— О кей, Абдулло, пойдём посмотрим.

И вправду — кораблик, а скорее большая лодка, стоявшая в ста метрах от берега, была почти чёрная. Вокруг, в радостном возбуждении, уже приплясывали и орали рыбаки и соледобытчики, размахивая руками и пронзительно зазывая в гости чужеземцев на своём варварском наречии.

Фарик прищурился. В рассветных лучах посверкивал блик. С лодки явно кто-то его разглядывал.

'Бинокль'

Мужчина поднял над головой руки, сжал их в рукопожатии и немного потряс. Сзади, на ходу застёгивая лохмотья шорт, прибежали Герд и его жена. За ними во весь дух к пляжу неслось всё остальное население посёлка.

— Кто это, Фар?

— Пока не знаю. Точно не наши. Вроде бы европейцы на палубе. Не могу рассмотреть.

Бинокля у них не было. У них, здесь, вообще ничего не было. Палки-копалки, каменные топоры и связка ключей из кармана Герда. Вот и всё.

— Ты, ты и ты. Тащите лодку на воду. Сплаваю — узнаю кто это и что им нужно.

Мсье ФарИк ни черта не боялся.

Трое голых (!) африканцев по команде смуглого здоровяка, прекратили пляски и резво поволокли… Иван затруднился… 'утлый чёлн', иначе и не скажешь, к воде. В эту байдарку уселся сам здоровяк и, взяв в руки весло, поплыл к 'Беде'.

— Парни, готовьтесь. Плывёт. Франц, двигатель не глуши. Ты и ты, — палец Маляренко ткнул в Звонарёвских опричников, — смотреть по бортам и назад в оба!

Тем временем (о! вспомнил!) пирОга аборигена преодолела прибрежный прибой и начала быстро приближаться к лодке. Иван поправил мачете на поясе, посмотрел на Игоря с арбалетом и взялся за пустой немецкий автомат.

'Будем колотить понты!'

Смуглый полуголый человек в пирОге больше всего смахивал на какого-нибудь полинезийца. Или метиса-латиноса. Здоровяк остановил свою лодочку в пяти метрах от 'Беды' и, немного приподнявшись, очень вежливо произнёс что-то вроде 'бонжурмесье'.

Ваня, с самым тупым выражением лица, на которое он был способен, посмотрел на своего лейтенанта. Ермолаев пожал плечами. Французского здесь не знал никто.

Здоровяк, видя, что его не понимают, предпринял новую попытку.

— Хелло, хау а ю?

'Вот это другое дело!'

Маляренко наклонился над люком в трюм и заорал.

— Франц, бля, вылазь. Толмачить будешь!

Игорь толкнул Ивана в бок.

— Шеф, смотри.

Здоровяк в лодке замер в полустоячем состоянии с открытым ртом, а потом, на чистейшем русском языке произнёс.

— Братцы…

Из глаз его ручьём хлынули слёзы и 'полинезиец' повалился на дно своего судёнышка.

— Братцы мои, как же я вас ждал!

Историю Фархада Викторовича Иванова смело можно было экранизировать. Поворотов и виражей в ней было столько, что хватило бы на небольшой мексиканский сериал. Началось всё с того, что его мама, красавица Арзыгуль, без памяти влюбилась в молодого лейтенанта из Панфиловского погранотряда Витьку Иванова.

На этом месте рассказа гостя Иван подпрыгнул.

'Земляк?'

Так вот. Витька был высок, строен, голубоглаз и блондинист. Сердце восточной красавицы было покорено в одно мгновенье. А тот факт, что она с пяти лет была уже обещана другому, её совсем не волновал. В общем, родился он.

— Мда… А папаша, как узнал, что мать мной беременна, так и…

— Слинял.

— Ага. А родня моя уйгурская от матери отказалась. С этим у нас было строго. Ну мама меня в охапку и в Алма-Ату.

— Брателло! Земеля! Я ж тоже…

Иван бросился обнимать гостя. Тот не поверил.

— Как? Вот это да!

Мужики тискали друг друга в объятьях и ревели что-то радостное. Народ вокруг тоже улыбался и прыгал. Это событие было из ряда вон. Найти земляка. Через тысячу лет. За тысячи километров от дома!

— Игорь, тащи рюмки!

— Ну, за встречу!

Когда бутылка опустела, а бурные эмоции стихли, Фархад продолжил свой рассказ.

— Кстати, Федей меня зовите. Ладно? Ну так вот…

После развала Союза, в голодные девяностые, отец вдруг вспомнил, что у него есть сын и перевёз их к себе. В Пензу.

— А я-то к тому времени паренёк был не слабый. Юношеская сборная Казахстана по лёгкой атлетике всё-таки.

— Лёгкой?!

— Да. Молот метал. Так вот приехал я в Пензу. Школу заканчивать. Друзья появились, приятели. А потом…

Потом было всё как в кино. Бритоголовая шпана. Оскорбления. И, конечно, драка из-за девушки.

— Подрезали меня, но и я им вломил не слабо. Челюсть одному сломал. А он…

— Сын крутого?

— Хуже. Милиционера. В общем, батя мне и говорит — поезжай куда подальше, а то закроют.