– Добрый день, майор, – поздоровался и агент Теннисон, – покажи ему.

Русский протянул чеху бумагу, тот выставил ее перед собой на вытянутых руках, как делают это дальнозоркие люди, он не был ни близоруким, ни дальнозорким, просто такая привычка. Быстро прочитал, передал бумагу обратно...

– Идиоты... – это слово было интернациональным, совпадало по звучанию и смыслу во многих языках и употреблялось в Афганистане особенно часто. Много было идиотов, ох много...

– Гоняясь за этим сукиным сыном, можно стереть ноги до ж... – недипломатично и точно выразил свою мысль агент ЦРУ.

– Мулла Мохаммед Омар, – задумчиво сказал моджахед, известный как «Ромео-40», – на твоем месте я бы сохранил эту бумажку, американец.

– Зачем?

– Когда дело будет сделано, тебе придется много объяснять своему начальству.

Русский говорил немного неправильно, коряво – но по сути совершенно верно. После каждой операции начинается разбор, часто – с наказанием невиновных и награждением непричастных. Тот же ублюдок... как там его... хлыщ в костюме, который сюда приехал. Если задание выполнить – он не меньше медали «За отличие в разведывательной деятельности» отхватит.

Осталось только выполнить.

– Осталось его сделать. Я не вижу ни единой зацепки, позволяющей его сделать. Он для нас – как на другой планете.

– Брось... – русский сделал какой-то неопределенный жест. – Мы оба знаем, где обитает этот сукин сын. Он обитает в Пешаваре.

– То же самое в свое время говорили про Бен Ладена. Пешавар – это все равно что на Луне.

– Но не для нас.

– Ты что, хочешь появиться в Пешаваре?

– А почему бы нет?

Американец глянул на чеха.

– Он спятил?

Чех согласно кивнул головой.

– Может быть...

Пешавар...

На свете есть, наверное, только один подобный город, город, способный сравниться с Пешаваром по концентрации в нем безумия, – это Бейрут. Сложно даже описать, во что превратился Пешавар в год две тысячи пятнадцатый от Рождества Христова, и не менее сложно описать – во что превратился весь Пакистан. Но надо – возможно, это кому-то послужит уроком на будущее.

Пакистан – это государство, возникшее на обломках Британской империи, причем относительно недавно – полную независимость Пакистан получил в пятидесятые. Пакистан возник как бывшая часть британской Индии и как антагонист Индии независимой. Все те, кто ненавидел Индию – находился в Пакистане, и все те, кто ненавидел Пакистан – находились в Индии.

Пакистан – страна мусульман, даже его название в переводе означает «страна чистых», то есть правоверных, не осквернивших себя индуистскими культами, поклонением идолам и богам в виде животных, ширком (многобожием). У власти, однако, находились не мусульмане, у власти находилась армия – весь правящий класс, офицерство и даже солдаты, особенно солдаты привилегированных частей, были далеки от основной массы народа, не раз подавляли народные волнения и убивали избранных народом правителей. Они особо не верили в Аллаха, хотя демонстративно ходили в мечети, и в политике ориентировались на Соединенные Штаты Америки, на Великобританию и вообще на страны капиталистического лагеря. Главным врагом был коммунизм – вот почему армия жестоко расправилась с народом избранным Зульфикаром Али Бхутто, как только он начал говорить о некоем «исламском социализме» как пути развития Пакистана.

Пакистан, несмотря на окружение довольно отсталыми странами, был довольно развит экономически, это тоже осталось от Великобритании. В стране была собственная промышленность, огромный морской порт Карачи, действовавшая железная дорога. В Пакистане почти не было полезных ископаемых – но тем не менее страна жила, бедно, но пристойно. Об уровне развития Пакистана лучше всего свидетельствует то, что Пакистан почти без посторонней помощи обзавелся собственным ядерным оружием.

В Пакистане до восьмидесятых годов совершенно не было практики исламского экстремизма. Страна с религиозной точки зрения была примерно однородна, подавляющее большинство населения исповедовало ислам суннитского толка, шиитов почти не было, второй по численности религией была христианская, но никаких войн и столкновений на религиозной почве в стране не было. Ислам не был инструментом решения геополитических проблем, не был до восьмидесятых годов. Потом все изменилось...

Причиной этому стали русские. Русские, афганцы, американцы, китайцы – все приложили руку, но две последних страны сделали максимально много усилий для того, чтобы радикализовать Пакистан.

Подлинным ночным кошмаром пакистанского генерального штаба, основу которого составляли офицеры, учившиеся в Сандхерсте, была война на два фронта. От Британской империи Пакистан унаследовал кучу геополитических проблем на двух границах. В тысяча восемьсот девяносто четвертом году сэр Мортимер Дюранд заключил с афганским монархом от имени Британской Индии кабальное соглашение, согласно которому часть так называемой «Зоны племен» – зоны расселения пуштунов – отдавалась в аренду Великобритании на сто лет. Сто лет – то есть до одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года. После развала Британской империи наследником этой проблемы и этой территории стал Пакистан, при этом в Афганистане, которым всегда правили пуштуны, не было ни одного правительства, которое бы согласилось признать факт разделения пуштунских племенных территорий надвое: факт такого признания неминуемо бы привел к смерти такого правительства, причем не в политическом, а в самом что ни на есть физическом смысле. Так Пакистан получил постоянно тлеющий очаг напряженности на своих западных границах.

На южной границе – до сих пор не была урегулирована проблема территориального разделения с Индией. Штат Джамму и Кашмир, где большинство составляли мусульмане – принадлежал Индии, там свирепствовал направляемый и поддерживаемый из Исламабада терроризм.Три войны между Индией и Пакистаном завершились победами Индии и потерей Пакистаном части территорий. В любой момент просоветская Индия могла решить, что решить проблему терроризма можно только одним путем – уничтожить его источник. Это было бы смертью для Пакистана как государства.