– Чем могу услужить? – поинтересовался он, всем своим видом показывая готовность быть полезным.

– Плотный ужин, любезный, – ответил Ольгерд, извлекая из-за пояса серебряную монету и кладя ее на стол. – Принеси мне козлятины с тушеными овощами и бутылку красного. И не вздумай разбавлять его водой, я чую подвох за версту! – С этими словами он подмигнул хозяину и откинулся на спинку стула. При этом его плащ распахнулся, и рукоять меча тускло сверкнула в свете ближайшего светильника.

Хозяин поспешно поклонился и отправился на кухню отдавать приказания. Тем временем Ольгерд заметил, что путешественники у стойки проявляют к нему интерес. Один из них, бородатый брюнет с ястребиными чертами лица, бросил на него несколько коротких, но внимательных взглядов, а затем подозвал охранника, беседовавшего с девицей, и сказал ему несколько слов. Последний при этом кивал, а перед тем как вернуться на свое место, посмотрел в сторону Ольгерда. Что-то коротко бросив девице, он скрылся за занавеской, отгораживающей кухню.

Через минуту оттуда появился официант с оловянным подносом и, ловко маневрируя, направился к столику Ольгерда. На его бесстрастном лице, казалось, застыла вечная полуулыбка учтивости. Когда блюда были расставлены, а графин красного вина водружен в центр скромного пиршества, Ольгерд кивнул и принялся за еду.

Едва он успел расправиться с куском козлятины и запить его изрядным количеством вина, как заметил, что из дальнего конца зала к нему направляется здоровенный лохматый детина с увесистым кистенем в покрытой шерстью руке. Его бычью шею покрывал пестрый узор татуировки, изображающий льва, пожирающего дракона, – знак наемника, распространенный на юге Синешанны.

– Ты кто такой? – спросил он негромко, останавливаясь перед столиком Ольгерда.

– Тебе-то что? – ответил тот спокойно. Смерив взглядом потенциального противника, он без труда определил, что громила может рассчитывать лишь на грубую силу, а в бою с настоящим воином успех зависит от быстроты и ловкости.

– Мне шепнули, ты нездешний, – проговорил здоровяк, пожевав губами, – разнюхиваешь что-то. Спрашиваешь о том, о чем некоторым знать не положено. Что на это скажешь?

– Ничего, – Ольгерд обтер пальцы салфеткой и, скомкав, бросил ее перед собой. – Я просто зашел поужинать.

Здоровяк криво усмехнулся и сделал движение, словно собираясь уйти, но затем резко вскинул над головой кистень и с хриплым криком нанес удар. Стальной шар ударился о крышку стола, и во все стороны полетели щепки и осколки, недопитое вино брызнуло словно кровь, а кости с глухим стуком посыпались на пол. Тотчас же вокруг поднялся шум, и посетители повскакивали со своих мест, на всякий случай хватаясь за скрытые одеждой рукояти мечей и кинжалов. Ольгерд схватил цепь, напряг мускулы и рванул на себя кистень, одновременно поднимаясь на ноги и одним движением освобождаясь от плаща. Наемник, не удержавшись на ногах, был вынужден податься вперед, и Ольгерд встретил его прямым ударом в лицо, сопровождавшимся влажным звуком. Здоровяк откинул голову, и из его разбитого носа сначала тонкой, а затем широкой струйкой потекла кровь. В ярости наемник шевелил губами, бесшумно осыпая Ольгерда проклятиями, но тот, не теряя времени, нанес еще один удар, после которого глаза его противника закатились, и он начал опускаться на пол. Однако Ольгерд притянул его к себе и, схватив свободной рукой за волосы, с размаху опустил головой о засевший в столешнице шар кистеня.

Вокруг воцарилась тишина. Ольгерд столкнул наемника на пол, сел и придвинул к себе остатки мяса. Внутренне он весь сжался, приготовившись ко всему, но внешне был абсолютно спокоен.

Тем временем из-за занавески показался высокий худощавый старик, одетый в длинную хламиду то ли фиолетового, то ли пурпурного цвета, починенную и заляпанную во многих местах. У него были тонкие черты лица и длинные седые волосы, аккуратно расчесанные, что не соответствовало неопрятности в одежде. Чисто вымытые сухие руки, сложенные на животе, едва заметно подрагивали, а на среднем пальце правой сверкал драгоценный перстень. Трактирщик, семенивший рядом с ним, обеспокоенно поглядывал на распростертого возле стола наемника. Повинуясь знаку старика, он приблизился к телу и, опустившись на корточки, приложил два пальца к бычьей шее.

– Все в порядке, – сказал он через некоторое время с видимым облегчением, – Раин жив.

– Перенесите его в задние комнаты, – велел старик столпившимся возле стойки официантам и нескольким охранникам, появившимся неизвестно откуда.

Когда они, подхватив бесчувственного наемника под руки и взяв за ноги, поволокли его за занавеску, старик приблизился к Ольгерду и опустился на свободный стул. Какое-то время он разглядывал свои сухощавые пальцы, а затем поднял глаза и, твердо посмотрев на Ольгерда, проговорил:

– Мне ты можешь сказать, что тебе нужно. Если я скажу «нет», твои поиски окончатся. Никто больше не ответит на твои вопросы.

– Я ищу одного человека, – сказал Ольгерд. – Он нужен моему хозяину.

– Чего же он хочет от него?

– Помощи.

Старик кивнул:

– Продолжай.

– Мне нужно отыскать его и попросить уделить немного времени моему господину. Он хорошо заплатит.

– Вот как? И кого же ты ищешь?

– Мне неизвестно его имя, но я могу узнать его по описанию.