Кэтрин пыталась протестовать, но отец уже ушел. Она открыла дверь гостиной. Ее сердце заколотилось, когда она взглянула на Джордана.

— Ты все же приехала, Кэтрин. Я уже не надеялся.

— Честно говоря, я и забыла о приглашении папы. Не знаю, почему мне вдруг захотелось приехать сюда.

Кэтрин уже держала в руках чайник, когда услышала, как Джордан грубо выругался. Она посмотрела на него, недоумевая.

— Джордан, в чем дело?

— Ты никогда не упустишь возможности, да? Никогда не забудешь указать, что я приехал не вовремя. Спасибо, Кэтрин, я уже понял, что ты успешно забыла обо мне, не нужно повторять еще раз!

Кэтрин оцепенела.

— Но я вовсе не это хотела сказать…

— Я знаю, что ты хотела сказать! Но не беспокойся. Я найду, что сказать Адаму, и не буду тебе мешать.

Он пошел к двери, и Кэтрин вскочила, совершенно позабыв о чайнике, который так и оставался в ее руках. От резкого движения кипяток полился из носика прямо на бедро Кэтрин. Она закричала и уронила чайник.

Джордан оглянулся, подхватил Кэтрин на руки и помчался в ванную. Ногой распахнув дверь, он поставил Кэтрин под душ, открыл холодную воду, одним движением поднял юбку и направил струю на покрасневшее бедро.

— Жжет!

— Зато не будет волдырей. Стой смирно. — Джордан взглянул на нее; его голубые глаза все еще были полны гнева и боли, которая обожгла ее сильней, чем кипяток. Он такой жесткий, такой решительный и волевой, но она все же причинила ему боль. Это несправедливо.

Она оперлась рукой ему на плечо. Глаза Джордана смотрели в ее глаза и, похоже, видели ее насквозь, но Кэтрин не отвела взгляд.

Пусть видит, что она чувствует. Хуже все равно не будет!

Он слегка улыбнулся, и Кэтрин почувствовала, как расслабились его плечи и гнев начал стихать.

— Три броска, два удержания или чистая победа, Кэтрин?

— Что? — Ее пальцы вонзились в его плечо — она покачнулась. — Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду, — прошептала она.

— Именно так определяется победа в борьбе: три броска, два удержания или чистая победа.

Кэтрин выключила воду. Тишина вдруг сделалась оглушающей.

— Именно этого ты хочешь, Джордан? Чтобы ты стал победителем? Что дальше? Бросок, чистая победа или… или?..

Он приподнял ее и прижал к себе, хотя в этом не было нужды: Кэтрин не собиралась убегать, они оба знали это. Он нежно коснулся губами ее губ.

— Удержание, моя милая. Одного маленького удержания более чем достаточно…

Его дыхание тепло и нежно коснулось ее губ, потом щеки, потом виска, и он начал ласкать ее губами. Кэтрин почувствовала, как у нее засосало под ложечкой, почувствовала, как напряжение опускается все ниже и ниже. Она закрыла глаза от неистовой страсти.

Его губы продолжили путь. Кэтрин вздрогнула, когда он прикусил кожу у нее на шее, слегка, совсем не больно. Она тихо застонала, страстно желая, чтобы его губы ласкали все ее тело.

Ее руки обвились вокруг его шеи, и она прижалась к Джордану. Их промокшая одежда не была преградой все нарастающему возбуждению — ее грудь терлась о его грудь, мокрая ткань облепила ее набухшие соски, толчки его восставшей плоти ощущались через пропитанную водой юбку…

— Кэтрин! У тебя все в порядке?

Обеспокоенный голос Адама Карстэйрса разрушил чары. Джордан тяжело застонал, прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза.

— Кто сказал, что большая семья — благо?

— Подожди, вот когда будет ребенок… Я не эксперт, но уверена, что тогда мы действительно поймем, что значит настоящая семья.

Джордан слегка отодвинул ее от себя и посмотрел ей в глаза.

— Ты говоришь именно о том, что я имею в виду?

Она выскользнула из его рук и юркнула за дверь ванной.

— Все может быть. — Она кокетливо улыбнулась, сама не веря, что может шутить такими важными вещами. — Ну что, у каждого по одному удержанию, Джордан? Или чистая победа?

— Кэтрин… — прорычал Джордан.

Кэтрин слышала, но не остановилась. Она поспешила в комнату, которая была ее детской, и закрыла за собой дверь.

Она больше не ребенок. Она женщина. И совсем скоро станет настоящей женой Джордана!

— Ну, должен признать, это был очень приятный вечер.

Адам Карстэйрс поднял свой бокал и допил вино. Он улыбался, глядя то на Кэтрин, то на Джордана.

— Похоже, я, как говорится, третий лишний, так что покидаю вас.

Кэтрин вскочила.

— Папочка, в этом нет нужды. Честно! — Она взглянула на Джордана и покраснела, заметив, как он смотрит на нее.

Адам поцеловал ее в щеку. Его морщинистое лицо было полно нежности.