— Ты не права. У жителей нашего городка уже сложилось твердое мнение на сей счет. Никто не сомневается, что нас с тобой связывает сильное, внезапно вспыхнувшее чувство. С моих слов люди знают, что мы встретились полгода назад в Ванкувере, по уши влюбились с первого взгляда и ждали лишь твоего развода, чтобы окончательно соединить свои судьбы.

— Как ты посмел оклеветать меня?! — Негодование Эбигейл, казалось, не знало пределов.

— Неужели ты думаешь, что было бы лучше сказать правду? Что ты, напившись до беспамятства, провела со мной, случайным партнером, одну-единственную ночь?

Когда любопытная Линда, подслушавшая часть разговора Кена с Эбигейл, пристала к Кену с вопросами, тот действительно с ходу сочинил красивую сказку о неземной любви. Он не знал, почему так поступил: стремился спасти репутацию будущей матери своего ребенка или чувствовал, что сам предстанет последним идиотом в глазах племянницы, если та узнает правду. Однако о браке Кена и Эбигейл Линда не подозревала, а потому об этом не знали и жители Ричвилла.

— Я никому не говорил о том, что мы собираемся пожениться. Но теперь нашу свадьбу воспримут в Ричвилле как логическое завершение романтической истории, а не как циничную сделку. Люди придут к выводу, что, как только ты забеременела, мы решили пожениться.

— Ты хочешь сказать, что на людях я должна вести себя так, словно сгораю от любви к тебе?

Кен усмехнулся, представив холодную высокомерную Эбигейл в роли влюбленной простушки, виснущей у него на шее.

— Нет, эта роль тебе не по зубам, — сказал он наконец. — Ты с ней не справишься, не сумеешь сыграть убедительно. Но ты не должна вздрагивать и шарахаться в сторону каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь. И постарайся почаще мне улыбаться.

Эбигейл кивнула, притворившись, что покоряется судьбе. Главное, чтобы Кен не разгадал ее планов. Эбигейл не сомневалась, что не пройдет и нескольких дней, как она снова обретет свободу и независимость.

— Ну хорошо, — сказала она со вздохом. — Может быть, ты и прав. Честно говоря, мне бы тоже не хотелось, чтобы кто-нибудь, кроме нас, знал правду. Я ставлю только одно-единственное условие: мы не будем спать вместе. На людях мы будем разыгрывать влюбленных молодоженов, но по существу наш брак останется фиктивным. Поэтому, если в твоем доме всего лишь одна спальня, тебе придется спать на диване в гостиной.

— У меня две спальни, — заверил Кен.

— Прекрасно.

— А теперь давай ключи от машины.

— Я же сказала, что не поеду на мотоцикле!

— А я сказал, что не позволю тебе садиться за руль в таком состоянии. Посмотри на себя в зеркало: на тебе же лица нет. — И, открыв дверцу, он быстро вынул ключи из зажигания. — Садись на пассажирское сиденье и пристегни ремень безопасности. Я сам поведу машину. Пойду договорюсь, что оставлю здесь на пару дней мотоцикл.

И Кен ушел, ничуть не интересуясь, что скажет Эбигейл.

— Ты лживая скотина! Ты же говорил, что у тебя две спальни!

— И сейчас говорю, их действительно две. Одна спальня Линды, другая моя.

— Ах так?! Но ты же отлично знал, что твоя племянница не собирается уступать мне ни дюйма своей комнаты!

— К счастью для тебя. Жить в одной комнате с этой сорвиголовой — удовольствие сомнительное.

Эбигейл бросила презрительный взгляд на большую двуспальную кровать, стоявшую в спальне Кена, где и происходил разговор.

— Ты утаил от меня, что твоя племянница живет с тобой в одной квартире. И сделал это, чтобы заставить меня спать с тобой. Негодяй!

Кен внезапно крепко обнял Эбигейл и прижал к себе, гипнотизируя ее своими черными как ночь глазами.

— Ради всего святого, Эбигейл, говори тише. Нас услышат, — прошептал он. — Ты же сама согласилась принимать участие в этом спектакле. Не забывай, мы влюбленная парочка.

— А ты согласился на мое условие, — понизив голос, возразила Эбигейл. Упершись ладонями в грудь Кена, она попыталась оттолкнуть его, но не тут-то было. — Ты же обещал, что мы будем спать в разных комнатах!

— Разве? Я что-то этого не припомню. Ты сказала, что, если в моей квартире всего лишь одна спальня, мне придется спать на диване. А я заявил, что у меня две спальни. И это чистая правда! И, поскольку их действительно две, я не собираюсь спать на диване, я буду спать на своей кровати.

— Не выкручивайся! Ты сознательно обманул меня.

— Послушай, Эбигейл, не надо усложнять ситуацию. Я никогда не хожу окольными путями. Ты не хочешь заниматься со мной любовью — отлично! Я это понял и принял к сведению.

Эбигейл совсем растерялась. Возможно, причиной смятения ее чувств была близость Кена. Она все еще упиралась ладонями в его грудь и чувствовала под рубашкой мускулистое тело, тепло живой плоти и биение сердца. Запрокинув голову, Эбигейл вгляделась в глубину его черных завораживающих глаз, и ее бросило в жар. Исходившая от Кена мужская сила возбуждала ее. Эбигейл ощутила себя беспомощной, безвольной, потерявшей всякую способность оказывать сопротивление.