А Чокея обдумывает свой план: «Идти в селение обеим не стоит — Мелета может выдать себя. Если там узнают, что она амазонка, — конец. Я оставлю ее у озера и схожу в селение одна. Если боги пошлют мне удачу, если я найду Ликопа или его сына — тогда можно будет придти в Тай с Мелетой...»

На рассвете они остановились, чтобы переодеться. Свою боевую одежду, оружие сложили в переметные сумы, на себя одели ветхую одежду горянок и поехали снова. Около полудня достигли поворота в сторону озера. Отсюда до селения Тай было не более двух часов пути.

Чокея рассказала Мелете свой план, и девушка согласилась. Они остановились на берегу речки, впадавшей в озеро, развьючили лошадей и пустили их пастись на траву. Место это было удивительно красиво. С запада к озеру примыкал густой лес, а дальше с трех сторон подковой водную гладь сжимали горы, поросшие кустарником. Справа от леса скалы были особенно высоки, они нависали над озером, отражаясь в спокойной воде. Чокея быстро отыскала в зарослях удобное место для стоянки, нарубила веток, соорудила шалаш. Мелета принесла из озера воды, вынула сушеную рыбу и копченое мясо. Они насытились, и Чокея легла отдохнуть. В селение решено было идти под вечер с тем, чтобы был повод попроситься на ночлег.

Мелета, пока старшая подруга спала в шалаше, помыла в озере лошадей, искупалась сама, устроила навес, чтобы поставить коней на ночь.

Когда она возвратилась к шалашу, Чокея уже собралась.

— Я ухожу, Мелета. Жди меня завтра здесь же. Если я не приду — жди еще день. Если я не приду и на вторую ночь — садись на коня и выручай. Если почему?либо тебе придется покинуть это место — все равно приходи сюда, я буду ждать тебя здесь всю неделю.

Проводив Чокею, Мелета развернула кошму, бросила ее под навесом около лошадей и спокойно уснула. Она знала: если рядом появится зверь или человек, кони ржанием разбудят ее.

Когда Чокея вошла в селение, начались сумерки. Улицы были пустынны. Окна хижин не светились, в летнее время никто огня в доме не зажигал.

Учуяв постороннего, на дворах залаяли собаки. Чокея подошла к крайнему жилищу, стукнула клюкой в ворота. Открылась задвижка, в отверстии показалась всклокоченная голова хозяина.

— Мир дому твоему, почтеннейший, — сказала Чокея.

— Будь здорова. Входи.

— Я бы хотела узнать, где живет староста?

— А зачем он тебе понадобился?

— Хочу просить ночлега.

— Для этого не стоит беспокоить занятого человека. Любой таянец будет рад приютить тебя. Если хочешь, оставайся у меня. Места хватит.

Хозяин провел Чокею к грубому столу, расположенному под кроной старого дерева, усадил на скамью.

— Кто ты, куда идешь и откуда? — спросил он.

— Ты бы сперва покормил путницу, Тония, — раздался женский голос из хижины. — Уха у нас еще осталась.

— Да, да, — радушно согласился Тония. Принес плошку с жиром, зажег фитиль. Потом поставил на стол миску с холодной ухой, положил рядом ложку и кусок хлеба.

— Ты прости, моя жена прикована к постели болезнью и не может выйти, — говорил Тония, разливая в кружки красное вино. — Выпей с дороги, ты, я думаю, шла издалека. По говору, я слышу, ты из рода фарнаков.

— Да, я из тех мест, — согласилась Чокея и пригубила вино.

— Далеко ли лежит твой путь?

— Я ищу своего брата. По слухам, он живет где?то здесь, может быть, в вашем селении.

Этот разговор Чокея продумала заранее. Назвавшись сестрой Ликопа, она назовет его имя. Ей скажут, что он погиб, и, наверняка, назовут имя его сына. И вот тогда она узнает все. Если бы Чокея знала, что Тония был лучшим другом Ликопа, она, может быть, повела разговор по–другому. Дело в том, что у Ликопа не было сестер, и Тония знал это. И как только она назвала имя, рыбак понял, что женщина лжет.

— Не вводи нас в грех, путница, своими лживыми речами, — сказал вдруг рыбак, и лицо его сделалось злым и настороженным. — У нас никогда не было человека по имени Ликоп. Я знаю всех людей в соседних селениях — там тоже нет такого.

— Не бойся меня, я не ойропата. И я пришла к вам не лазутчицей, как ты подумал.

— А кто же ты?

— Ты правду заметил — я женщина из рода фарнаков. Но я попала в плен к ойропатам, и сейчас я пришла из их города.

Эти слова еще больше насторожили хозяина:

— Из города ойропат к нам приходит только беда.

— Ты снова говоришь неправду. Семь лет тому в ваше селение вместе с бедой пришло и спасение. Разве не ойропата послала сына Ликопа предупредить вас о набеге?

— Ты знаешь и это? — тревога не сходила с лица Тония.

— Разве она не расплатилась за ваше спасение жизнью? Разве не ее имя там, на родине, предано поруганию, а мать ее послана в страшную ссылку. И неужели таянцы теперь откажут мне положить на ее могилу горсть родной земли?