— Что? — переспросила Бася. — В какой отстой?

— Это у нас в степи есть такое процессуальное мероприятие, — пояснил Б. О. — Сажают тебя в какую-нибудь подсобку, и там ты сидишь, пока не приедут деньги. Приедут — тебя отпустят, пальцем не тронут... Выпьешь с кредитором по бокалу шампанского — как это между интеллигентными людьми принято — и идешь на все четыре стороны.

— А если деньги не приедут? — наивно поинтересовалась Бася.

Б. О. и трансвестит красноречиво промолчали.

— Ну вот, — возобновил пленник рассказ. — А через неделю пришел хозяин спортзала, мялся, вздыхал, а потом признался, что свои деньги он благополучно получил.

— Продал, значит, должок наш борец за спортивный образ жизни, — констатировал Б. О.

— Продал.

— Эй! — энергично вмешалась Бася. — Вы кончайте разговаривать на своем бандитском наречий! Я не понимаю ни черта. Что у нас торгуют чем ни попади, включая Родину, я знаю. Теперь и долгами торговать можно?

— А почему бы и нет? — удивился Б. О. — Очень надежный бизнес. Какой-нибудь респектабельный дядя, отчаявшись получить назад свои денежки, звонит братве и говорит: ребята, не купите ли у меня... — Он бросил выразительный взгляд на пленника, — да вот хоть господина Филонова? Со всеми, так сказать, его потрохами, юридическим адресом, печатями, счетами, секретаршами... Вы мне — деньги в размере долга, а я вам — господина Филонова, и делайте с ним, что хотите.

Б. О. помолчал, помешивая прутиком головешки.

— Братва приезжает и начинает шелестеть бумагами. Ага, говорит, вот у него есть квартира, машина, дача. Худо-бедно, движимость с недвижимостью затраченные средства покроет. Это неплохо. Но игра пока свеч не стоит. И дальше шелестят бумагами. Ага, еще есть вполне законная фирма, счет в банке и все прочие атрибуты цивилизованного бизнеса — очень хорошо, это нам пригодится, по рукам, берем мы вашего господина Филонова, так и быть. — Он пристально глянул на трансвестита. — Так было дело?

— Все-то ты знаешь.

— Я вам, кажется, задал вопрос, — Б. О. вытащил из костра головешку и поднес ее к лицу пленного.

— Да так, так! Были кое-какие нюансы, но в целом так.

Б. О. отвел головешку от его лица, подержал ее на вытянутой руке, любуясь блужданием пунцовых волн в черных тканях обгоревшего дерева, и бережно положил ее на место.

— Дальше, Илья Соломоновна. Я весь внимание.

— Дальше? Ничего особенного. Фирма продолжала работать, правда, не вполне самостоятельно. Под контролем... В составе холдинга.

— Это событие было, насколько я понимаю, отмечено тем, что вы сменили фамилию?

— Да... Готовился большой проект...

— Поставки алюминия. Я в курсе.

Трансвестит умолк и, задумчиво прищурившись, посмотрел на Б. О.

— Молодой человек... Вы оказываетесь в курсе слишком уж многих дел. Такая осведомленность зачастую вредно сказывается на здоровье.

Б. О. промокнул тыльной стороной ладони саднящую бровь.

— Что верно, то верно,

— Я не эту пустячную царапину имел в виду.

Б. О. дружески похлопал собеседницу по коленке:

— Слушайте, у вас сейчас не то положение, чтобы упражняться в такого рода леденящих душу намеках... Но дело даже не в том, что нам, как советовала девушка, ничего не стоит тюкнуть вас по голове и положить на рельсы.

Трансвестит, судорожно сглотнув, покосился на рельсы.

— Не беспокойтесь, мы вас туда не уложим. Мы, как вы изволили заметить, в самом деле люди интеллигентные. А знаете, почему мы не станем марать о вас руки? Потому что это бессмысленно. Вы, если разобраться, и так уже лежите на рельсах...

— Это точно, — вставила Бася. — Хотя на шахтера эта сволочь не похожа. Среди шахтеров нет педиков.

— Давно лежите, — продолжал, не замечая ее реплики, Б. О. — С того самого дня, как вступили в холдинг, — он сделал выразительную паузу. — Вы хоть догадываетесь, что за публику кинули с этим кредитом? Смею вас уверить, это такой паровоз, который уж наедет так наедет... И характер травм будет таков, что хоронить вас придется в закрытом гробу.

— Я делал только то, что мне предписывали, — мрачно отозвался пленный.

— И вы полагаете, это вас извиняет? — усмехнулся Б. О., встал со своего места у костра, сделал несколько разминочных приседаний. — Кстати, вы заикнулись о каком-то там патронаже.

— Вы мне развяжете руки или нет? Не беспокойтесь, я не сбегу.

Бася, перекинувшись взглядом с Б. О., нехотя исполнила это пожелание. Илья Соломоновна помассировала затекшие кисти, села на бревно.

— Земля, знаете ли, холодная.

— Ну-ну, — сказала Бася, — какая трогательная забота о своей заднице. Ах да, я забыла, что вы теперь женщина. Тогда понятно, — и, повернувшись к своему спутнику, внесла ясность: — Этот кусок говна, понимаешь, придатки боится застудить. — Некоторое время лицо ее сохраняло недоуменное выражение. — Слушай, а у нее есть придатки? Как ты думаешь?