Оставив Эзру следить за полетом капсулы, Пол и Эмили бросились на летное поле. Мобилизовав на помощь несколько дюжих механиков, они нашли Фулмара и приказали немедленно подать самый скоростной скутер.

— Не задавай вопросов, Фулмар, — быстро сказал ему Пол. — Все объясним по дороге. А теперь летим к Осло!

— Кто сейчас в башне? — Пол взялся за микрофон. — Это ты, Терри? Слушай, мне надо знать, какие скутеры сейчас летят над Джорданом, откуда они вылетели и куда направляются.

— Над Джорданом, сэр, не считая вас, — только один скутер… Направляется в сторону Баварии. На вызов не отвечает…

Кто-то сделал глупость. Кого-то сейчас поймают. Пол искренне сомневался, что этим «кто-то» окажется Стив Киммер.

В скутере, который Фулмар вынудил сесть на пустоши, возникшей на месте уничтоженной Нитями Баварии, находился Тэд Туберман. Один. И он вовсе не чувствовал себя виноватым.

— Я выполнил свой долг, — с видом оскорбленной невинности заявил он. — И это первый шаг на пути спасения колонии от уничтожения.

Пол в ярости сжал кулаки.

— Я хочу знать, — процедил он, — кто тебе помогал, Туберман! Ты не мог все сделать один.

— Делайте со мной все, что хотите, — с видом мученика высокопарно объявил Тэд. — Я никого не выдам!

Его поза страдальца за веру из эпохи Религий была столь нелепа, что один из техников за спиной у Пола не выдержал и расхохотался. Теперь Пол и сам не мог удержаться от улыбки.

— Никто не собирается тебя пытать, Туберман, — усмехнулся он. Мы придумаем, как нам поступить с человеком, не желающим считаться с ясно выраженным мнением большинства колонистов. Отвезите его в поселок, — приказал он. — Возьмите его скутер. Отвечать за него будет Джо Лилиенкамп.

Скорбь мученика на физиономии Тубермана сменилась удивлением и настороженностью.

Сам же Пол вместе с Эмили, Фулмаром и еще парой человек продолжили путь к дому Тубермана в Осло.

Терри сообщил, что других скутеров так и не появилось. Что было раньше, он точно сказать не мог — к сожалению, журнала полетов уже давно никто не вел.

— Мне бы хотелось, — попросил Пол, — чтобы вы выяснили, где сейчас находятся Стив Киммер, Набхи Набол и Барт Лемос.

Эмили согласно закивала.

Тем временем скутер добрался до Осло. Дымились останки стартовой платформы. Фулмар посадил скутер неподалеку.

— Судя по запаху, ракетное горючее, — сообщил он, трогая брошенные в стороне канистры. — Похоже, от наших челноков. Для капсулы много не надо…

— Зато надо знать, что и как сделать, — мрачно ответил Пол. — Нужен опыт, а мы-то с тобой знаем, у кого он есть… Это я во всем виноват. Ты же мне докладывал, Фулмар. Да и другие тоже. А я не сумел понять, что к чему.

— Да кто мог подумать, что Туберман решится на эту безумную затею?

— поспешил утешить его Фулмар.

— Тут никого нет, — сообщила Эмили, которая вместе со своими помощниками осматривала дом и участок. — Мы только зря теряем время. Летим обратно…

— Да он же гордится тем, что сделал! — бушевал Лилиенкамп, когда Эмили и Пол по возвращении пригласили его к себе в кабинет. — Говорит, что это его долг — спасти колонию! Утверждает, что мы еще удивимся, сколько людей разделяет его взгляды.

— Это он удивится, — мрачно пообещала Эмили.

— Но, Эмили, что мы можем с ним сделать?

Эмили молча налила себя полную чашку кла. Отпила несколько глотков и только тогда ответила:

— Подвергнуть остракизму.

— Кого это? — поинтересовался появившийся на пороге Черри Дуф.

За ним по пятам следовал Кэбот Картер.

— Бойкот? — на лице Кэбота расплылась довольная улыбка. — Неплохая идея.

— Подумаешь, бойкот! — фыркнул Джо.

— Значит, вы предлагаете объявить Тэду Туберману бойкот, — констатировал Черри Дуф, усаживаясь в кресло.

Они с Кэботом уже успели узнать, что произошло.

— Это вполне законно, — заверил ее Кэбот. — Бойкот ведь не телесное наказание, запрещенное Хартией нашей колонии.

— Да Тэд плевать хотел на ваш бойкот, — не унимался Лилиенкамп.

— Это не такое уж пустяковое наказание, как тебе кажется, — возразила ему Эмили. — Когда-то его активно применяли религиозные группы для наказания своих согрешивших единоверцев. Вся секта делала вид, будто провинившийся перестал существовать. Никто с ним не говорил, никто не обращал на него внимания, никто не помогал осужденному. Может показаться, что в этом нет ничего страшного — но история убеждает в обратном.