Сарве оценивающе осмотрелся.

— Считаю недопустимым, что такое грандиозное количество энергии контролируется всего четырьмя операторами и довольно скромным количеством приборов.

— Вся электростанция и передающие подстанции управляются компьютерами, установленными в помещении на два этажа ниже этого, — объяснил Стаки. — Весь проект автоматизирован на девяносто девять процентов. То, что вы видите здесь, господин Сарве, — система ручного мониторинга четвертого уровня, которая может заменить компьютеры в случае их отказа.

— Таким образом, люди всё ещё играют определенную роль, — улыбнулся Сарве.

— Мы еще не устарели, — улыбнулся в ответ Стаки. — Осталось еще несколько областей, в которых нельзя полностью положиться на электронику.

— Куда же будет направлено это изобилие электроэнергии?

— Через несколько дней, когда проект полностью вступит в строй, мы будем полностью обслуживать Онтарио, Квебек и северо-восточные регионы Соединенных Штатов.

В разуме Сарве зарождалась новая идея.

— А если произойдет невозможное?

Стаки посмотрел на него:

— Сэр?

— Поломка, стихийное бедствие, саботаж?

— Ничто, кроме землетрясения огромной силы, не может полностью вывести электростанцию из строя. Отдельные неполадки или повреждения можно обойти с помощью двух резервных систем безопасности. Если откажут и они, в этом помещении у нас сохраняется ручное управление.

— А как с нападением террористов?

— У нас всё запланировано на случай такой угрозы, — уверенно сказал Стаки. — Наша электронная система безопасности является чудом передовой технологии. На нее работает охрана в составе пятисот человек. Элитное подразделение войск не сможет попасть в это помещение в течение двух месяцев.

— Тогда кто-то один из работающих здесь сможет вырубить электричество.

— Не кто-то один из служащих, — Стаки решительно покачал головой. — Для отключения электричества должны действовать все служащие, находящиеся в этом помещении, включая меня. Двое или даже трое не могут сделать это. У каждого из нас имеется описание независимой процедуры, которая неизвестна остальным и встроена в эту систему. Ничто не упущено, всё учтено.

Сарве не был настолько уверен.

Он протянул руку.

— Самый впечатляющий осмотр. Благодарю всех.

Фосс Глай был очень точным и осторожным в выборе средства и места убийства Шарля Сарве. Он учел каждую деталь, какой бы маловероятной она ни казалась, и предпринял соответствующие меры. Самым тщательным образом был измерен угол набора высоты самолета, его скорость. Фосс провел много долгих часов, тренируясь в стрельбе, пока не добился безупречной точности.

Выбранным местом была площадка для гольфа, расположенная в одной миле от юго-западного конца главной взлетно-посадочной полосы аэропорта Джеймс-Бей. В этой точке, согласно тщательным расчетам Глая, самолет премьер-министра поднимется на высоту 1500 футов при скорости 180 узлов. Для нападения предполагалось использовать две ручные пусковые установки ракет земля-воздух британского производства, украденные в арсенале Вал-Джалберт. Они были компактными, весили всего тридцать фунтов каждая вместе с зарядом. В разобранном виде их легко было спрятать в рюкзаке.

Весь план, просчитанный от начала до конца, был классическим по эффективности. Требовалось не более пяти человек, включая троих, ожидающих на площадке для гольфа, переодетых лыжниками, и еще одного, наблюдающего с балкона здания терминала аэропорта со спрятанным радиопередатчиком. После запуска ракет по цели нападающая группа должна на лыжах добраться до заброшенного здания клуба и уехать на машине-вездеходе, охраняемой пятым человеком, ожидающим на парковке.

Глай осмотрел небо в бинокль, пока его группа собирала пусковые установки. Шел небольшой снег, поле зрения было ограничено одной третью мили.

Это было одновременно и благо.

Белая завеса прикроет их действия, но оставит лишь несколько секунд, чтобы прицелиться и выстрелить в быстро перемещающийся объект во время того короткого интервала, когда он будет находиться в поле зрения. Над Глаем пролетел реактивный английский самолет. Глай засек его нахождение в поле зрения. Едва ли шесть секунд. Плохо. Шанс двух прямых попаданий резко снижался.

Фосс стряхнул снег с густых волос светлого песочного цвета и опустил бинокль, открывая прямоугольное румяное лицо. На первый взгляд, оно было привлекательным и казалось мальчишеским. Карие добродушные глаза, твердый, хорошо очерченный подбородок, но при более внимательном рассмотрении всех черт лица главным оказывался нос. Огромный, бесформенный из-за многочисленных переломов, полученных в жестоких боях в темных переулках он размещался между щек, странно красуясь своим безобразием. По какой-то непонятной причине женщины считали его привлекательным, даже сексуальным.

Включилось крошечное радио в кармане куртки.

— Это связной с сообщением полевому мастеру.

Глай нажал кнопку передачи:

— Продолжай, связной.

Клод Моран, тощий, как тростинка, ярый марксист, работавший секретарем у генерал-губернатора, надел наушники и начал мягко говорить в микрофон на лацкане, глядя через окно наблюдательного балкона на взлетную полосу внизу.

— У меня партия труб, мастер. Готов принять её?

— Смотря когда, — ответил Глай.