Гэри поймал себя на мысли, что и ему хочется прикусить эту губку.

В кафетерии Софи взяла себе йогурт и стакан сока.

— И это все?

— Я не голодна.

— А я-то собирался потратить на вас целых три доллара.

— Транжира, — несколько натянуто улыбнулась Софи.

Она чем-то явно обеспокоена. Может быть, он тому причиной?

Софи расстелила на коленях салфетку, открыла баночку с йогуртом и принялась с сосредоточенным видом его перемешивать.

— С вашим магазином ничего не случится, — наугад бросил Гэри.

Она вздрогнула и подняла глаза.

— Что вы сказали?

— Я уверен, что в вашем магазине все будет в порядке.

— Я тоже так думаю.

Значит, не магазин ее беспокоит. Но это все же тема для разговора.

— Напомните мне, как называется ваш магазин и чем вы торгуете.

— Всякой всячиной. Предметами ручной работы. Керамикой, ювелирными изделиями, тканями для штор, одеждой. А называется он «Чудесная находка».

Гэри было трудно представить себя в таком магазине. В его списке покупок обычно значились доски, тачки и корзины для сбора яблок.

— В магазине все будет в порядке, — как бы убеждая себя, повторила Софи.

— Тогда почему вы нервничаете?

— Нервы здесь ни при чем.

Но он же видит, что с ней что-то происходит.

— Вам не о чем беспокоиться. Суд займет не более трех дней. Я вообще не понимаю, зачем так долго…

— Нас предупредили не обсуждать процесс. — Щеки Софи порозовели.

— Все же вас что-то беспокоит, — настаивал Гэри.

— Просто ситуация печальная. Мне жаль обоих. Но давайте не будем об этом говорить. Лучше расскажите о вашем сыне.

— Его зовут Тим. Ему четырнадцать.

— Он живет с вами?

— Да.

Софи отправила в рот ложку йогурта. Гэри смотрел, как сжались ее губы, как двигался ее остренький подбородок, как она сглотнула… Она просто ела, но движения ее губ почему-то его возбуждали. Что за черт!

— Должно быть, трудный возраст. Вы, наверно, волнуетесь, что он один дома?

— До трех он в школе, а дома его ждет мой отец. Он живет с нами. И еще две собаки.

— А скот вы держите?

— У меня не ранчо, а яблоневый сад.

— Все же… Я подумала, может, вы разводите кур или другую живность.

— С курами много хлопот. Я бы никогда не стал их разводить. А коровы дороги. Чтобы вести молочное хозяйство, надо иметь порядочное стадо, чтобы оправдать затраты на оборудование. А если разводить скот на мясо, надо иметь много земли под пастбища.

— А выращивать яблоки — это выгодно?

— Да. Работы хватает, но у нас для этого подходящий климат. Еще мы выращиваем кукурузу, картофель, всякую зелень и табак.

— Табак? — изумилась Софи.

— Крупнолистный, для сигар. Когда-то в нашем штате его много выращивали. А вы не из этих мест?

— Я выросла к югу от Сан-Франциско, в Кармеле. Вы, наверное, о таком городе и не слышали… Он стал знаменитым, когда мэром избрали Клинта Иствуда [1] .

— Я и до этого знал о Кармеле, — рассмеялся Гэри. — Вы думаете, что я провинциал, деревенщина.

— Ну… — неуверенно произнесла Софи, — вы фермер…

— Да, фермер, но вас, вероятно, удивит, если я скажу, что у нас есть и электричество, и центральное отопление, и кабельное телевидение — все, что есть в городе. В Калифорнии тоже есть фермы, а сельское хозяйство, между прочим, самая большая отрасль производства в стране.

— Я знаю. Просто я всегда жила в городе.

— Я тоже практически живу в городе. Он называется Стоу, и у нас есть торговый центр, почта и все, что полагается. А кроме того, есть то, чего нет в вашем Кэмбридже, — покой, тихие сельские дороги и пологие холмы, покрытые лесом. Тишина.

— Я бы с ума сошла в таком месте, — призналась Софи. — Я люблю город, весь этот шум и суету. Как говорится, есть воробьи городские, а есть деревенские, — пояснила она.

Вот, значит, как. Она городской воробей, а он — деревенский. Ему как-то больше хотелось думать о себе как о хитром лисе или жеребце. Впрочем, памятуя о воспитательном примере для Тима, он вряд ли мог бы себе позволить поведение жеребца. Но факт оставался фактом: она городская, а он — деревенский. Через два дня они вернутся каждый к своей жизни: он — к тишине и покою, она — к шуму и суете, и больше они никогда не встретятся.

Однако он все-таки не воробей, а лис, жеребец. Мужчина. Гэри протянул руку и слегка коснулся ее пальцев.

— Нам пора возвращаться. — (Софи вздрогнула и нервно облизнула губы, но руки не отняла.) — Неизвестно, сколько придется дожидаться лифта.

Гэри снова коснулся ее руки. Он явно играет с огнем: ему стало жарко от одного этого прикосновения. Следует быть посдержанней.

Но тут Софи подняла взгляд, и он увидел в ее глазах отражение своих собственных чувств, которые пока еще смутно, но овладевали им, — панический страх, возбуждение, сожаление. Тоску и томление.