— Не доверяешь им? — Шевченко мотнул головой в сторону кишащей людьми стройки. Получилось неудачно — под кивок попал Кхап, а Лак успел ему перевести.

— Запомни, — Егоров подался вперёд, — я доверяю всем, кто здесь находится.

На совещании, начавшемся сразу после прибытия, 'воцарения' и плотного ужина, присутствовали все земляне. Сам Витя, Катерина, Антон, Олег с Олей, Йилмаз с Жанной и Пётр со своей женщиной — тихой и незаметной немкой по имени Анна. Ещё здесь сидел Уилл, Лак и, конечно же, Кхап.

Шевченко пробормотал извинения, а Витя поморщился.

— Но ты, в общем, прав, ВСЕМ я ПОКА не доверяю. Потом — может быть. Но не сейчас. Кхап, организуй дальние дозоры. Пусть твои солдаты понемногу учат крестьян владеть оружием.

Старый моряк удивился.

— Зачем учить их владеть оружием?

Витька завис.

— Как это зачем? А кто, если нападёт враг, будет сражаться?

— Как кто? Солдаты.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что в Сиаме существует чёткое разделение на сословия. Эти пашут, те воюют, а вон те учат и молятся. И так далее по списку, вплоть до Властелина Всех Людей. В будущем Кхап планировал просто-напросто привезти сюда профессиональных солдат, которые за деньги, жильё и обеспеченное будущее их семей, будут нести службу по охране государства господина Вита.

Профессиональные бойцы — это было круто, но… 'Царь' помотал головой.

— Я не требую, чтобы каждый земледелец умел сражаться, как ты или твои люди, но я хочу чтобы они знали основы воинского дела. Учи их.

— Да, господин.

Услышав в голове Виктора непривычные металлические нотки загребной первого ранга вспомнил кто перед ним сидит, щёлкнул пятками и немедленно 'встал в строй'.

— А эти?

Кхап умудрился из поклона движением одной челюсти указать на восьмерых угрюмых манмарских погранцов. Те сидели поодаль плотной кучкой, возле носилок со своим полковником.

'Никогда не складывай все яйца в одну корзину'

Витя посмотрел на любимую и встретил в её глазах полнейшее одобрение.

— А с этими я разберусь сам. Ступай, Кхап.

Когда тайцы ушли, Олег, глядя на бирманцев, одобрительно хмыкнул.

— Янычары? Личная гвардия?

— Не знаю ещё, — Егоров совсем не по-царски почесал репу, — сначала с Ауном поговорить надо. Ну а ты, Йилмаз…

'Будешь моим личным абреком'

Турецкий лётчик встрепенулся и изобразил полнейшее внимание.

— … будешь отвечать за личную безопасность всех НАШИХ женщин и детей.

'То есть за Катю…'

Йилмаз легонько хлопнул по автомату и понимающе кивнул.

Единственным неудобством связанным с переносом посёлка от реки на полуостров было то, что огороды, которые успели разбить земледельцы, остались на старом месте и к ним приходилось ходить за три километра. Витька сопровождаемый Катей, Лаком и Йилмазом, разумеется на СВОИ огороды наведался. В агрономии он ни черта не смыслил, но засеянные площади его впечатлили.

— Вон там, на возвышенности, мы посадили, — монах задумался над названиями, — разное.

Старик прищёлкнул пальцами, подозвал чумазого голого мальчугана и отправил его за образцами. 'Разным' оказалась сладкая картошка, сладкие ананасы и непонятные огурцы, про которые Катя сказала, что по вкусу они напоминают яблоки.

— А вон там, — Лак указал на берег реки, — рис посадили. Когда пойдут дожди — всё зальёт водой…

Таец блаженно щурился и улыбался.

— … хорошо. Много риса. Много. Хорошо.

В жирной грязи рисового поля ковырялось два десятка женщин и детей. Работа эта, на взгляд Егорова, была адова, но тайцы весело пели, шутили и смеялись.

— Чего это они?

— Они радуются, господин. Здесь нет солдат и жадных чиновников и никто у них не заберёт урожай, оставив им лишь крохи.

Признав свой колхоз успешно работающим и посмотрев на быструю мутную речку, царь отправился на изучение своих земель.

Путь от огородов к полуострову шёл сначала по берегу реки, затем по песку пляжа, а потом круто поворачивал к низине. Низиной здесь называли узкий перешеек, который отделял полуостров от материка. Был он узким, низким и плоским как блин. Шириной, от берега до берега, он был шагов пятьсот, а над уровнем моря он возвышался от силы на пару метров. Отшагав километр по редкой пальмовой роще, Егоров выбрался на большую поляну, лежащую у начала подъёма. Здесь, собственно, и начинался настоящий полуостров — плоская возвышенность длиной больше восьми километров и шириной километра полтора.

— Слушай, Кать, не нравится мне название. Ну что это — Середина? Ни то, ни сё… Давай его Манхеттеном назовём что ли.

— Каааак?

Катя звонко рассмеялась.

— Егоров, ну ты и балбес. А посёлок Нью-Йорком назовёшь?

Витька ухмыльнулся.

— Нью-Васюками…

Они стояли на вершине холма, лежащего на самой оконечности полуострова. Ноги после трёхчасовой экскурсии болели и идти уже никуда не хотелось. Хотелось упасть в тенёк под пальму, вытянуть гудящие ноги и наслаждаясь прохладным бризом, любоваться открывающимся отсюда видом.