– Не можем, – отрезала Зинта. – У нас на это денег не хватит.

– Разве тебе мало платят?

– Сколько положено, столько и платят. В Молоне нет недостатка в лекарях, особенно в столице, а расценки на нашу помощь установлены Палатой Попечителей. Да я и не стала бы брать лишнее. Голодать не будем, но на прислугу не наскребем.

– Я тоже найду себе заработок. Раз я маг…

– Опять забыл о том, что до тех пор, пока тебя не приняли в Добрую Магическую Коллегию, ты не имеешь права на самостоятельную практику? Тебя за это сурово накажут, и думать забудь. Что ты еще умеешь?

– Управлять аэрокаром. Ломать компьютерные программы и все в этом роде. Драться без оружия и на ножах, несколько лет занимался, наставники меня хвалили. О, может, вот это? На первое время пойду в охранники…

– Не годится, – вздохнула Зинта. – У добрых охранников своя гильдия, и ученика-мага туда не возьмут, не по правилам. А то, что ты обучен драться, очень хорошо. Паяна – большой город, тут есть не только доброжители, иногда и зложители попадаются, хотя их, конечно, не очень много. Есть плохие места, где молодым женщинам и парням вроде тебя лучше не появляться. Добрые власти борются с пороками, но никак не могут истребить их до конца.

– Что это за места?

– Окрестности порта. Жженое предместье – там живут те, кого за скверное поведение выселили из Паяны. Барахольные кварталы – там всякие заведения для иностранцев, наши доброжители туда не пойдут, а заграничный народ платит за тамошние развлечения, и государственной казне с этого прибыток. Я-то могу ходить где угодно, меня не тронут, чтобы не прогневать Тавше, а тебе стоит поберечься.

– Посмотрим… – задумчиво щурясь из-под челки, протянул Эдмар и сразу же сменил тему: – Я еще рисовать умею. Это сойдет?

– Тоже нет. У добрых художников своя гильдия, и чтобы тебе разрешили зарабатывать рисованием, нужно туда вступить, после того как пройдешь обучение и сдашь экзамены. Иначе тебя осудят и заставят заплатить штраф.

– Как у вас тут все по-доброму устроено… – сумрачно процедил Эдмар.

По счастью, он был не из тех, для кого уныние – родная стихия. Зинта видела, что он находится в подавленном состоянии, но вместо жалоб он изощрялся в иронических комментариях. Больше всего доставалось медному баку в ванной. Зинта не возражала: пусть ехидничает сколько влезет, лишь бы не пробовал греть воду с помощью магии. Эдмар, видимо, и сам понимал, что может с этим напортачить, и воздерживался от рискованных опытов.

– Ты никогда раньше не жил в таких условиях?

– Не поверишь, но жил, целых две недели. Неделя – это на день меньше, чем ваша восьмица. У нас есть Земля-Парк – планета с городами-музеями для путешественников, там все устроено по старинке. Моя тетя Софья там работает. В ближайшие каникулы я опять туда собирался… Там это было развлечение, которое может закончиться в любой момент, как я пожелаю, а здесь – полный крантец. Ничего, на прислугу я все-таки заработаю, вот увидишь. Только сначала руку приведу в порядок.

С магией самоисцеления дела у него обстояли неплохо: оставшиеся после ожога рубцы начали понемногу разглаживаться, уступая место здоровой коже.

– Как ты собрался зарабатывать, если ни в охранники, ни в художники тебя не возьмут, а в мусорщики сам не пойдешь?

– Есть еще одно ремесло, которым я владею, – он загадочно подмигнул из-под челки, но вдаваться в дальнейшие объяснения не стал.

– Надеюсь, ты не воровать собираешься? – насторожилась Зинта. – Только этого не хватало!

– Не воровать, не бойся. Вполне себе приличное ремесло, востребованное определенной частью доброго населения. А мама еще говорила, что я дурака валяю…

Ничего больше Зинта от него не добилась. Ей и без прислуги было хорошо. В отличие от Эдмара, тоскующего по своему прежнему миру, она радовалась переменам, все вокруг казалось ей волшебно притягательным: и широкие многолюдные улицы с домами в несколько этажей, и крытые разноцветной черепицей башни в центре Паяны – красота неописуемая, и новая квартира с блеклыми кремово-зелеными узорами на обоях, с подержанной, но чистенькой мебелью, с таким замечательным медным баком для нагрева воды!

Их осталось четверо: Суно, Чевальд, Джефройм и Хеледика. Девчонка была до сих пор жива только потому, что хвостиком следовала за Орвехтом и беспрекословно выполняла все его команды – понимала с полуслова, а порой и жеста хватало. Они укрылись в старой часовне Кадаха Радетеля в рощице меж двух пастбищ и смахивали то ли на дезертиров из разгромленной армии, то ли на беженцев, еле сумевших спастись от пожара или наводнения. Оборванные, грязные, в запекшихся ссадинах.

Часовня пока выдерживала напор нежити, и амулеты у посланцев Ложи были мощные, иначе вряд ли удалось бы уйти из города. На магию ни у кого не осталось сил, а кормильца, чтобы зачерпнуть из Накопителя, с ними не было. Вдобавок не приходилось сомневаться, что обложившая их со всех сторон нежить уже подмяла под себя здешний Накопитель и сама оттуда тянет.