Шрифт:
И она все выложила как на духу — по крайней мере, то, что знала: ведь, как сказала Анна Луиза, волшебное скрыто от посторонних глаз.
ИЛАЙ И ФИЛИПП
Мумбай
«Жив... — пронеслось у Илая в мозгу. — Но ведь я утонул!»
И тут колдун вспомнил: под водой, теряя сознание, он увидел вспышку света, а потом... из глубин озера поднялась женщина с длинными развевающимися волосами, потянулась к нему, тронула за руку — и спасла.
Застонав, Илай приподнялся, открыл глаза. Повсюду белели простыни, отгораживающие больничную койку, а рядом на шатком деревянном стуле сидел Филипп и внимательно на него смотрел.
Колдун стиснул зубы.
— В озере появилась какая-то дама... — Илай умолк, задумавшись, что же он такое плетет — уж слишком похоже на сказочку.
Филипп неторопливо кивнул.
— По-моему, то была твоя мать, Саша Деверо.
— Он удивленно сморщил лоб.
— Моя мать застряла в Средневековье. Во временах, когда жили Изабо и Жан.
— Значит, сумела выбраться обратно, — Ведьмак, как истинный француз, невозмутимо пожал плечами.
— Где она? — настойчиво спросил колдун.
— Понятия не имею, — ответил Филипп, — Увидел, как она тебя схватила, — и отключился. Очнулся в палате, не так давно, и сразу потребовал, чтобы меня отвели к тебе.
«Не так давно... А ведь мог убить меня, пока я спал!» — от этой мысли Илай помрачнел.
В глубине сознания крутилось: ударить, ударить сейчас — ведьмак не ожидает подвоха, не успеет защититься...
Деверо тряхнул головой. Как бы ни хотелось убить Филиппа, ситуация уже не та — все поменялось.
— И где мы?
— В больнице.
Они переглянулись. Ведьмак как будто чего- то ждал.
— Если ведьмак с колдуном начнут творить магию вместе — это будет... потрясающе, — произнес наконец Илай, — Зуб даю!
— Или отвратительно, — невозмутимо отозвался Филипп.
Ради Николь? И моей матери?
— Oui, — согласился француз, протягивая руку. Колдун нахмурился, но ответил на рукопожатие.
— Убьем друг друга, когда все закончится. Уговор?
— Уговор, — сверкнул глазами Филипп — в конце концов, ведьмаки недалеко ушли от колдунов.
— Отлично. Что ж, за работу! — воскликнул Илай.
ХОЛЛИ, АЛЕКС, ПАБЛО, АРМАН И ХРАМ ВОЗДУХА
Под Мумбаем
Смеркалось; ночь бережно укрыла храм Воздуха от беспощадного сияния солнца. Обряды и ритуалы, посвященные Богине, надлежало проводить при свете луны, особенно самые торжественные.
Арман с Пабло дежурили на берегу озера в благоухающих сандалом густых сумерках, ожидая, пока Холли приготовится к церемонии — соединению духовными узами со своим дальним родственником Алексом Каррутерсом.
Вокруг собирались силы зла, стекающиеся отовсюду, будто грозовые тучи. Каждый это чувствовал, видел — в темноте то и дело мелькали адские тени, сновали туда-сюда, вынюхивали, выведывали, выжидали... Прислужники сэра Уильяма. Алексу удалось прогнать их хозяина, но победа далась нелегко: четверо участников храма Воздуха погибли; Пабло был тяжело ранен, и, хотя члены ковена задействовали все доступные знания, чтобы его вылечить, мальчик по-прежнему ходил медленно и осторожно, опасаясь, что рана на животе вновь откроется.
Холли поправилась немного быстрее, но ребра еще ныли, каждое движение отдавалось болью. Спокойно спать больше пятнадцати минут не получалось — она постоянно вспоминала пережитый кошмар. Нельзя было допустить подобного впредь.
Чтобы убить сэра Уильяма в демоническом обличье, следовало стать еще бдительнее и сильнее, чем раньше. Он ведь только предвестник грядущих темных времен — Холли с Алексом бросали руны, да и остальные видели знаки: близятся страшные дни, надвигается нечто ужасное, непреодолимое. Мир рухнет, это понимал каждый.
Когда в Лондоне Алекс впервые предложил Холли объединить силы, она догадывалась, что рано или поздно им придется заключить духовный союз. И все же...
«Так, спокойно. Не впервой принимать трудное решение. Чего я только не сделала ради защиты своих людей. А тут речь о спасении мира! Нельзя отступать».
Девушка оделась в белое, точно невеста; из-под лаврового венка на плечи каскадом сбегали черные кудри. Глядя на заходящее солнце, она беззвучно оплакивала безнадежную любовь к отвергшему ее Жеро Деверо.