Вдоль ограды амфитеатром были устроены галереи, увешанные тяжелыми драпировками и устланные пушистыми коврами, на которых были разбросаны небольшие подушки, чтобы женщины и высокопоставленные носферату могли здесь расположиться с возможно большими удобствами. Узкое пространство между этими галереями и оградой было предоставлено слугам. Что же касается рабов, то они должны были размещаться на дерновых скамьях, устроенных на вырубленных в склонах ближайших гор ступенях.

В середине восточной галереи, как раз напротив центра арены, было сделано возвышение, где под алым балдахином с княжеским гербом стояло высокое кресло вроде трона. Вокруг этой почетной ложи толпились пажи, оруженосцы, стража в богатой одежде, и по всему было видно, что она предназначалась для Невина, его жены и их свиты.

Постепенно галереи наполнились Хозяевами и Слугами. Их длинные темные мантии составляли приятный контраст с более светлыми и веселыми нарядами женщин, которых здесь было лишь немногим меньше, чем мужчин. Любой из них можно было дать на вид не больше девятнадцати-двадцати лет, в то время как возраст самой младшей насчитывал сто восемьдесят четыре года. Нет нужды говорить, что все они были прекрасны и выглядели здоровыми и цветущими даже в ночных сумерках.

Нижние галереи и проходы вскоре оказались битком набиты жителями Бальгона, включая слуг и рабов.

Вскоре общее внимание было привлечено появлением на арене Невина, Мелиссы и их многочисленной свиты, состоявшей в основном из телохранителей, приближенных и Прародителей кланов. В числе последних были Ванхорн, Майрено и Лергус. Мех и золото обильно украшали их одежды, из-под которых виднелись тонкие кольчуги, носившие скорее декоративный характер и указывающие на принадлежность этих носферату к высшему в Бальгоне, рыцарскому, сословию. Не отставал от них и придворный шут. Мейстер сверкал золотом и пурпуром, похожий на клубок драгоценных тканей, грубо намотанных друг на друга. На его голове красовалась круглая шапочка с плоским верхом, украшенная огромным количеством длинных белых перьев, из-за чего карлик походил издалека еще и на кадку с экзотическими цветами. Кроме того, он прицепил к поясу короткий меч в дорогих ножнах, только что не волочившихся по земле. Мейстер прибыл в Колизей на низкорослом пони, покрытом попоной с огромными кистями.

Окруженный своими приближенными, Невин выехал на арену верхом на прекрасном коне вороной масти, рядом с ним на белоснежной лошади ехала Мелисса в багровом с золотым шитьем платье. На князе был великолепный темно-зеленый костюм, а на голове – шапка, отороченная лисьим мехом, из-под которой на плечи ниспадали длинные белые волосы. Зрители встретили его восторженными возгласами и рукоплесканиями, а герольды сыграли положенный при появлении княжеской четы приветственный гимн.

Невин с Мелиссой поднялись в ложу и сели в свои кресла. Мейстер, демонстративно растолкав всех локтями, пробрался вперед и уселся у ног своего господина. Остальные не спешили: вначале вокруг Невина и его жены расположились телохранители, образовав некое подобие живого кольца. Они подчинялись только князю Бальгона и своему командиру и, не раздумывая, убили бы любого, кто заступил бы внутрь круга. Любого, исключая уже примостившегося возле трона Мейстра, разумеется: шут был слишком мал, слаб и убог, чтобы представлять опасность, кроме того, воспринимался скорее как игрушка, которая не способна причинить вред владельцу. Тем не менее пара телохранителей не спускала с него глаз, так что, если бы карлику вздумалось испытать их бдительность, он бы мигом пожалел об этом.

Когда свита собралась, Невин подал двум герольдам в красных ливреях знак объявить правила турнира, которые были таковы: пять выбранных голосованием рыцарей вызывают на бой всех желающих. Каждый рыцарь, решивший участвовать в турнире, имеет право выбрать себе любого противника, для чего должен прислать тому официальный вызов.

После того как каждый участник турнира сразится пять раз, Невин должен будет объявить, кто из них стал победителем, и прикажет выдать ему маршальский жезл из чистого золота, увенчанный крупным рубином и усыпанный бриллиантами. Также новый полководец Бальгона получит меч своего предшественника, Владемира из клана Майрено, Калигорст, Дарующий Смерть, прославленный в боях и столетиях.

Герольды закончили чтение правил возгласом: «Да восславится Великий Молох, и да выберет он достойнейшего из своих слуг!» – считалось, что все важные решения князя так или иначе отражают негласную волю Кровавого Бога. В ответ на это со всех галерей посыпался дождь золотых монет, символизирующий благоволение Молоха к предстоящему состязанию. Рабы присоединяли к нему свои радостные крики, в то время как трубачи оглашали воздух воинственными звуками длинных горнов, обернутых белыми и красными полотнами.

Когда наконец шум утих, герольды покинули арену, заняв свои места у подножия трона Невина. Одни лишь Смотрители в полном боевом вооружении верхом на закованных в пластинчатые панцири вороных конях неподвижно, словно статуи, стояли у обоих ворот арены. В их обязанности входило следить за порядком проведения турнира и вмешиваться в случае грубого нарушения правил. Все они принадлежали к клану Лергуса.

В отличие от человеческих турниров, на которых бились в основном тупыми копьями, вампиры сражались настоящими, заканчивающимися стальными наконечниками. Единственное условие – древко не должно быть сделано из осины, несущей смерть любому носферату. Так что правил было немного, и в основном они сводились к тому, что запрещалось пытаться убить противника, то есть, например, отрубить ему голову. Тем не менее все участники турнира носили традиционные для вампиров панцири со стальными воротниками – на всякий случай.

К этому времени палатки у северного входа заполнились вампирами, желавшими принять участие в состязании, и их рабами. Здесь царили кутерьма и возбуждение, смешанное с предвкушением боя. Мастера подгоняли латы, сбрую и оружие, рыцари молили Молоха о победе и приносили ему жертвы. Вокруг палаток колыхалось целое море разноцветных плюмажей, сверкающих шлемов и длинных копий, украшенных узкими флажками, которые, колеблясь на ветру, придавали картине вид охваченного огнем воинства.

Наконец, восемь рабов открыли ворота, и первая четверка рыцарей въехала на арену. Все они были вооружены мечами, топорами и булавами, притороченными к седлам. Вампиры не пользовались помощью оруженосцев и поэтому держали все оружие при себе. Кроме того, это позволяло сэкономить время при необходимости перевооружиться.