— О да, сэр, я знаю, как глупо было бы с моей стороны перечить такому важному человеку, как вы, сэр, — ответил Грин, однако в его голосе явно недоставало почтения и смирения.

— Подождите минутку, — внезапно подал голос Брэддок. — Грин? Как ваше имя?

— Джонни, дорогуша. А твое? — Грин одарил Брэддока издевательским и до крайности нахальным взглядом.

— Сэр, — Брэддок повернулся к Мэттью, — не тот ли это капитан Джон Грин, который был пилотом у доктора Фиске, когда тот попал в катастрофу в зоне вулканической активности?

Мэттью ощутил огромное облегчение. Все-таки он был прав, взяв с собой именно Брэддока. Мальчик может скулить и жаловаться, его может тошнить, но умственные способности его от этого не страдают. Мэттью и сам вспомнил бы это имя, если бы не был так занят сбором новых данных.

Однако прежде чем он успел сформулировать вопрос, капитан заговорил снова:

— Так точно, сэр, это я, и, сказать по правде, доктор Фиске вроде как одолжил меня вам из любезности. Обычно я работаю только на него.

Мэттью улыбнулся:

— Ну что ж, капитан Грин, я прошу вас поблагодарить моего старинного друга Виттэйкера за его любезность и сообщить ему, что я хотел бы воспользоваться ею на несколько более длительный срок, дабы вы помогли мне в моем расследовании. Если вы, со своей стороны, будете так любезны, что доставите нас в Сьерра-Падре, мы, по крайней мере, сможем с пользой распорядиться своим временем, дабы продвинуться в расследовании. Однако же вы должны вернуться непременно!

Грин отдал ему честь.

Тишь проснулась и, перед тем как снова двинуться по следу лошадей и кота из Килкула, убила и съела полевку. Она давно покинула свою территорию и находилась теперь среди диких зверей, которые могли убить и съесть ее так же легко, как она убила и съела мышь, и все-таки чем дальше она продвигалась вперед, тем лучше себя чувствовала. Даже грязь и снег под ее лапами словно бы наполняли ее силой, делали ее шаг легче, а бег — быстрее.

Вскоре после того, как Тишь снова отправилась в путь, она наткнулась на место, где явно останавливались на привал люди: остывший пепел костра, утоптанный снег, разбросанные по земле травинки — остатки лошадиной трапезы, несколько маленьких косточек — остатки кошачьей... Тишь осторожно и опасливо принюхалась, но тут же успокоилась: это были кости кролика, а не кошки. Она обнюхала метку, оставленную котом-охотником, и снова побежала вперед.

На ходу она думала о Сатоке, о своем уничтоженном народе и о девушке; однако же нужно было быть осторожной и не погружаться в воспоминания и раздумья слишком глубоко. Один раз она едва успела заметить, что из кустов за ней следит волк. По счастью, в отличие от кошек, волки не умеют лазать по деревьям. В ту ночь ей пришлось спать на дереве, а утром она снова отправилась в дорогу.

На следующую ночь, выслеживая белку, она успела прыгнуть высоко в воздух как раз вовремя, чтобы уловить запах лисицы, прятавшейся всего в нескольких шагах от нее. Тишь отвлеклась, и белка бросилась в свое убежище среди древесных корней;

Тишь метнулась за ней, буквально повиснув на хвосте у маленького зверька, и вовремя: как раз в этот момент у норки появилась лиса.

Тишь забилась в нору, тяжело дыша и не обращая внимания на белку, прятавшуюся тут же. Ей хотелось выть. Ей было так трудно, она была так далеко от дома, вокруг было столько тех, кто хотел съесть ее, а она была совсем одна... Кроме того, у Тиши было ощущение, что скоро у нее снова начнется течка.

— Я совсем одна, — крикнула она. И что-то ответило ей:

— Но ты была создана быть одинокой...

— Не все время, — возразила она. И что-то ответило ей:

— Не все.

— Я боюсь, — крикнула она. — Человек убьет меня, звери съедят меня, а кошки Килкула так далеко, а их люди стали добычей Сатока...

— Кто говорил о кошках Килкула? — спросил новый голос. Другой голос, громкий — голос кота, но кота большого, гораздо больше ее самой. — Кто ты, маленькая сестра ?

— Я Тишь, последняя из моего народа, жившего в Проходе Мак-Ги, — ответила она. — Кто ты?

— Нанук. Что ты знаешь о людях, которые находятся под защитой кошек Килкула?

— Я знаю, что они в опасности. Саток убьет их, как убил нас. Он забрал девочку. Он наверняка убьет мальчика или заставит его подчиняться, как заставил всех тех, кто под моей защитой.

— Ясно. А собака? Была с ними собака? Она вполне ничего для собаки.

— Она мертва. А ты.., далеко? — спросила Тишь.

— Два дня дороги от того места, где мы оставили мальчика и девочку.

— Я в пути уже два дня.