеком. Они просили его объясниться с кафедры, чтобы не вводить в заблуждение народ. Но проповедник отказался. Отцы хорошо понимали, что, обличая его ошибки в той церкви, где он их совершил, подвергают себя большим неприятностям. Но что им до этого? Однако неприятности превзошли все ожидания. Высокопоставленные друзья проповедника донесли на Игнатия и его сотоварищей и обвинили их в ереси. Игнатий был якобы беглым арестантом, организовавшим некую конгрегацию без разрешения Святого Престола.

«Клевещите, всегда что-нибудь да останется». Это «что-нибудь» всякий день увеличивалось. Родители начали запрещать своим детям посещать уроки катехизиса, которые давались нашими отцами.

Игнатий, памятуя о видении на перекрестке дорог, оставался спокойным, преисполненным доверия; и он был готов презирать оскорбления, касающиеся лично его; но он превращался в прежнего воина, когда дело шло о защите славы Божьей… Его стараниями были собраны свидетельства тех, кто видел его сотоварищей за работой.

Он достиг еще большего, и именно здесь наглядно исполнилось обещание Предвечного Бога. Как бы случайно прибыли в Рим те, кто расследовали его дело в Алкале, в Париже и иных местах, чтобы заявить о безупречной чистоте проповедуемого Игнатием и его сотоварищами учения.

Вооруженный этими свидетельствами, Игнатий испросил аудиенцию в Папы Павла П1. Не считаясь с самолюбием, он подробно раскрыл ему всю свою жизнь, не пропуская ни своих ошибок, ни полученных Божественных милостей. Свидание продолжалось целый час. Глубоко взволнованный, Папа велел обнародовать «решение, объявляющее, признающее и утверждающее, что Игнатий и его сотоварищи должны почитаться добрыми католиками».