— Никаких проблем, — сказал Торкель. — Я полагаю, он сейчас навещает Метаксоса.

Банни и Диего вышли из снегохода и выжидательно посмотрели на Торкеля с Яной.

Торкель повернулся к юной паре и сказал с преувеличенно сердечной улыбкой:

— Да у нас получается целая группа встречающих! Пойдемте.

Диего заметил Стива Марголиса, как только они вошли в приемное отделение госпиталя. Юноша стремглав бросился к нему и крепко обнял, не обращая ни малейшего внимания на присутствие медиков, Торкеля, Банни, Яны и даже собственного отца, который лежал здесь же на госпитальной койке. Глаза Франсиско Метаксоса были открыты, а приподнятое положение в постели ему помогали сохранять несколько подоткнутых под бока подушек. В палате было всего три других пациента, а через открытые двери палаты, расположенной в противоположном конце коридора, виднелся длинный ряд заправленных, никем не занятых коек.

Стив Марголис — лысоватый, не слишком упитанный мужчина с бородой — обрадовался встрече с парнем не меньше, чем сам Диего.

— Я приехал, как только смог, — сказал он.

— Я знал, Стив, что ты приедешь. Я знал! Торкель протянул Стиву руку, представился:

— Торкель Фиске, доктор Марголис. Я позаботился, чтобы вас направили сюда, как только узнал о вас от юного Диего и этой дамы. Разрешите представить — майор Янаба Мэддок, в настоящее время в отставке, и.

— Привет, меня зовут Банни, — сказала Баника и тоже пожала Марголису руку. — Я надеюсь, вы, и Диего, и его папа сможете переехать к нам в поселок и жить вместе с нами.

— Спасибо за приглашение, — добродушно сказал Стив, хотя слова девочки его и удивили. — Но прямо сейчас Франсиско нужен специальный уход, который он здесь и получает.

— Вы уже нашли место, где остановиться? — спросил Торкель.

— Нет. Я пришел сюда сразу после таможенного досмотра.

— Ну что ж, хорошо. Нам с полковником Джианкарло надо будет очень о многом с вами переговорить. Но с этим позже. А прямо сейчас я, наверное, пойду и позабочусь о том, чтобы вас разместили хотя бы в том же самом здании, что и Диего. Яна, Банни, по-моему, нам лучше уйти и оставить это семейство наедине.

В переходах и коридорах госпиталя было тесно от нового персонала и нового оборудования. Даже само здание госпиталя расширилось за счет пристроенных с каждого конца дополнительных модулей. Техники скармливали в компьютеры новые данные, медики распаковывали ящики и коробки и расставляли все по соответствующим полкам. Яна мимоходом подумала — зачем, при таком количестве незанятых коек в госпитале, пристраивать дополнительные помещения и расширять персонал? Честно говоря, самый простой ответ ей совсем не понравился. Получалось, что на космобазе ожидается поступление гораздо большего количества солдат, чем сейчас, — и, соответственно, увеличение числа случаев заболеваний.

Они распрощались, и Торкель, лишь на мгновение задержав на Яне взгляд, поспешил делать то, что он там собирался делать. И Яна сильно сомневалась, что капитана Фиске сейчас занимают исключительно заботы о том, чтобы получше устроить этих ребят, Марголиса и Метаксоса.

Яна с Баникой забрались в кабину снегохода. Торкель обернулся и махнул им на прощание рукой, Яна махнула ему в ответ, и он скрылся за углом.

Когда Банни запустила мотор, Яна сказала:

— Баника, сделай вид, что у тебя что-то не ладится в машине. Я собираюсь вернуться ненадолго в госпиталь. Если кто-нибудь что-то заподозрит или остановится помочь тебе, уезжай и через несколько минут возвращайся обратно на базу. Я ненадолго.

Банни посмотрела на нее долгим испытующим взглядом, потом пожала плечами и сказала:

— Хорошо. Только, что бы ты ни задумала, — будь осторожна.

Яна коротко откозыряла ей, выскользнула из снегохода и направилась прямо к клинике.

Впервые с тех пор, как она получила инвалидность и вышла в отставку, Яна порадовалась, что так много времени провела в крупном медицинском учреждении. Она пошла к госпиталю с таким уверенным видом, будто совершенно точно знала, что собирается делать. При этом она изо всех сил гнала от себя мысли о том, что случится, если ее застукают на горячем и придется отвечать на вопросы. Тогда даже Торкель не только не сможет, но и не захочет вытаскивать ее из неприятностей, и еще она наверняка потеряет свою маленькую пенсию и проведет много дней под арестом. Однако, как бы то ни было, сейчас подворачивался слишком удобный случай заполучить копию медзаключения с результатами вскрытия тела Лавиллы прежде, чем кому-нибудь придет в голову малость подчистить рапорт в соответствии с интересами Компании.

Яна прошла через дверь с надписью “Только для персонала”. — Здесь не было ни души — на это Яна и надеялась, учитывая гиперактивность медиков в наружных помещениях. Она сняла свое новое зеленое платье и повесила его на крючок, прикрыв сверху медицинским халатом. Затем Яна облачилась в санитарский халат, на голову водрузила бумажную шапочку, на ноги — бумажные бахилы вместо теплых зимних ботинок, а лицо скрыла под хирургической маской. Сделав глубокий вдох, чтобы немного успокоиться — “И ни малейшего намека на кашель”, — пронеслось где-то в глубине сознания, — Яна быстро пошла в приемное отделение.

В госпитале на станции “Андромеда”, как и в большинстве других клиник Интергала, выздоравливающие обычно выполняли нетрудные, не требующие специальной подготовки работы, чтобы персонал мог уделять больше времени основным обязанностям. Даже офицеры охотно брались за такую работу — это было хоть какое-то занятие, оно помогало разогнать скуку. Пока Яна выздоравливала, она довольно много часов проработала, помогая разбирать медицинские записи. Ей приходилось запрашивать файлы из центральной базы данных и передавать по назначению. Самое меньшее, что она могла сейчас сделать, — это посмотреть, сделано ли уже вскрытие тела Лавиллы и сформулировано ли в готовый файл заключение о результатах.