– Стоп! – вскрикнул Джон так, что пожилые леди подпрыгнули в своих креслах.

Палец Дэррила замер менее чем в дюйме от кнопки «пуск».

– Спешите, отец Ланкастер? – произнес он, вскидывая брови.

– Да! То есть нет, не спешу. – Джон попытался выдавить некое подобие улыбки в сторону любительниц садоводства, с большинством из которых был знаком лично. – Доброе утро, леди.

– Доброе утро, отец Ланкастер, – ответили дамы.

– Надеюсь, вы нашли мою записку? – спросил Дэррил. – Полагаю, не возражаете?

– Я? Возражать? Ничуть! – Он улыбнулся чуть шире, но лицо при этом было готово треснуть пополам.

– Вы тоже хотите посмотреть этот фильм? – ласково поинтересовалась миниатюрная пожилая леди с голубыми крашеными волосами.

– Думаю, отец Ланкастер его уже видел, – заметил Дэррил. У Джона перехватило дыхание, потому что одновременно с этими словами отец Стаффорд громко щелкнул кнопкой «пуск».

На экране появились титры: Крокусы. Весеннее чудо природы. Текст читает Перси Веллингтон.

Экран заполнили разноцветные цветы. Джон оставался в полном оцепенении.

– Кажется, я должен тебе кое-что отдать, – тихо проговорил Дэррил, подходя к своему приятелю. – Леди, желаю приятно провести время, – мило улыбнулся он дамам и увлек Джона за собой в коридор.

Отец Стаффорд расстегнул пиджак и достал из внутреннего кармана видеокассету с надписью: «Сырые алмазы». Фирма «Кавальера». Фильмы для взрослых. Держа ее двумя пальцами, как дохлую крысу, он поинтересовался:

– Ничего не напоминает?

Первым желанием Джона было сказать, что никогда в жизни не видел подобной гадости. Но понял, что зашел слишком далеко и отрицание только усугубит тяжесть на душе. Он взял кассету, прислонился к стене и вздохнул:

– Слава Богу, ты не показал это любительницам садоводства.

– Да, пожалуй, это сильно оживило бы их сборище. – Дэррил усмехнулся, но глаза оставались серьезными. Затем улыбка исчезла. – Не хочешь мне что-нибудь объяснить, Джон?

– Я… – С чего начать? Он помолчал, собираясь с духом. – Я… Я сегодня ночью гулял по Бродвею. Часа в три. И в одном из магазинов приобрел эту кассету.

– Понятно. Продолжай, – кивнул Дэррил, глядя в пол.

– А еще заходил в кино. В кинотеатр для взрослых.

– Полагаю, ты смотрел не Уолта Диснея.

– Но пробыл там каких-то пару минут. И потом ушел.

– Пару минут? Ты успел увидеть… Ну, сам понимаешь, – решил не досказывать Дэррил.

– Да. И на кассете тоже. Дэррил, мне в самом кошмарном сне не могло присниться, что я на такое способен! Может, я наивный или глупый, но… зачем в мире существуют места, где продаются искусственные половые члены длиной по два фута?

– Полагаю, все к этому стремятся, – с невинным лукавством откликнулся Дэррил. – Ты так не думаешь?

– Я не об этом! – Джон сделал несколько шагов в сторону, потом вернулся обратно. – Это же… это же совсем иной мир! Все продается – все, буквально! – Он сокрушенно покачал головой. – Просто не верится, что такое возможно!

– Тебе понравилось? – спросил Дэррил.

– Что?

– Тебе понравилось? – повторил Дэррил. – Хочешь пойти туда еще раз?

– Нет! Конечно же, нет! – Джон потер пальцами лоб. Правда должна быть высказана, даже если она может оказаться губительной. – Да, – тихо сказал он. – Мне понравилось. – В глазах стояла мука. – И я хочу вернуться туда.

– О-о, – протянул Дэррил. – Кажется, дело обстоит несколько хуже.

Снова появилась возможность поведать кому-нибудь про Дебру Рокс. Джон уже почти решился, он искренне хотел этого, но внезапно почувствовал, что не желает делиться ею ни с кем. Да и в конце концов, существует же тайна исповеди. Как он смеет пренебречь тем, что для нее, безусловно, имеет огромное значение?

– Как бы ты поступил на моем месте? – спросил Джон.

– Видишь ли, – мгновенно откликнулся Дэррил, прислонясь к стене, – не могу сказать, что сам не прошел через подобные искушения. Понимаешь, я всегда мог бы сказать, что хочу спасти заблудшие души. Я мог бы заходить в эти кинотеатры и магазины, высоко поднимая над собой распятие, словно отгоняя вампиров. Но я не делал этого. И не собираюсь. Я священник, но в то же время – мужчина, и я знаю свои возможности. Короче говоря, я не намерен подвергать себя искушениям, Джон.