Оказавшись в своей спальне, она позвонила Джесс и уселась за туалетным столиком. Прическа вся растрепалась, мокрые волосы беспорядочно свисали на плечи. Веки от ветра и слез воспалились, лицо покраснело, как... как вареный рак. Можно представить, что о ней подумал Чарльз!

Она в задумчивости расчесывала спутавшиеся волосы, когда в комнату вбежала Джесс.

— Вам нужно было дождаться меня, мисс.

Какое-то время Давина молча смотрела в зеркало на отражение своей камеристки.

— Джесс, ты когда-нибудь слышала имя Эвелин Фэлк? — спросила она.

— Нет, мисс, — слишком быстро ответила Джесс, зацепив при этом мимолетным взглядом портрет на стене.

Взор Давины уловил смятение камеристки, и она все поняла. Мысли о недавней встрече с Чарльзом Дэлвертоном разом вылетели из головы.

Печальная романтическая молодая женщина, изображенная на портрете, несомненно была той, что покоилась в одинокой могиле в глухом лесу.

Это и есть Эвелин, заблудшая жена.

На следующее утро Давина проснулась с сильной мигренью и болью в горле.

Но она все же оделась и направилась в гостиную. Днем должен был вернуться отец, и ей не хотелось, чтобы он застал ее в постели.

Со вчерашнего дня погода не улучшилась. Ветер немного стих, но небо оставалось таким же серым, и дождь все так же настойчиво барабанил в окна. Давине стало холодно, и она попросила разжечь огонь.

— Мне кажется, вам не следовало вставать, мисс, — ворчала Джесс, наблюдая за тем, как один из слуг подносит горящую лучину к большой куче дров в камине.

— Глупости! — сказала Давина. — Какая разница, где мне быть? Здесь я так же отдыхаю, как если бы лежала в кровати.

— Но если вам не станет лучше к обеду, я вызову врача, — продолжала брюзжать Джесс, укрывая пледом колени хозяйки. — Его светлость приказали мне следить за вами.

Давина вздохнула и откинулась на спинку дивана. Рядом лежала стопка книг, но ей хотелось просто смотреть на огонь, который постепенно расползался по дровам.

События вчерашнего дня не шли у нее из головы. Могила в лесу и Чарльз Дэлвертон в ее сознании оказались неразрывно связаны, хотя разум подсказывал, что между ними не могло быть ничего общего. Вспоминая свое вчерашнее спасение, она чувствовала, как замирает ее сердце.

Ей довелось иметь дело с мужчинами, обладающими изысканными манерами, умеющими вести светские беседы. Как выяснилось, некоторые из них используют личное обаяние как средство достижения каких-то целей. Но ей пока не доводилось иметь дело с мужчинами, которые смотрят на тебя мрачным взглядом и даже не пытаются произвести впечатление.

Струйка дыма из камина проникла в комнату, и Давина наморщила нос, собираясь чихнуть. Она уже раскрыла ридикюль и достала носовой платок, но в этот миг в дверях появился дворецкий.

— Лорд Дэлвертон прибыл с визитом засвидетельствовать свое почтение, мисс Давина, — доложил он.

— Л-лорд Дэлвертон? — повторила Давина. Сердце в груди у нее начало бешено колотиться, а руки взметнулись к щекам, которые в ту же секунду покраснели.

— Сказать ему, что вам нездоровится, мисс Давина? — заботливо спросил Парфитт.

—Да... То есть нет. Нет. Я приму его.

Дворецкий с удивлением поклонился и вышел из комнаты. Джесс хотела что-то возразить, но, поймав на себе умоляющий взгляд Давины, только недовольно фыркнула, отошла в сторону и уселась в кресло в углу бессловесной компаньонкой.

Чарльз Дэлвертон энергично вошел в комнату, но прямо на пороге остановился как вкопанный, увидев, что Давина растянулась на диване во весь рост.

— Сударыня, вы нездоровы? — участливо спросил он.

Давина махнула рукой с самым беззаботным видом, на который была способна. Она решила, что Чарльз, видимо, привык к другому типу женщин, с которыми лично ей встречаться не приходилось. Это те женщины, которые вслед за мужьями отправляются в Африку, не боятся ни змей, ни москитов, ни диких зверей, и никогда не жалуются. Она не хотела показаться маленькой изнеженной богачкой.

— Легкая п-простуда, лорд Д-дэлвертон. Пустяки. Я т-так рада видеть вас. Садитесь, прошу вас.

Чарльз опустился в кресло, не сводя с нее взгляда. Его ошеломил блеск ее фиалковых глаз, который напомнил ему сверкание алмазов в сумрачной темноте рудника.

— Вы... Вы были очень любезны вчера, — продолжила Давина. — Не знаю, как вас и благодарить.

Чарльз поклонился.

— Я сделал то, что на моем месте сделал бы любой джентльмен, сударыня.

— Я... уверена, что это не так... милорд! — Давина заметила, что начала заикаться, и причиной того был взгляд Чарльза, такой суровый и такой проницательный.