— ВЕРИТЕ ЛИ ВЫ В ЧУДЕСА?

Тент заполнился шумными криками, а люди начали вставать со своих мест и двигаться ближе к платформе. Воздух стал будто наэлектризован. Сидящий рядом с Билли Джон сидел в изумлении и восхищении.

Уэйн Фальконер встал в позицию боевого петуха на краю платформы. Его сжатые губы выражали решительность, однако его глаза нервно бегали по палатке.

— Кто сегодня хочет чуда? — спросил Уэйн голосом, по мощности почти равным голосу отца.

Люди стали проталкиваться вперед, многие из них плакали. Рамона видела, как пара с умирающим ребенком встала в очередь, которая образовалась в проходе.

— Подходите! — кричал Уэйн. — Не бойтесь!

Он оглянулся на отца, а затем протянул руку к первому в очереди, пожилому мужчине в красной рубашке.

— Пусть Бог сотворит чудо!

Мужчина вцепился в руку Уэйна.

— В чем твоя болезнь, брат? — спросил Уэйн и поднес микрофон к губам старика.

— У меня болит желудок…

Мои конечности, о Господи, они все время горят огнем, и я не могу спать… Я болен…

Уэйн положил ладонь на коричневый морщинистый лоб мужчины и крепко закрыл глаза.

— Сатана вызвал сии страдания, потому что люди с Богом в душе не болеют! — Он сжал голову мужчины своей маленькой рукой. — Изыди прочь, Сатана боли и болезни! Я приказываю тебе, изыди…

Прочь!

Он задрожал, как осиновый лист, а у мужчины подкосились ноги. Швейцар хотел помочь ему подняться, но он уже плясал подбоченясь с широкой улыбкой на лице.

— Иди с Богом! — крикнул Уэйн.

Очередь тех, у кого болели колени, ухудшился слух, затруднялось дыхание, двинулась вперед. Уэйн вылечил их всех, приказывая бесам плохих коленей, плохого слуха, затрудненного дыхания пойти прочь. Стоящий за ним Фальконер гордо улыбался и приглашал желающих вставать в очередь.

Рамона увидела, что пара с ребенком достигла платформы. Уэйн поднес микрофон к губам женщины.

— Джонни такой слабый, — произнесла она прерывающимся голосом. — Доктора говорят, что у него что-то не в порядке с кровью, — она безнадежно всхлипнула. — Милостивый боже, мы бедные грешники и можем позволить себе только одного ребенка поскольку больше нам не прокормить. Бог карает меня, потому что я продала нашего малыша человеку в Файете…

Уэйн взял мальчика за голову, и тот стал тихонько плакать.

— У этого мальчика в крови Сатана! Я приказываю тебе, Сатана, изыди прочь! — Малыш дернулся и завыл. — Ему не нужен больше доктор! Он исцелился!

Рамона взяла Билли за руку, и трепеща, крепко ее сжала. Черная аура вокруг ребенка стала гуще и сильнее. Родители, смеясь и плача, обнимали свое чадо, а аура продолжала распухать. Рамона взглянула на Уэйна Фальконера округлившимися глазами.

— Нет, — прошептала она. — Это все неправда…

К своему ужасу она увидела у платформы пожилую женщину, которая покачиваясь опиралась на палочку. В нее тоже вцепилась черная аура. Женщина говорила в микрофон о болях в сердце и о том, что она принимает лекарства, но ей нужно чудо.

— Выбрось эти лекарства, женщина! — проскрипел Уэйн, когда швейцар помогал женщине отойти от платформы. — Ты излечилась, они не нужны тебе!

Вокруг нее пульсировала черная аура.

— Нет! — произнесла Рамона и начала подниматься со своего места. — Это не …

Но тут Билли вырвал свою руку и побежал по проходу.

— Билли! — закричала Рамона, но на ее руку легла рука Билла.

— Оставь его! — сказал он. — Он знает, что делает…

В конце концов! Когда Билли добрался до платформы, улыбающийся швейцар поднял его, чтобы ему было удобнее говорить в микрофон. Вблизи глаза молодого — одного возраста с Билли — евангелиста блестели как голубые кусочки льда. Уэйн протянул руку, чтобы коснуться Билли, но его рука застыла на полпути, улыбка стала сползать с его лица, а в глазах промелькнула нерешительность. Билли почувствовал, как волосы на задней стороне шеи у него встают дыбом.

— Грех! — взвыл Билли. Внезапно, не в силах больше сдерживаться, он заплакал. — Я грешен, я нахожусь в темном месте и нуждаюсь в исповеди!

Уэйн немного подождал, а затем снова протянул руку к Билли. Вдруг он задрожал, а его рука сжалась в кулак. Он отступил от края платформы, а его отец быстро заслонил его и взял у него микрофон.

— Исповедуйся, сын мой, — помог Фальконер Билли и поднес к его губам микрофон.

— Я забрел в темное место! — Его испугала громкость собственного голоса, выходящего из динамиков, а затем он увидел, что Уэйн Фальконер и все окружающие неотрывно смотрят на него. — Я… Я видел Зло! Это было в подвале, и…

Рамона внезапно вскочила со своего места.

— …

Оно вылезло из кучи угля, и оно…

Оно выглядело как Вилл Букер, но его лицо было таким белым, что сквозь него можно было видеть! — Слезы текли по щекам Билли. — Оно говорило со мной…

И просило меня сказать людям…

Где оно находится…

— Билли! — закричал Джон, нарушив гробовую тишину. Он стоял, сжав в руках спинку стула, расположенного перед ним, и его лицо исказилось от боли.

— Я грешен в том, что пошел в темное место! — плакал Билли. Он хотел взять Фальконера за руку, но глаза евангелиста забегали туда-сюда. Фальконер почувствовал назревающий взрыв и видел ядовитые взгляды окружающих.