Шрифт:
Воспользовавшись только одной этой датой и скудным географическим уточнением, мой друг Морикан, для которого астрология никогда не была тайной наукой, сейчас спроецирует чертеж «неба» Гальмо и скажет нам, каким же был этот человек, имени которого я ему даже не открыл. В этом маленьком шедевре расчет идет об руку с интуицией.
«Неуравновешен.
Мышление живое, но неспособное сосредоточиться. Творческие данные не очень хорошие. Слишком созерцателен.
Мысль с удовольствием уносится в мир грез и воображения.
Чувствителен.
Разнообразие устремлений и недостаток самоконтроля. Живо интересуется слишком многим и испытывает трудности в определении собственной позиции.
Восприимчив к модернизму нашей эпохи и к ее опасностям.
Любит облака до такой степени, что теряет в них самого себя.
Инстинктивная часть сильная. Живот доминирует, но стремится быть поглощенным головой.
Мистицизм.
Повинуется исключительно чувству.
Мало воли и умения владеть собой. Живость. Очень внушаемый. Порывист, но за порывами следуют сожаления. Терзается, что упустил удачу.
Тем не менее в глубине характер сильнее, чем кажется.
Конфликт между «внутри» и «вовне», совестливая натура, неспособная сконцентрироваться, решиться. Будь посильнее контроль в физическом плане, эмоциональный план мог бы стать мотором. Но видимо, всему мешает слабость желаний.
Артистичен, но всегда переигрывает. Избыток воображения и непостоянства стоят на пути у творческой жилки. Есть вкус к изящным искусствам и литературе, скорее бескорыстный.
Есть вкус к богемной жизни и своеобычным натурам, которому благоприятствует нонконформизм характера.
Жизненной силы мало; здоровье слабое.
Это гороскоп и соблазнителя, и соблазненного в одном лице. Мужское и женское начала, в постоянном равновесии и не противостоящие друг другу, придают как моральному, так и физическому силуэту объекта волнующую ясность.
Дон Жуан, загримированный под Макиавелли и попавший в собственные сети. Сила, скрывающая слабость, и слабость, скрывающая силу, взаимно меняются ролями.
Сильное обаяние, свойственное противоречивым натурам. Тем, что скрывают патетику внутренней жизни под известного рода гримасой, выдаваемой за улыбку.
Произведенные вычисления указывают на очень опасный период в апреле, мае и июне 1928 года; грядет очень серьезное событие, это вопрос любви и смерти.
Поэтому я советую в начале лета 1928 года отправиться в путешествие и остерегаться стран, находящихся под знаком Льва, особенно Франции». Невозможно не содрогнуться, прочитав такое.
Здесь уместилась вся жизнь Жана Гальмо, вся его потрясающая и плачевная авантюра, превратившая его в кумира целой страны и в того, кого травили и поносили все те, для кого непрерывной опасностью была его удачливость.
Удачливость? Или неудачливость?
Этот мальчик из приличной семьи, которого в Высшей нормальной школе готовили для занятий серьезной культурой и чьими первыми шагами в самостоятельной жизни были мастерски успешное участие в деле Дрейфуса [3] и в маленьком княжестве журналистов Ниццы; этот молодой журналист, который, в один прекрасный день женившись по любви, перековался в золотоискателя, в коммерсанта из колоний, в защитника туземцев и открыл в Гвиане, за тридевять земель от родной старинной провинции, несчастного и терпкого уголка земли, девственный лес, удушливые испарения каторги и ослепительные горизонты для осуществления своих мечтаний; этот худой бледный человек, ставший промышленным магнатом, акулой бизнеса и его заправилой, политиком, которого боялись и который вскоре, в ту самую, столь ожидаемую его врагами минуту, когда его сила ослабнет, докатится до самых низов социальной лестницы; этот неутомимый деятель, который, сорокавосьмилетним выйдя из тюрьмы, вернется в Гвиану, где его ожидает неслыханный триумф и где он решится начать заново и всю свою жизнь, и борьбу за туземцев, вдохновенно и любовно прозвавших его «папой Гальмо», когда внезапная, трагическая, подозрительная смерть положит всему этому конец…
3
Дело Дрейфуса — несколько судебных процессов (1894–1906) по делу капитана Альфреда Дрейфуса, обвиненного в шпионаже в пользу Германской империи и в государственной измене. После пропажи важных документов из французского военного ведомства была обнаружена сопроводительная записка, сообщавшая адресату, что ему переданы нужные сведения, и написанная якобы почерком Дрейфуса. В его виновность верили далеко не все. Однако закрытый суд признал его виновным и в 1895 году сослал на остров Дьявола. Дело имело серьезное продолжение, поскольку на стороне обвинителей Дрейфуса оказались самые черные силы французского общества (националисты и антисемиты). В 1906 году капитан Дрейфус был оправдан и награжден орденом Почетного легиона.
Удачливость? Или неудачливость?
Промах гения.
Но сердце его не утрачено.
Его могила в Гвиане всегда в цвету. Девчушки восьми-десяти лет в память о нем приносят туда марципаны. Сюда приходят поплакать. Или помолиться. Эта могила всегда покрыта цветами, и за ней присматривают верные люди. Обожание, хранимое народом к «папе Гальмо», почти затмевает великую местную святую — святую Терезу Младенца Иисуса. Этот народ обманули. У него ловко стянули сердце Жана Гальмо. Подвергли каре сторонников Гальмо, тех, кто его любил. Они хотят стереть само его имя. Но там — там его никогда не забудут…