— Я сейчас схожу за документами, они в моей сумке в раздевалке, и попробую разузнать что-нибудь о вашем бывшем муже.

Ханне отчаянно хотелось найти Трэвиса, но было ясно, что Девин найдет его раньше. Тем не менее лошадь она не отдаст, пока на ее счете в банке не окажется вся сумма алиментов!

— Хорошо, я подожду здесь.

— Си-Джей, ты тоже останься. И смотри, будь повежливее.

Девин зашагал прочь, и сердце Ханны учащенно забилось. Ну почему, черт возьми, темноволосые ковбои так действуют на нее!

Тут она спохватилась: Си-Джей наблюдал за ней, прищурившись, как взрослый, словно читал ее мысли.

— Сколько тебе лет, Си-Джей?

— Тринадцать. Почти. — Он окинул ее оценивающим взглядом, точь-в-точь как его отец. — А вам сколько?

— Двадцать пять. Почти.

Си-Джей скептически покачал головой.

— На вид вы моложе сестры моего друга Коуди, а ей еще даже пиво не продают!

Ханна вздохнула. Временами ей казалось, что она намного старше. Пожалуй, лучше сменить тему разговора.

— Я слышала, как объявили, что твой отец выиграл состязание гуртовщиков.

— Если бы он не бросил выступать, он бы до сих пор был чемпионом! — заверил ее Си-Джей. Затем он добавил, обращаясь скорее к самому себе, чем к Ханне: — Он вбил себе в голову, что из-за этого развода ему надо остепениться, вот и взялся тренировать лошадей. Мы выбираемся на родео, только если ему удается подготовить лошадку к продаже. А еще он считает, что мне надо играть в бейсбол!

— А чем хочешь заниматься ты?

— Я хочу стать профессиональным ковбоем. Отцу надо подыскать новое ранчо, где можно обучать лошадей. Если ничего не получится, он вернется на арену. — В голосе Си-Джея прозвучала затаенная надежда.

Ханна тут же вспомнила о громадной конюшне, что давным-давно пустовала на ее ранчо. Ей приходилось прилагать немало усилий, чтобы содержать ее в порядке. Да что там говорить — чтобы сохранить ранчо для детей, она готова на все…

— Так, значит, ты тоже… хочешь быть гуртовщиком?

— Я хочу укрощать диких лошадей. Моя мама — она наездница — говорит, что у меня должно получиться. Отец тоже иногда вспоминает молодость и здорово укрощает необъезженных лошадей.

Ханне пришло в голову, что Си-Джей, видимо, желает стать профессиональным наездником, чтобы быть поближе к матери.

— Мне всегда казалось, что это очень опасное занятие.

Ей ответил Девин, неслышно подошедший с другой стороны:

— Ничуть не опаснее, чем любое другое, но все равно спасибо за заботу.

Он усмехнулся про себя, заметив, как Ханна обиженно сжала губы. Красивые губы, красивые глаза, красивые волосы и чудесная фигурка в свободного покроя платьице с рисунком из мелких цветочков. И все же он недоумевал, отчего она так бледна и почему под глазами синие тени. Вид у нее такой, словно ей нездоровится.

Ханна нетерпеливо взглянула на него, и Девин с готовностью ответил:

— Поговаривают, что Трэвис перебрался в Эстес-Парк. В середине июля там состоится родео. Мне показалось разумным сообщить всем, что мы оба разыскиваем его.

— Хорошо. Спасибо, что навели справки.

— К сожалению, сегодня я не захватил с собой родословную Ракеты.

— Какой ужас! — Глаза ее так весело блеснули, что Девин сообразил, что Ханне нет дела до документов на лошадь. Пожалуй, ее не в чем упрекнуть, если этот подлец задолжал ей алименты. С другой стороны, он слышал, что после триумфальной победы лет пять назад Трэвис отгрохал себе настоящий дворец. Если ранчо принадлежит ей, вряд ли дела у нее идут так уж плохо.

Скорее всего, она, как и его бывшая женушка, Джолин, готова обобрать мужчину до последней нитки.

Девин бросил взгляд на сына, радуясь, что тот не умеет читать чужие мысли, а затем обратился к Ханне:

— Завтра я еще раз выступаю, а потом сгоняю домой, в Седалию, и привезу бумаги. После этого я хотел бы заехать к вам и потолковать о лошадке.

В глазах Ханны промелькнул испуг, сменившийся неуверенностью, и Девин почувствовал себя последней свиньей. Но, черт возьми, кобыла принадлежит ему!