Шрифт:
«Что за странное создание? — с недоумением подумала она. — Пятеро котов скакали по нему, как по земле, а он даже не заворчал. Наверное, все чудища очень глупые!»
Дальше Голубичка полностью потерялась в лабиринте заборов и тропок, но у нее не было времени остановиться и сообразить, куда они бегут. Внезапно она увидела впереди деревья и русло сухого ручья. Оказалось, что они выбежали с территории Двуногих в двух лисьих хвостах выше по течению того места, где жили кролики.
— Куда теперь? — спросил Мандарин.
— Вдоль ручья, — ответил Львиносвет. Заняв место вожака, он помчался по пересохшему дну.
— Эй, помедленнее! — взвизгнул Мозаика, прыгая на трех лапах. — Тут же острые камни!
— Ладно, извини, — кивнул Львиносвет, замедляя шаг.
Голубичка бежала самой последней, чтобы убедиться, что никто из домашних не отстал и не заблудился. Чем ближе они подходили к плотине, тем сильнее чувствовалось напряжение — оно исходило не только от котов, но, казалось, было разлито в самом воздухе, сгустившемся в предчувствии великих событий.
Небо над головами затянулось тучами, солнце скрылось, а вскоре над горизонтом полыхнула молния, похожая на след от кошачьего когтя. Голубичка видела, что домашние напуганы — они жались друг к другу и вздрагивали от каждого шороха веток.
Не выдержав, Голубичка догнала Мозаику и пошла рядом с ним.
— Ты в порядке? — спросила она. Тот напряженно кивнул.
«Надеюсь, это правда, — подумала Голубичка, ежась от страха и чувства вины. — Великое Звездное племя, неужели я снова веду котов на смерть?»
Глава 22
Львиносвет выскочил на берег ручья и обернулся, чтобы окинуть взглядом свой разношерстный патруль. Мандарин,
Снежинка и Мозаика, разинув пасти, смотрели на
плотину.
— Какая же она огромная! — прошептал Мозаика. Снежинка растерянно подняла глаза на Львиносвета.
— И ты веришь, что мы сможем ее сломать? Львиносвет кивнул, стараясь скрыть от них свои сомнения.
— Если все вместе возьмемся задело, то сможем.
— Скорее, — поторопила котов Голубичка, выпрыгивая на берег к Львиносвету. — Бежим к остальным!
Львиносвет легко взбежал на склон и повел котов на поляну, где они расстались с остальными путешественниками. Выбежав из кустов на открытое пространство, он изумленно замер, во все глаза глядя на груду бревен, возвышавшуюся посреди лужайки. Осока, сидя на самой вершине, втаскивала туда длинную ветку.
— Привет! — пропыхтела она, спрыгивая на землю. — Вернулись?
— Мне тут пришло в голову, что если мы сумеем сложить ветки в кучу, то сумеем и разобрать их, — пояснил Когтегрив, приближаясь к Львиносвету. Он тяжело дышал от усталости, и вся его золотистая шерсть была усеяна обломками веток и чешуйками коры.
— Отличная мысль! — восхищенно воскликнул Львиносвет. — Ты очень умный кот!
На краю поляны Лепестянка сражалась с веткой, которая была в несколько раз длиннее ее самой. Но упрямая кошка даже не думала сдаваться и, подтащив свою ношу к куче бревен, принялась впихивать ее в основание постройки. Справившись с делом, она, прихрамывая, подошла поздороваться с Львиносве-том и его спутниками. Львиносвет дождался, когда к ним присоединяться Жабник и Белогрудка, и представил домашних.
— Я не воитель, — поспешно заявил Вуди. — Я просто мимо проходил.
— Кажется, я уже видел тебя раньше, в роще, — сказал Мандарин, заметно приободрившийся при виде знакомого кота.
— Нужно обсудить план, — объявил Жабник, когда с церемониями было покончено. — Давайте решим…
— Сначала нужно поохотиться, — перебила его Белогрудка, нетерпеливо взмахнув хвостом. — У нас не хватит сил для такого дела, если мы не поедим и не отдохнем.
Жабник обиженно пошевелил усами, но потом коротко кивнул.
— Ладно, — буркнул он. — Только давайте быстрее.
К счастью, в роще было полно дичи, и очень скоро коты снова собрались на поляне и с аппетитом принялись за еду.
— Мы уже поели, спасибо, — вежливо отказался Мандарин, когда Белогрудка предложила ему мышь.
Снежинка тоже в страхе попятилась назад, но Мозаика заинтересовался угощением и с любопытством обнюхал пойманную Голубичкой белку.
— Не стесняйся, возьми кусочек, — предложила ученица.
Мозаика немного поколебался, но потом решительно вонзил зубы в дичь и оторвал здоровенный кусок.