Разумеется, он прав!

— Не сомневаюсь, Си-Джей сумеет преподать ему эту науку.

Девин только усмехнулся и подошел к деннику Ракеты. Своенравная кобыла прижала морду к решетке и радостно заржала, словно приветствуя хозяина. Он обернулся и достал из кармана рубашки сложенные листы бумаги.

— Милости прошу, это документы, о которых вы спрашивали. Я приехал забрать Ракету.

Вручив Ханне родословную, Девин зашагал прочь такой уверенной походкой, что Ханна едва сдержала возмущение. Она быстро проглядела бумаги. Не надо было быть знатоком в коневодстве, чтобы понять, что Ракета — чистокровка, в роду у нее сплошь скаковые лошади и подписи, удостоверяющей смену владельца, нет. Ханна закусила губы, медленно складывая документы. Да, по закону Ракета принадлежит Девину. Про себя она в очередной раз послала Трэвиса ко всем чертям. Пожалуй, если вспомнить его увлечение чистокровными лошадьми, Трэвис предпочтет расплатиться за лошадь, а ее оставит без алиментов. Что делать? Не угрожать же тюрьмой отцу ее ребенка! До сих пор Ханна не могла заставить себя обратиться в суд, так как подозревала, что тюрьма — самое подходящее для Трэвиса место.

Она догнала Девина, и он остановился, только сейчас обратив внимание на пустые денники, а затем перевел взгляд на манеж, огороженный прочным забором, с ведущим к нему деревянным настилом. Ханна почувствовала угрызения совести — хорошо ли она поступает, беззастенчиво пользуясь сведениями, которые выболтал Си-Джей, — но тут же успокоила себя тем, что все это было бы в интересах самого Си-Джея.

Вспомнив, что Девин намерен любыми средствами удержать сына подальше от профессионального родео, Ханна небрежно облокотилась о барьер, окружавший манеж, и лениво заметила:

— Неплохое местечко, правда? Трэвис собирался устроить тут школу верховой езды. Собственно говоря, ради этого он и пристроил к конюшне амбар — ему нужен был манеж и как можно больше места.

— Только собирался?

— Да, дальше планов у него дело не пошло. Он вечно торопился на очередное родео.

— Не верится, что пропадает такой первоклассный манеж.

Ханна и сама частенько недоумевала, почему Трэвис так упорно отказывается от всего, что оставил здесь, включая ее и их ребенка. Она постаралась хоть на мгновение избавиться и от обиды, и от гнева, однако в голосе ее все равно прозвучала горечь.

— Трэвис не из тех, кто довольствуется синицей в руках.

— В таком случае Трэвис Риз — настоящий болван. — Девин взглянул на нее, и Ханна ощутила то, чему сейчас нет и не должно быть места в ее жизни. Она должна намекнуть, что ищет арендатора, а не думать, до чего выразительные у него глаза.

Интересно, что у нее на уме, гадал Девин. Глаза у Ханны были почти черными, и разобраться, о чем она думает, он был не в силах. И внезапно Девин понял с пугающей ясностью: он хочет Ханну. И появилось неожиданное, а потому еще более безрассудное намерение обосноваться тут.

Он сообразил, что Си-Джей вряд ли будет в восторге от этой идеи. Однако Девину срочно нужно было снять хоть какой-нибудь манеж и непременно помешать сыну стать профессиональным участником родео — ради этого он готов был на сделку с самим дьяволом. Беда лишь в том, что искуситель предстал перед ним в образе хорошенькой Ханны Риз, сладкие губы которой он так и не смог забыть.

Девин тоже облокотился о барьер, пытаясь не обращать внимания на аккуратную ручку Ханны. Обручального кольца на пальце не было. Конюшня практически пустует, размышлял он. Подъезжая к ранчо, Девин заметил, что почти все лошади находились на пастбище. Летом и конюшня, и пристройка хорошо проветриваются, а для зимы сгодятся обогреватели вдоль стен. Пожалуй, можно не тревожиться из-за холода и сквозняков. Неужели такой замечательный манеж простаивает? Конечно, если владельцы могут позволить себе подобную расточительность. А ведь Трэвису нечем было заплатить за лошадь, а тут еще и алименты на ребенка. Судя по всему, он смекнул, что проще всего оставить Ханне и ранчо, и чистокровку.

Спохватившись, что эта лошадь, вообще-то, принадлежит ему, Девин выпрямился и протянул руку, чтобы взять у Ханны родословную Ракеты. Ханна безропотно вернула ему бумаги, и смутное чувство вины вновь кольнуло его.

— Надеюсь, ваш сын не очень расстроится, если я заберу эту лошадь.

— Он уверен, что Ракета принадлежит его отцу, и знает, что рано или поздно мы попрощаемся с ней.

Надо полагать, Джастин скоро узнает и о том, что отец давным-давно попрощался с ним, подумал Девин.

Снаружи доносились мальчишеские голоса. Джастин что-то возбужденно тараторил, явно восхищаясь своим новым кумиром, а в голосе Си-Джея звучало такое снисходительное терпение, что Девин едва сдержал улыбку. Понимая, что пора звать сына и отправляться домой, он медлил, раздумывая о работе, подходящей школе для Си-Джея и о том, что Джолин грозилась увезти мальчишку.

Ханна переступила с ноги на ногу, намекая, что посетитель загостился. Да будь он проклят, если уедет, не узнав, нельзя ли арендовать манеж. В худшем случае она откажет, и он, таким образом, ничего не потеряет.

Девин кашлянул и поинтересовался:

— Вы случайно не согласились бы сдать мне манеж и часть конюшни?

— Даже не знаю… — Ханна безразлично пожала плечами, подтверждая догадку Девина, что с финансами у нее полный порядок. — А вам не кажется, что возникнут сложности, учитывая наши разногласия по поводу Ракеты?

Девин убрал бумаги в карман — бумаги, доказывающие, что владелец чистокровки он, и никто другой, — и со значением проговорил:

— Лично я не вижу никаких сложностей.