Все это не имеет никакого смысла. Когда мы впервые вошли в сеть, я была в симе, который выбрала, и Т-четыре-Б, и Сладкий Уильям, но у Мартины было тело из симуляции Атаско, а! Ксаббу стал бабуином. Так что же это такое, черт побери? И Орландо с Фредериксом сами выбрали себе симы, аватары из их игры, но разве Сэм не сказала мне, что сим Орландо был не совсем таким, как обычно? Старше, младше или что-то в этом роде?

Самое странное то, что их оригинальные симы не стали образцами этих, и они носят тела, так похожие на настоящие. А что, если мы действительно в наших настоящих телах?пришла ей в голову дикая мысль. Но она точно помнила, как проснулась в цистерне в своем настоящем теле, и это было другим, не намного, но другим. Да, очень похоже на настоящее за исключением некоторых мелких деталей, вроде шрамов или шишке на костяшке пальца, который она сломала в детстве. Значит это сим.

Но что же происходит? Если это сон Иного, почему мы так выглядим? Похоже на магию.Рени глубоко выдохнула, глубоко разочарованная. Не имеет значения, насколько странными и нереальными кажутся факты, должны быть ответы, но она никак не может их найти.

Когда их маленькая компания оказалась у самой дальней от вершины остроконечной башенки, Рени заметила, что Рикардо Клемент где-то присоединился к ним и шел метрах в ста сзади, выглядя беспокойным призраком.

Тропа вилась вокруг вершины по блестящему черному склону, и, скорее всего, шла до низу через окружавшие гору сияющие облака, и теперь Рени видела, что! Ксаббу не преувеличил опасность. Борозды, которые делали дорогу безопасной, почти исчезли, и хотя сама тропинка казалась достаточно материальной, ее внешний край стал вязким, как если бы камень превратился то что-то вроде лакричного мороженного, слишком давно вынутого из холодильника.

— Я все еще поражаюсь, почему Иной перенес нас в такое место, — тихо сказала она! Ксаббу, когда они только что начали спускаться вниз вслед за Жонглером. — И в тот первый незаконченный мир, тоже. — В голову немедленно пришло непрошеное воспоминание, как часть земли того мира внезапно исчезла, поймав в ловушку Мартину и отрезав руку Т-четыре-Б. А что если здесь исчезнет часть тропы? В конце концов она решила не тратить время на бессмысленные размышления о том, чему не в силах помешать.

Рука Т-четыре-Б, да, это была интересная аномалия. Потом на ее месте возникла другая рука, сияющая, которая с таким ужасным эффектом вонзилась в тело одного из членов Грааля, а все остальное время была невидимой. Быть может сам Иной заменил руку Т-четыре-Б, или, по меньшей мере, дал ей возможность влиять на сеть? Дикий кусок операционной системы на конце виртуальной руки?

Она поделилась своей мыслью с! Ксаббу. — Даже если Иной сделал оба эти места — можно сказать вырезал из сырого материала сети — это все равно не говорит нам ни о чем. Дред каким-то образом завладел Иным — или взял его в плен — и быть может поэтому этот конкретный мир теряет твердость, но это никак не объясняет, почему первый незаконченный мир начал разрушаться прямо под нами.

!Ксаббу прервал ее. — Посмотри сюда. Я не помню, чтобы дорога раньше была такой. — Тропа перед ними внезапно резко сузилась, так что надо было идти гуськом. — Мы должны перестать говорить и даже думать, пока не найдем более широкое место, где можно будет заночевать.

— Но мы же не собираемся спать на горе, да? — запротестовала Сэм. — Ведь мы карабкались вверх всего пару часов, не больше!

— Да, — сказал ей! Ксаббу, — но, как мне кажется, мы были очень высоко, совсем недалеко от вершины. Идти вниз — намного более долгое путешествие.

— Если бы нам нечего было бояться, — сказала Рени, осторожно пройдя узкое место и увидев под ногами намного более широкую тропу, — я могла бы спускаться так хоть неделю.

Они упорно спускались несколько часов, но край белых облаков ближе не стал. Все очень устали — особенно Рени, которая вообще не спала. И, не удивительно, что несчастье в конце концов почти произошло.

Они достигли достаточно узкого участка тропы, хотя и не самого худшего из всех — были места, где они должны были идти по тропе боком, прижав спину к твердому каменному склону — здесь двое не могли стоять рядом друг с другом. Сэм шла за Рени; Ксаббу был первым в линии, Жонглер за ним. Клемент, который временами отходил очень далеко назад, был так близко, что мог протянуть руку и коснуться человека перед ним, и, по какой-то причине, он так и сделал.

Пальцы Клемента пробежались по волосам Сэм, и та, испугавшись от неожиданности, бросилась вперед, пытаясь проскочить между склоном и плечом Рени. На мгновение они обе сплелись; потом, пытаясь дать девочке место, Рени слишком далеко поставила ногу, и край обрыва раскрошился под ней как черствый хлеб. Рени рефлекторно и абсолютно бесполезно замолотила руками в воздухе, что только добавило суматохи, и едва не потащила за собой и Сэм. Рени крикнула и перевалилась через край, ее сердце почти остановилось, и она успела подумать только о том, что вид плеча! Ксаббу и его поворачивающейся головы — слишком поздно, чтобы помочь! — будет последнее, что она видела в жизни. Потом что-то железной хваткой схватило ее за лодыжку и ее опять бросили на тропу — только ноги свисали в бездну, а изо рта вместо воздуха вылетал отчаянный крик.

Дергаясь и крича на! Ксаббу и Сэм, тащивших ее через край, Рени ничего не понимала. И только оказавшись в безопасности она сообразила, что ее схватила и удерживала от падения в пропасть крепкая рука Феликса Жонглера.

Потом Рени лежала на животе, кровь пульсировала в голове, как разряды тока, и она пыталась вдохнуть. Жонглер холодно посмотрел на нее сверху вниз, как ученый, изучающий мертвую лабороторную крысу. — Не уверен, что я бы сделал это для любого из твоих товарищей, — сказал он, повернулся и продолжил спускаться.