Без десяти двенадцать мои кулаки сжались так, что ногти впились в ладони — я услышал звук моторов. Я подкрался к углу и выглянул на улицу. К остановке «Трэйлвей» подъехали одна за другой машина шерифа и пикап моего отца. Рядом с отцом в пикапе сидел Человек-Луна, на голове которого красовался его обычный котелок. Шеф Марчетте находился в машине шерифа, за спиной которого виднелся арестованный.

Донн и Блэйлока переодели в серую одежду заключенного. Машины остановились, но никто из них не вышел. Все четверо остались сидеть неподвижно; моторы продолжали мерно работать.

Из своей конторы выбрался мистер Уайт и направился к машине шерифа, скособоченный, будто краб. Шериф Эмори опустил окошко со своей стороны и обменялся с хозяином заправки несколькими фразами, из которых я не расслышал ни слова. Затем мистер Уайт возвратился в свою контору. Через минуту он снова появился в перепачканной маслом куртке-хаки и бейсбольной кепке. Забравшись в свой «десото», он торопливо укатил восвояси, оставив за собой только несколько облачков сизого дымка, напомнивших мне точки и тире азбуки Морзе.

Шериф снова поднял окно. Я бросил взгляд на «таймекс». До двенадцати оставалось две минуты.

Две минуты минули, но автобус не появился.

— Не двигайся, паренек, — внезапно сказал кто-то позади меня.

Прежде чем я успел повернуться, крепкая рука сжала мой затылок будто тисками. Жилистые пальцы впились так глубоко, что сердце заледенело от ужаса.

Рука на моей шее потянула назад, и я отодвинулся от угла здания. Кто этот злодей, что подкрался ко мне так незаметно и застал врасплох, — Вэйд или Бодин? Господи, помоги мне! Осталась ли у меня возможность как-то предупредить отца? Рука незнакомца продолжала тянуть меня назад до тех пор, пока мы не оказались за свалкой пустых банок из-под масла. Потом меня отпустили, и я наконец смог повернуться, чтобы увидеть лицо захватчика.

— 1 Что ты здесь делаешь, парень, черт возьми? — спросил меня мистер Оуэн Каткоут.

Я не мог говорить. Мистер Каткоут усмехнулся; его покрытое коричневыми пятнами лицо под пропотевшей грязной ковбойской шляпой, в форме которой было больше от Габби Хейца, чем от Роя Роджерса, сморщилось. Немытые и нечесаные светлые волосы мистера Каткоута как попало свисали на его плечи. Помимо невероятно грязных черных штанов и свитера болотного оттенка, на мистере Кате был старинный брезентовый плащ-пыльник, выглядевший скорее засаленным, чем запыленным. Обтрепанные полы пыльника свисали почти до колен его хозяина, ровно до голенищ простых черных сапог. Но не это было причиной моей немоты. То, из-за чего я забыл человеческий язык, был кожаный ремень с патронташем, накрест висевший на тощей талии Каткоута, а также револьвер с костяной рукояткой, засунутый в романтически потертую кобуру на левом боку. Револьвер был повернут скобкой курка вперед. Мистер Каткоут присмотрелся ко мне, прищурив глаз.

— Я задал тебе вопрос, — напомнил он.

— Мой отец, — сумел-таки выдавить я. — Он здесь. Чтобы помочь шерифу.

— Вот оно что. Что ж, верно, твой папаша действительно здесь. Хотя это не объясняет, почему здесь находишься ты.

— Я просто хотел…

— Чтобы тебе прострелили голову? Или я плохо знаю Блэйлоков, или здесь наверняка будет заварушка. Будет стрельба, паренек, понятно? Так что давай-ка садись на свой велик и дуй отсель подобру-поздорову.

— Автобус опоздал, — сообщил я, пытаясь сменить тему разговора.

— Не заговаривай мне зубы! — шикнул на меня мистер Каткоут. — Давай крути педали! Он подтолкнул меня к Ракете. Я не собирался сдаваться. И уходить тоже не собирался.

— Нет, сэр, — твердо ответил я. — Я останусь здесь с отцом.

— Хочешь, чтобы я тебе зад надрал прямо тут, на этом самом месте?

На шее мистера Ката надулись жилы. Я сжался, ожидая порки, по сравнению с которой то, что устраивал обычно отец, могло показаться ласковым поглаживанием пуховкой для пудры. Мистер Каткоут двинулся на меня. Я попятился, но уже в следующую секунду решил, что не сойду с места, что бы он со мной ни делал.

Мистер Каткоут остановился почти в трех футах от меня. Жесткая улыбка растянула углы его рта.

— Что ж, — хмыкнул он. — Вижу, упрямства и решительности тебе не занимать?

— Я останусь здесь, — ответил я.

Мы оба повернули головы, потому что из соседней улицы послышался шум приближавшейся машины, а это значило, что время для споров закончилось. Круто развернувшись, так что полы пыльника коротко прошуршали, мистер Каткоут прижался к стене у самого угла и стал наблюдать за улицей. Глядя на то, как внимательно, прищурив глаза, он смотрит на то, что готовится произойти, я понял, что передо мной — не мистер Оуэн Каткоут, добрый старый чудак.

Передо мной стоял Леденец Кид.

Я тоже подкрался к углу и прежде, чем мистер Каткоут взмахом руки прогнал меня прочь, успел кое-что разглядеть.

От того, что я там увидел, мое сердце подпрыгнуло к самому горлу. Никакого автобуса «Трэйлвей» там не было. Вместо него на площади перед заправкой появился черный «кадиллак». Подкатив к заправке, «кадиллак» остановился у тротуара, как раз напротив машины шерифа. Увернувшись от руки мистера Каткоута, который пытался меня поймать, я стремглав бросился к куче старых покрышек у гаража и, упав там на живот, затаился ни жив ни мертв. Теперь все творившееся у заправки было мне видно во всех подробностях; я решил там остаться, проигнорировав грозные жесты мистера Каткоута, который яростно призывал меня обратно, в более надежное укрытие за углом заправочной станции.