Когда стороны, наконец, ударили по рукам, солнце уже поднялось высоко над горами. Покупателей было трое — один приобрел троих животных и еще двое — по одному. И цену они дали отличную — уж в этом-то Пьемур разбирался! Правда, неизвестно, покрыла ли она первоначальную стоимость и расходы на содержание… Сибел, во время заключения сделки сохранявший постный вид, теперь расплылся в улыбке, засовывая монеты в висевший на поясе кошель и наблюдая, как новые владельцы уводят его животных.

— Вот уж не думал, что удастся столько выручить, — шепнул он Пьемуру, — но мой фокус всегда удается!

— Фокус? Какой фокус?

— А вот какой, — тихо проговорил Сибел, отряхивая пыль с одежды, — приходишь спозаранку, весь в пыли, пригоняешь откормленных животных — вот на тебя сразу и налетают, надеясь, что ты вконец отупел от усталости.

— А где ты их раздобыл?

Сибел таинственно ухмыльнулся.

— Цеховой секрет! А теперь — катись на все четыре стороны! — подмигнув мальчику, он сильно толкнул его в спину. — Поболтайся по ярмарке! — уже громче добавил он. — Я сам тебя найду, когда ты мне понадобишься.

«Ярмарка-то — одно название! — решил Пьемур, обойдя немногочисленные прилавки. — У пекаря даже пончиков нет!» Цеха, по всей видимости, прислали младших подмастерьев. И все же, какой-никакой, а праздник… Здесь в Наболе, они бывают не так уж часто, даже когда в выходные Падение не ожидается. Поэтому местные жители старались получить от ярмарки как можно больше удовольствия.

Виноторговец, во всяком случае, крутится вовсю, — заметил Пьемур, сделав круг. Он примостился у края прилавка, неторопливо жуя припасенный мясной колобок и стал слушать разговоры. Со все растущей досадой и злостью он наблюдал, как вокруг носятся тучи файров, — то присядут на крышу ларька, то целыми стаями кружатся в воздухе, прежде чем опуститься на плечо хозяина или найти себе новый наблюдательный пункт. Напрасно Пьемур пытался убедить себя, что все это — одна и та же стая. Он уже давно отметил, что большинство файров — зеленые, только изредка попадаются голубые и коричневые. Бронзовых он видел только на плечах самых состоятельных на вид прохожих. Как бы то ни было, а приходится признать: в холде Набол больше файров, чем даже в Вейре Бенден в день Запечатления.

Вдруг его внимание привлекла одна фраза, отчетливо прозвучавшая на фоне приглушенной болтовни у винного прилавка.

— Я слышал, кое у кого праздник еще впереди!

Пьемур обернулся, якобы для того, чтобы почесать плечо, и сразу обнаружил говорящего по хитрому выражению глаз. Судя по одежде, это был кузнец. Его собеседник, на рукаве у которого красовался значок рудокопа, согласно закивал.

— В Наболе с ними даже толком обращаться не умеют. Три так и не вылупились. Мой мастер здорово расстроился. Сказал, что сегодня намерен получить три взамен — так же верно, как то, что его зовут Калджан.

— Надо же… — кузнец покачал головой, изображая сочувствие. У нас тоже одно не проклюнулось, да только шиш нам дали взамен! Говорят: «Получили, что вам причитается, и будьте довольны. Теперь от вас зависит, чтобы они проклюнулись». Этого, — он кивнул в сторону холда, явно имея в виду лорда Мерона, — хлебом не корми, дай только нагадить ближнему. — Он презрительно фыркнул, — больше у него никаких радостей не осталось.

Оба злорадно расхохотались.

— Я слыхал, нам уже недолго о нем тревожиться, — широко ухмыльнулся кузнец.

— Скорее бы, а то мочи нет. Увидимся на танцах?

— Уже уходишь? Что так быстро?

— Пропустил стаканчик, и хватит. Пора возвращаться.

Разочарование на лице рудокопа подсказало Пьемуру, что кузнец ушел не просто так. Наверняка побежал докладывать мастеру о яйцах, которые ожидают своих владельцев в холде. Пьемур решил задержаться.

Значит, яйца раздают направо и налево, но… яйца, которые не проклевываются, потому что с ними не умеют обращаться. Разве что… Пьемуру пришел на память рассказ Менолли о кладках огненной ящерицы. Зеленые тоже откладывают яйца, если во время брачного полета их оплодотворит голубой или коричневый, а иной раз даже бронзовый самец. Но зеленые отчаянно глупы: отложат кладку — не больше десяти яиц, так говорила Менолли, — и оставят на берегу, только чуть присыпав сверху, так что они чаще всего становятся добычей диких птиц или змей-песчанок. Очень немногие из яиц зеленой ящерицы доживают до рождения. И это, как подчеркнула Менолли, только к лучшему: иначе маленькие зеленые файры заполонили бы весь Перн.

«Интересно, — размышлял Пьемур, — кто-нибудь в Наболе подозревает, что их надувают и так щедро раздаваемые яйца принадлежат зеленым файрам?» Но тут он понял, что потерял из вида кузнеца и, проклиная себя за невнимательность, пустился на поиски, с ленивым видом обходя прилавки. Кузнеца он обнаружил, когда тот горячо внушал что-то человеку с эмблемой кузнечного цеха на рукаве. Когда он взмахнул рукой, что-то возражая, Пьемур заметил, как на шее у него блеснула цепь, знак отличия мастера. Когда оба неожиданно повернулись в его сторону, Пьемур успел нырнуть за прилавок. Продолжая беседовать, кузнецы направить к холду; Пьемур двинулся следом, заглядывая в лица прохожих, в надежде встретить Сибела и сообщить ему услышанное. Может быть, Сибел захочет выяснить, что к чему…

Когда кузнецы миновали ярмарочный луг и повернули к холду, перед Пьемуром встал вопрос: остановиться или обнаружить себя. Кузнецы быстрым шагом двинулись вверх по въездной дороге, ведущей к главным воротам холда. Там их остановил стражник: после краткого разговора он вызвал кого-то из караульной будки и отправил в холд с поручением от мастера кузнецов. Как только посыльный ушел, из холда вышли двое мужчин, закутанных в плащи, хотя воздух уже хорошо прогрелся. Что-то в их повадке привлекло внимание Пьемура: уж больно важно они вышагивали, будто несли себя, стражникам кивнули небрежно, держались настороженно, а главное, очень старались ни с кем не сталкиваться. Вот они свернули в сторону ярмарочного луга, Пьемур продолжал наблюдать. Когда незнакомцы поравнялись с ним, он увидел их сбоку и понял: каждый прячет под плащом, крепко прижимая к груди, какой-то небольшой предмет. И тут, сопоставив их повадки, выражения лиц и очертания фигур, Пьемур подумал: «А ведь горшочек с яйцом тоже совсем невелик!» Его подмывало последовать за незнакомцами, чтобы проверить правильность своих подозрений, но не хотелось уходить с ярмарки, пока мастер кузнецов не получит ответа на послание.