— Не дождётесь!

На последних граммах сознания Ваня вылил остатки пойла на землю.

— Олег, пошли кого из пацанов за Толиком. Мне нужна лучшая его бричка. Еду я, мои… — Иван послал все свои заморочки к чёрту, — … женщины, ты и Семёныч. Немедленно!

Капитан вытянулся по струнке и откозырял. Душа, несмотря на грустную весть, пела.

"Он снова с нами!"

Бахчисарай Ивана опять поразил.

"Всего-то год меня здесь не было! Или чуть больше".

Почти три десятка капитальных каменных домов стояли вдоль широкой мощёной улицы. И это не выглядело деревней. Это был… город. Городок. С красивыми палисадниками, клумбами и… Ваня вытаращил глаза, с маленьким фонтанчиком на центральной, возле "кремля", площади!

"Ну ребятки! Я даже не знаю, что сказать! Я-то думал, что моя усадьба хороша, но это…!"

До Ивана дошла разница.

В Севастополе жил он, человек авантюрный, склонный к путешествиям и приключениям, а здесь жили простые, работящие люди.

"Завидовать — дурно! Завидовать — дурно!"

Маляренко включился. Вся хандра слетела, как прошлогодняя листва. Снова запахло разнотравьем, зашумел ветер, и запели птицы. Снова, как когда-то давно, после первого затяга кальяна, "навелась резкость".

Жизнь заблистала.

Это было не пробуждение. Это была просто злоба, звенящая, будоражащая злоба на весь — такой несправедливый — мир.

"Манюня, почему ты?"

На похороны они, конечно, не успели. Ни к кому не заезжая, Иван сразу проехал на маленькое кладбище и долго рассказывал Деду о своих делах, прося прощения за всё то, что он сделал и то, что он НЕ сделал. Потом Маляренко налил стакан дедовского первача и пустил его по кругу. Выпили все. Даже Таня.

— Показывай!

Хозяин был явно не в настроении. Это чувствовали все. Особенно стоявший за его спиной Олег. Он уже вынул мачете и только ждал намёка шефа.

Серый струсил. Он прекрасно понял, что Иван перешёл в такую весовую категорию, где друзей уже нет, а есть только или враги, или подчинённые.

— Что?

— Опричников МОИХ показывай.

Иван глухо рычал, глядя пьяными глазами куда-то вдаль. Звонарёв понял, что зарвался. Он не мог, не имел права, будучи ЧЕЛОВЕКОМ Ивана, тянуть людей под себя.

Из дома вышли улыбающиеся женщины. Маша, Таня и его Ксюша. С надеждой проводив их глазами, Серый шустро рванул на лесопилку.

Троих мужиков, работавших у Звонарёва, Иван забрал, сказав, что вернёт их через месяц. Геннадьич понял, что вернутся к нему другие люди. Люди Хозяина. Как, например, Андрюха, о котором в посёлке ходили жуткие слухи. А ещё Сергей Звонарёв понял, что его сын и крестник Ивана Серёжка Звонарёв-младший всегда будет на своём месте. ПОД Хозяином.

В душе что-то защемило.

— А на этот месяц я тебе своих ребят в помощь пришлю, уяснил?

Строитель закивал.

"Ещё немного и смотрящим будет Андрюха. Ё!"

Внезапно у Сергея сильно заболел живот.

Работников Звонарёва Иван забрал, конечно, не просто так.

Во-первых, надо было познакомиться.

Во-вторых, Олегу было дано задание хоть чему-нибудь их научить. Конечно, парни они и так были неслабые и кулаками помахать умели — другие тут не выживали, но всё-таки… Это резерв, а резерв должен быть обучен.

Ну, и, в-третьих, женщины.

"Мои люди имеют право на выбор. Надеюсь, они это оценят".

Парни оценили. Через две недели, после долгого собеседования с капитаном, все трое присягнули на верность Хозяину. В Бахчисарай каждый вернулся с молодой и красивой женой. Те самые девочки с серьёзными глазами получили шанс на счастливую жизнь.

К концу апреля Иван "распродал" всех оставшихся свободных женщин. Распродал цинично, жёстко, не спрашивая их мнения. Он просто вызвал к себе Бориса и, матом прервав его доклад о знаниях и умениях всех жителей западного Крыма, просто потребовал отметить из тридцати двух одиноких мужчин Бахчисарайского округа одиннадцать самых достойных. Молодых и работящих. И не конченых уродов.

— Понял, мля?

Бывший директор школы испуганно вжал голову и, немного подумав, отметил галочками нужных людей.

— Отдашь этот список Стасу. Скажешь ему: я велел ему этих людей собрать и привести ко мне, понял? Пшёл!

Борис Михайлович кивнул и пулей унёсся вдаль.

— Слушать меня, твари!

Олег, в окружении своих бойцов стоял перед кучкой оборванцев, созванных по воле шефа.

— Сейчас. Каждый. Из вас. Получит. В пожизненное пользование. По бабе.