Откровенно говоря, это было совсем неконструктивно. Скорее в духе папы, чем мамы. Но — безумно приятно.

Вообще, данная темка часто занимала Майкины мозги.

Мама, несомненно, была кумиром и примером для подражания. Столько интеллекта, перемешанного с куражом, бешеной жаждой созидания и самоутверждения, Майка больше ни у кого не встречала. Хотя и сама училась в достойном вузе и общество себе всегда выбирала по привитому мамулей вкусу.

Папик — стопроцентно обратная картина.

Умен — однозначно. Не просто умен, а глубоко и разносторонне. Выглядит тоже на все сто. Тетки до сих пор оборачиваются, когда он легкой походкой крейсирует по бульвару. Но ему без разницы, что надевать.

Ему без разницы, с кем общаться.

И самое главное — ему без разницы, чего он в конце концов добьется в этой жизни.

Перед самым отъездом в Америку, где она продолжила московское образование, Майка совершенно случайно познакомилась с папулиным тренером по боксу, довольно старым, хоть и бодрым дедуном Виктором Иванычем.

Мир-то тесен: его дочка оказалась Майкиным тренером по фитнесу. Подружились, пригласила в гости, там — общительный дед, ну, в общем, слово за слово…

Так вот, узнав, что Майка — Чистова и учится в МГУ, дед спросил, не дочка ли она Вовчика Чистова, мальчишки с факультета экономики.

А дальше выяснилось столько всего интересного…

Хотя — нет.

Ничего принципиально нового не выяснилось. Просто картина дополнилась множеством характерных деталей.

Дед до сих пор считает, что у него не было более талантливого ученика, чем ее папуля.

Природная «физика» плюс быстрые мозги делали его уникальным спортсменом. Вовчик Чистов на ринге был почти неуязвим. Он так стремительно и умно перемещался, что гораздо более опытные бойцы просто не могли в него попасть.

И если другие спортсмены вызывали аплодисменты зала своими жесткими, хлесткими ударами, то папуля восхищал публику финтами, красивыми уходами или даже — когда нечасто подхватывал кураж — полностью открытой стойкой, с опущенными руками, то есть мишень была — вот она, а попасть в нее противник не мог.

Виктор Иванович сказал, что такого высшего пилотажа в плане защиты он больше за всю свою долгую тренерскую карьеру не встречал.

— А что же ему мешало? — поинтересовалась тогда Майка. — Плохо держал то, что все-таки проходило?

— Нет, — ответил дед. — Нормально держал. Уже не так феноменально, как защищался, но и не плохо. Достаточно стойкий был пацан. На твердую четверку.

— Что ж он не стал чемпионом? Даже до мастера спорта недотянул, — спросила переживавшая за папулю дочка.

И тут дед ответил.

Да так ответил, что Майка и сейчас, пробираясь по запруженной народом Батарейке, тот ответ вспоминала.

А дед сказал следующее: не может даже выдающийся боксер стать чемпионом, если ему чертовски не хочется делать больно сопернику.

Ни больше ни меньше.

Дальше уже было не так интересно. Не революционно. Просто информация к отчету, так сказать.

Все папулины победы — а они, разумеется, имели место, иначе бы камээса не получил — были по очкам. Нокаутом он выиграл один-единственный бой. И то — почти вынужденно: соперник был не слишком техничен, зато быковат и сильный боец, отличный панчер. Кроме того, любовь к окружающему миру и жалость к партнерам на ринге точно не мешали ему боксировать.

В итоге Вовчик в первом же раунде получил обиднейшее рассечение, причем не в результате честного попадания перчаткой, а после бессовестного бодания головой.

Соперник заработал предупреждение, с него сняли два очка, но по очкам Вовчик вчистую выиграл бы и без этого.

А тот рациональный парнишка стал яростно целить в и без того обильно кровившую бровь. Уходить же стало труднее, так как глаз заливало, а без бинокулярного зрения дистанцию точно не определить.

Рефери дважды за раунд останавливал бой, подзывая врача. Тот осматривал, протирал, охлаждал рану, качал головой, но поединок пока не прекращал.

В перерыве Виктор Иванович простым русским языком объяснил Вовчику, кто он есть, а главное — кем он станет: и сегодня на ринге, и завтра, и вообще. Если, конечно, не прекратит танцевать и не начнет драться.

Вовчик только улыбался.

Может, ему и в самом деле было без разницы.

Хотя вряд ли, в этом случае проще было сразу пойти в бальные танцы, у него бы тоже точно получилось.

А бычок во втором раунде решил повторить успех и снова попытался войти в клинч и боднуть головой. Далее Вовчик все сделал на автомате: шаг назад, полшага влево и — классическая двойка, причем вторая перчатка вошла в цель буквально через доли секунды после первой.