Я ничего не понимал. Мне ни разу не попалось ни одного документа, в котором говорилось бы хоть слово о том, что будет делать империя, если страшная трансформация все же произойдет. А может, Верона и прочие специально скрывали от меня любую информацию на эту тему? Но зачем?

— Они не находят это возмутительным, — сказал вдруг Мак, который, как оказалось, уже с минуту стоял рядом. — Зато я нахожу возмутительными ваши речи! Вы не имеете ни малейшего представления о государственных интересах, а пытаетесь тут разглагольствовать о том, что хорошо, а что плохо, как напыщенный, самоуверенный, наполненный мнимым собственным величием петушок!

Баронет побледнел.

— Да как вы смеете?

— Смею, — заверил его Мак. В этот момент он вовсе не выглядел безалаберным весельчаком и балагуром. Весь его вид прямо-таки источал презрение, брезгливость и явную угрозу здоровью оппонента.

— А! — воскликнул вдруг баронет. — Я вас вспомнил! Это у вас произошла та история с графиней аль…

Мак его перебил:

— Вы ошибаетесь, но вот теперь вас вспомнил я. Это про вас рассказывали, что в карточных играх вы не честны на руку. Не так ли? И это вы на днях все же умудрились проиграться в пух и прах, но потом где-то раздобыли деньги. Уж не за распространение ли подобной клеветы вам так хорошо заплатили?

Окружающие зашумели, а баронет стал судорожно хвататься за меч.

— Подлец! — срывающимся голосом произнес он и попытался было сорвать со своей руки перчатку.

Мак его руку перехватил железной хваткой и, несмотря на сопротивление баронета, несильно стукнул того его же собственной рукой по лицу и только после этого отпустил.

— Дуэль немедленно! — Баронет отступил на шаг и попытался выхватить меч.

Мак кивнул.

— Господа, господа, — встал между ними усатый шевалье. — Не здесь же! Выйдем на улицу, пусть все будет честно и по правилам. Я не верю в ваши обвинения относительно клеветы и готов так же, как и господин баронет, доказать это на деле!

— Отлично, — заявил Мак. — А вот мой друг, господин аль-Яр, готов доказать вам обратное в то время, когда я буду беседовать с господином баронетом!

Шевалье кивнул и направился прочь из зала, таща с собой еще упиравшегося баронета.

Я оторопел. Мало того что Мак затеял дуэль, да еще и по такому вопросу, в котором мне было бы очень даже интересно разобраться подробнее, так еще и привлек меня на свою сторону.

Кира шагнула вплотную ко мне и прошептала:

— Я тебе потом все объясню! Драться придется, только прошу, не убивай его!

Убивать шевалье я не собирался. Я больше боялся, как бы он не убил меня.

— Дуэль, дуэль! — раздавалось вокруг. Большая часть присутствующих ринулась вслед за баронетом и шевалье, решив поглазеть на бесплатное представление.

— Пойдем, Яр, — позвал меня Мак. — Поверь, дерясь сегодня, ты помогаешь своему миру!

Несмотря на все мои подозрения, я поверил и позволил увлечь себя на улицу.

Слуги уже притащили откуда-то множество факелов и держали факелы в руках, освещая арену предстоящего поединка. Гости маркизы встали широким полукругом, переговариваясь между собой. В центре площадки стояли баронет и шевалье, уже скинувшие все лишнее с плеч и оставшиеся лишь в одних сорочках. В руках каждый держал меч. Ждали нас.

Мне стало не по себе. Во что меня втравил чертов Мак? Неужели это мне сейчас придется драться с человеком, который наверняка постарается всеми силами лишить меня жизни? Это меня — того, кто еще недавно не знал, что делать, когда на улице цепляются обычные гопники?..

— Тут у нас так, — сказал мне Мак, стягивая с себя камзол. — Нужно уметь отвечать за свои слова!

Я нехотя последовал его примеру. Меч удобно лежал в руке. Паники я не чувствовал, просто было как-то не по себе. А если я сейчас погибну? За какие идеалы? Сволочь он — этот Мак! Потом я вспомнил клятву. Вспомнил, что испытывал при этом, и успокоился. Чему быть, того не миновать, говорите?..

Мы шагнули вперед и встали напротив наших противников.

Шевалье отсалютовал мне мечом, я сделал то же самое. Внезапно меня охватило негодование. Погибнуть? А вот фиг вам!

Схватка началась.

Мак и баронет дрались где-то слева, я сразу потерял их из вида, да и не до того мне было.

Шевалье действовал осторожно, не открывался, не допускал явных промашек, изучал меня.

Я тоже не торопился, вспоминая все, что успел вдолбить в меня Берг на ежедневных, изнуряющих тренировках.

Как оказалось, я был не самым плохим учеником.

Мечи сталкивались в воздухе и отскакивали вновь и вновь. Ни я, ни шевалье не могли пробить защиты другого.

Сколько времени длился уже наш поединок, я не знал. Может, минуту, может, все десять.

Потом со мной произошло странное: все посторонние мысли полностью отключились, оставив на поверхности одни рефлексы.

Шевалье провел остроумную атаку, но я словно знал заранее, куда он ударит и куда после этого отступит. Я сместился в сторону, пропуская удар мимо себя, и резко ударил кулаком свободной руки, угодив шевалье прямо в локоть.