— Понимаю. Антон. Ты что скажешь?

— Ты же ему пообещал!

В голосе младшего брата было столько искреннего изумления! Его брат… самый умный и честный… ХОЧЕТ ОБМАНУТЬ человека, который столько для них сделал!

Олег прочёл все мысли на лице Антона и горько усмехнулся.

— За детей мне страшно, Тошка. Очень страшно. Иван НЕ ЗНАЕТ, на каких местах при посадке погибли пассажиры. А на каких — были тяжело ранены. Так что это — рулетка. А даже если мы успешно сядем, нет никаких гарантий, что мы сможем забрать наш багаж и выбраться на север. Подальше от берега и банды Доброго. А вмешиваться мы не можем — я Ивану пообещал не менять события в его жизни.

Пятаков глухо матюгнулся и склонился над атласом северного причерноморья. Береговая линия на этой карте сильно отличалась от той, что он привык видеть.

— Самолёты, приблизительно, сядут вот здесь. На северо-запад от нас живёт этот, Спиридонов. Иван попросил ему на глаза не показываться. Как минимум, семь лет. Значит так, заранее бронируем авиабилеты. Приезжаем поодиночке и проходим контроль так аккуратно, чтобы самолёт вылетел точно по расписанию.

Шабельский вздохнул.

— А там видно будет. Антошка — на тебе багаж. Полный туристический набор. И узнай, можно ли в багаж сдать велосипеды и холодное оружие. Дима, на тебе — закладка ДЛЯ НАС. Примерно вот здесь место подберите.

Палец босса показал в пустоту между Мариуполем и Мелитополем.

— До Днепра тут километров сто. Какая бы ни была там пустыня — на велосипедах доберёмся.

В том, что несмотря ни на какие природные катаклизмы Днепр останется на своём месте, Олег был свято уверен.

— Таким образом, мы имеем следующую картину, — Андрей Викторович, двадцатитрёхлетний аспирант из Новосибирска, нервно поправлял очки и заикался в два раза больше обычного. — Таким образом, картина получается следующая. Нам так и не удалось установить, из чего изготовлен 'предмет', но мы достаточно легко смогли снять с него массу параметров.

Аспирант щёлкнул переключателем и на белой стене возник новый график.

Маляренко, оба Шабельских и Пятаков тихо выдохнули — изображение было сделано, что называется, для дураков. Серым контуром был заштрихован сам 'пробойник', а вокруг него яркими красными и жёлтыми пиками топорщились линии 'колючек'.

— Само 'тело' очень индифферентно. Оно не реагирует ни на что, за исключением электричества. А вот эти 'пики'…

Андрей торжествующе посмотрел на своих заказчиков, которые его УЖЕ озолотили и которых он искренне считал тупыми.

— … они как… ну представьте себе, что к живому дереву или к куску глины ПРИВАРИЛИ, скажем, кусок титана. Или стекла. Эти точки на 'теле' — они абсолютно другие!

Аспирант замолк, ожидая аплодисментов, но дождался только 'короче, Склифософский' от самого великовозрастного мужчины с диким выражением в глазах.

— Да. Вот эта, эта и эта точка — переменны. Они меняют направление 'пиков' в зависимости от места расположения 'тела'. Я летал в Астрахань и в Новосибирск. 'Пики' работают как компас, но показывают не на северный полюс, а куда то в район Турции.

— Чёрное море?

Братья переглянулись. Рассказ Ивана начинал подтверждаться на научном уровне.

— Да. Примерно.

— А этот 'пик'?

Незнакомый Андрею мужчина властно прервал доклад учёного, указав на самый большой хвост, исходивший от серого тела 'пробойника'.

— А эта штука всегда постоянная. Она не меняет ни ориентацию в пространстве, ни своё значение.

— Ясно.

Андрей скривился.

'Чего тебе ясно?'

Если бы аспирант мог знать, о чём в эту секунду подумал неизвестный ему мужчина — он бы сошёл с ума. Иван Маляренко, хоть и не был учёным — суть уловил на лету. Три как попало 'пришитых' точки — это 'ГДЕ'. Длинный неизменный хвост — 'КОГДА'. А 'тело' — это 'ЧТО'.

Наводка, судя по всему, к 'морковке' была пришита намертво.

Когда Иван увидел, во что превратилась вялая 'морковка', которую он подарил для исследований Антохе, он не поверил своим глазам.

Эта штука явно уменьшилась в размерах и снова начала походить на карандаш.

Ваня немедленно вспотел и залпом выхлебал бутылку минералки. Еле высидев вступление малолетнего умника, Маляренко взял разговор в свои руки.

— Как вы её зарядили?

Аспирант поперхнулся.

— Да мы её и не заряжали. Она сама…

Шабельский нервно хохотнул. Выяснилось, что при помещении артефакта под электрическое напряжение, 'морковка' начинала сосать энергию в диком количестве.

Олег прокашлялся.

— Они два раза тут свет вырубали. Сначала весь город на сутки. А потом весь район обесточили.

Андрей закивал.

— Да. И после этого вес увеличился на три грамма, а размер уменьшился на два миллиметра! Я не очень понимаю из-за чего это произошло, но…

— Короче, Склифософский!