После того как Бен снял с нее платье, Амбер слегка подалась вперед, чтобы помочь ему расстегнуть бюстгальтер без бретелек, который она надела сегодня. Вздох облегчения сорвался с ее губ, когда застежка щелкнула.

Амбер почувствовала, что ей не хватает дыхания, когда он провел пальцем около соска легким, дразнящим движением.

Соски тем не менее откликнулись на эту сладкую эротическую муку — немедленно поднялись и затвердели. Лицо Амбер пылало. Голова кружилась.

— Не останавливайся, — неуверенно запротестовала она, когда Бен внезапно отнял руку от ее груди.

Он ничего не ответил, запер дверцу автомобиля и стал быстро снимать с себя одежду.

Амбер лежала, не в силах пошевелиться, не в силах произнести ни слова. Ее мышцы оцепенели, во рту пересохло, расширившиеся глаза смотрели в темное небо сквозь заднее стекло.

— Прекрасно, — пробормотал Бен и принялся ласкать ее ягодицы и бедра. Наконец его руки раздвинули ее ноги, и Амбер застонала, не способная более сопротивляться нахлынувшим чувствам. Ее дыхание прервалось от возбуждения, когда затвердевшие соски скользнули по кожаной спинке. Никогда в жизни она не возбуждалась сильнее. Тело горело. Бедра дрожали. Ее тело звало его.

— Бен, пожалуйста, — взмолилась она.

И тихо вскрикнула, когда он грубо и властно вошел в нее и начал терзать ее разгоряченное тело мощными движениями. Глаза Амбер закрылись, руки отчаянно вцепились в спинку сиденья. После бешеного эротического танца, неистового и неукротимого, их тела почти одновременно забились в судорогах экстаза.

— Мой милый, — чуть слышно прошептала Амбер. И Бен с любовью и нежностью приник к ее губам.

Их тела постепенно остывали, и они опустились на сиденье, все еще продолжая обнимать друг друга.

— Поговори со мной, — попросила Амбер.

— О чем?

— О чем угодно. Обо всем. Скажи, что любишь меня. Любишь, как люблю тебя, Бен. Думаю, я всегда любила тебя, просто не отдавала себе в этом отчета.

— Амбер, прекрати смеяться надо мной.

— Я не смеюсь. Я ужасающе серьезна. Скажи, ты разве не любишь меня?

Его вздох был долгим и усталым.

— Ты знаешь, что люблю.

— Тогда все правильно. Когда мы сможем пожениться?

— Когда я попрошу твоей руки, — отрезал он.

— О, я понимаю. Это вопрос мужской гордости, не правда ли? Итак, когда ты сделаешь мне предложение? Немного позже? Завтра утром? Или ты будешь терзать меня ожиданием неделю или две?

— Ты просто невыносимая особа!

— И счастливейшая. О, Бен, я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Никогда в жизни.

— Даже со своим бывшим мужем?

— Особенно с ним.

— Ты не любила его, Амбер?

— Нет.

— Зачем же ты вышла за него?

— По ошибке. Меня очаровывала мысль, что этот красивый, богатый и опытный мужчина любит меня столь сильно и самозабвенно. Приятно иметь рядом кого-то, кто сходит по тебе с ума, если до этого никто не любил и не заботился о тебе. Когда он сказал, что умрет, если я не выйду за него замуж, я поверила. Я не понимала, что представления Чада о любви и браке не совпадают с моими.

— В чем? — спросил Бен.

— Во-первых, он не хотел детей и даже сделал себе операцию, приводящую к стерильности. Но я узнала об этом после того, как обручальное кольцо оказалось на моем пальце. А во-вторых, как от жены от меня требовались только две вещи: всегда выглядеть красавицей, что льстило его самолюбию, и заниматься с ним сексом, когда он пожелает. Возможно, если бы я переспала с ним до свадьбы, то поняла бы, что Чад никогда не сделает меня счастливой.

— Так почему ты не переспала с ним до свадьбы?

— Просто не хотела — уже одно это должно было меня насторожить.

— Он думал, что ты еще девственница?

— Нет. Я сказала ему, что был кое-кто, кто сделал мне больно. И поэтому опасаюсь снова испытать боль.

— Не напоминай мне об этом, Амбер, — простонал Бен. — Та ночь преследует меня всю жизнь. Ты не представляешь, как я раскаивался в том, что так обошелся с тобой. Даже если бы ты не была девственницей, я не имел права обвинять тебя. Это грубость и лицемерие.

— Я и сама была грубой и лицемерной в ту ночь. Но давай больше не будем ворошить старое, Бен. Мы оба наделали ошибок, пока были молодыми и глупыми. Взять хотя бы мой брак с Чадом!

— И как же ты вырвалась от него?

— Поверишь ли, Чад однажды избил меня, когда вернулся домой в дурном настроении… после долгого вечера в казино в Лас-Вегасе. И я сказала ему прямо там, что ухожу от него.

— И он позволил тебе уйти?

— О Боже, нет. Он схватил меня за горло и едва не задушил. Думаю, когда я упала, он наконец понял, что делает, и остановился. Когда я очнулась, он ушел на всю ночь. Я упаковала чемодан и уехала. Все дальнейшее общение с ним велось через адвоката.