Отлично! Посмотрим, что там такое…

Мысленное «тело» Уварова превратилось в неощутимый луч и стремительно рванулось в пространство.

К чёрному джипу «Рэндж Ровер», стоящему на Серебряной набережной с погашенными фарами напротив многоступенчатого нового дома, подкатил второй точно такой же, погасил фары. Из него вылез мужчина в чёрной куртке, открыл дверцу первого джипа, сел на заднее сиденье.

В кабине машины находились трое мужчин в похожих куртках, один сзади, двое спереди, считая и водителя. Пассажир на переднем сиденье смотрел на экранчик навигационного компьютера, второй, сзади, с наушниками на бритой голове, внимательно разглядывал экран какого-то прибора с длинным дулом, направленным на окна дома.

— Ничего? — спросил гость.

— Лёг спать, — буркнул мужчина с наушниками.

— С кем-нибудь разговаривал?

— Как обычно.

— Может быть, он просто псих? — проговорил пассажир на первом сиденье.

— Вряд ли, о нём отзываются в исключительно положительном смысле. Нормальный мужик, жена, дети, внучка.

— Только речи ведёт странные.

— Парни, наше дело маленькое: приказано следить — будем следить. Давайте меняться.

— Ещё полчаса.

— Ладно, в следующий раз вы нас смените на полчаса раньше. — Гость поднёс ко рту мобильник: — Паша, вылезай.

Из второго джипа выбрались ещё двое мужчин, в том числе водитель. Пассажиры первого уступили им места, сели во второй джип и уехали.

Мужчина, сидевший на заднем сиденье «Рэндж Ровера», пересел на переднее, снова достал мобильник:

— Первый, Семнадцатый на связи. Приступили к дежурству. Всё тихо, клиент под контролем.

— Зря проторчим всю ночь, — проворчал его напарник, занявший заднее сиденье. — За три месяца он ни разу ночью ни с кем не общался. Только с партнёрами по преферансу.

— Заткнись, — коротко ответил мужчина с мобильником.

В мобильнике ожил голос:

— Режим «три уха».

Это означало, что прослушивать надо было все телефоны клиента, в том числе и мобильный.

— Принято, — ответил мужчина в джипе.

Тот, кто говорил ему о режиме «три уха», повернул голову к собеседнику: кабинет, где они сидели напротив светящегося объёмного экрана компьютера, напоминал лабораторию, заставленную сложным оборудованием.

— Пока что у нас почти ноль информации. Ничего конкретного. Может, возьмём его и заставим говорить?

— Мы должны быть уверены, что это именно он, хроник, — заговорил собеседник, крупнотелый, крупноголовый, седой, с узкими губами и холодными бесцветными глазами. — Поспешим — канал закроется.

Первый, худой, костистый, с залысинами, кивнул.

— Придётся ждать. Хотя на него могут выйти и конкуренты. Леонтьева предложила неплохой план — завербовать кого-нибудь из его друзей, из тех, с кем он играет в преф.

Седой помолчал.

— Идея неплохая, доложу наверх. Разрешат — разработаешь план. — Он поднялся, похлопал худого по плечу, вышел.

Оставшийся в кабинете надел наушники.

С тех пор как Уваров разработал программу автоматической коррекции действий игрового фантома, по сути — самого себя-игрока, мысленные полёты в прошлое давно перестали быть игрой. Его психосемантическая матрица легко преодолевала барьеры физических законов, подстраивалась под изменяющиеся параметры реальности и погружалась в бездну прошлых времён как ныряльщик в воду. Насытившись астрономическими данными, он безошибочно определял координаты галактик и их скоплений, свободно ориентировался в созвездиях и мог мысленно-волевым усилием «посетить» окрестности любых звёзд Млечного Пути и за его пределами.

Мало того, Уваров научился находить звёзды и галактики, где когда-то цвела разумная жизнь, и опускаться к её истокам, когда эта жизнь только зарождалась.

Увлечение «виртуальными контактами» достигло такой стадии, что он и на работе грезил иногда с открытыми глазами, часами просиживая в одном положении. И хотя это не сказывалось на работе, так как он исправно решал предлагаемые задачи, коллеги потихоньку стали его сторониться. Что заставило Уварова быть сдержаннее. Он не хотел, чтобы его считали шизиком.

В пятницу, тридцатого мая, команда преферансистов снова собралась в коттедже Новихина в восемь вечера. Первым приехал Уваров, вторым Хаевич, третьим Коренев. Опаздывал, как обычно, Новихин, хотя это обстоятельство никого не доставало. Игорь после работы тренировался в спортзале «Динамо», поэтому и появлялся дома не раньше девяти часов вечера.

— Ну, что ты интересненького за это время увидел? — спросил Хаевич, разливая пиво по кружкам.

— Как строились первые искусственные сооружения, — сказал Уваров спокойно.